Ольга Минская

В поисках себя

Когда я смотрю на себя в зеркало, …а когда я смотрю на себя в зеркало? Моя жизнь забита до отказа, как чемодан сестры, когда она навещает нас из Америки, привозя все на всех, а нас, слава Богу, не мало. У меня семья и работа, мама, собака, подружки. У меня коллеги, продавец овощей и те, кого я ежедневно встречаю, когда иду по своим дорогам. Мои мысли и дни принадлежат людям, составляющим мою жизнь. По вечерам я смотрю в зеркало и думаю о своем муже. О том, что спустя столько лет он мне по-прежнему нравится. Нравится, как он улыбается, когда спешит ко мне. Нравится гулять с ним по чужому городу или просто по берегу моря. Выпивать с ним виски и устраивать редкие совместные ужины для нас двоих. Когда я думаю о нем, я вижу в зеркале женщину с огромными влажными глазами, в которые он падает, если не успевает вовремя отвести взгляд. Он барахтается там, как рыба в сети, запутываясь все сильнее.   Он забывает, о чем думал, или запинается на фразе, которую говорил, обсуждая последнюю статью коллеги. Он смотрит восторженно и выглядит беззащитным. А потом говорит, чтобы я ничего не произносила еще пару минут, чтобы он не потерял мысль окончательно. А потом —  что ему нравится смотреть на мои губы, улыбающиеся ему, и что движение моих бедер завораживает его. Он повторяет это много лет подряд. И, глядя на себя его глазами, я вижу красавицу. Красавицу с обольстительной улыбкой и очаровательным ртом, движение рук которой отключает его разум.

Когда я смотрю на себя глазами своего сына, я вижу львицу, играющую со львенком. Ее тело налито силой, ее мышцы напряжены, она готова в любую минуту встать между детенышем и миром. Львица ловкая, сильная, сытая, упругая. Она катает его лапой по земле, и он смеется. Он прыгает вокруг радостный и беззаботный, а она полна уверенности, что может противостоять всем ради него. Он смотрит на нее восторженно, принюхивается к ее запаху и говорит, как прекрасно она пахнет. Он – ее маленький щенок. Существо, ради которого она сумеет разорвать мир. Она учит его охотиться и остерегаться. Оценивать ситуацию и вовремя уходить в сторону, но в нужный момент разворачиваться и идти вперед, навстречу угрозе. Я вижу в зеркале женщину, умеющую выживать и побеждать. Она, как пружина, как акробат под куполом цирка. Ей все по плечу.

Я смотрю на себя глазами взрослеющей дочери. И вижу каждую новую морщину, готовую появиться на моем лице. Вижу отсутствие румянца там, где он еще был пару лет тому назад. Вижу усталость, которая разливается на лице различными оттенками серого. Вижу лишние килограммы и вялые руки. Обращаю внимание на то, что пришло время покрасить волосы. Но при этом от меня идет тепло, которое согревает ее и дает ощущение безопасности. Оно создает мир, в котором можно решиться на все и все пробовать. Она, конечно, волнуется, будет ли она красивой, но, глядя на меня, сквозь проявившиеся морщины, видит ту красоту, которая станет ее, когда она еще немного подрастет. А я вижу в себе огонь, который раньше пылал, а теперь стал очагом, огромным и мощным: на нем можно приготовить еду и обогреть помещение. Рядом с ним ей не о чем волноваться, и у нее все, несомненно, получится.

В глазах моей сестры я всегда восторжена и влюблена. В нее, в ее женственность, в покой и в сказки, которые она раскидывает около нас. Я мягкая, как пластилин, из которого можно вылепить любую фигуру. Я беззаботная, потому что мир вокруг меня искрится, как южное море. Потому что рядом с сестрой время течет иначе, и завтрак перетекает в ужин, а воздух пахнет свежеиспеченным хлебом. И мне хорошо от того, что мы есть  друг у друга. И тогда я вижу нас, как древних мойр, плетущих бесконечные истории. Наши истории радостны и легки, и неизбежны, как мощный поток судьбы, несущий наших любимых через случайности к неотвратимости счастья.

В глазах моей мамы я все еще девочка. Девочка, которой совсем не важно, есть ли морщины и лишние килограммы. Устала ли она и вообще, как она выглядит. В глазах мамы я всегда окутана теплом, и у меня дурацкие тонкие косички. Я могу уткнуться лбом в ее руку, ощутить ее тепло и поверить снова, что все в жизни будет хорошо. Что у меня все сложится и получится. Что я самая прекрасная, и она так рада, что я к ней пришла. Что она меня всегда ждет, что я — самое важное, что у нее есть. Что я — самая умная и необыкновенная. Самая сильная и надежная. Что невозможно меня не любить. Что я обязательно буду счастливой. Что я счастливая уже сейчас. Потому что иначе и быть-то не может. Потому что я — ее дочь. И тогда я смотрю на себя с уверенностью, радостью, надеждой и покоем.

Папа давно смотрит на меня издалека. Того, из которого нет возврата. Когда я вспоминаю себя в его глазах, я вижу радостное и защищенное существо. Существо, которому всегда рассказывают захватывающие истории. С которым слушают музыку и разбирают спектакли. Я вижу девочку, у которой есть бесконечно преданный мужчина. Они вместе ходят на прогулки по городу, по улицам, построенным в XIX веке. Они читают стихи. Папа говорит, какая я умная и как много знаю. Говорит, что в моем возрасте не был так образован. Говорит, что чтобы ни случилось, он всегда поможет мне. Что я должна быть сильной и независимой. А потом говорит мне: «Лапуля». И я не вижу себя, потому что слезы застилают глаза. Я не вижу себя, я чувствую его любовь.

В глазах моих подруг я элегантна и жизнерадостна. Полна энергии и оптимизма. В глазах моих подруг я та, с кем так приятно быть рядом. Я надежна и верна. Не мелочна и смешлива.

Иногда утром я смотрю на себя своими глазами. Смотрю на себя из мутного пространства Внутренней Монголии.  И не вижу там никого. А только бесконечную вытоптанную дорогу и чьи-то юрты вдали. Восходит грязное невнятное солнце, и минута тянется бесконечно. И чтобы рассеять эту пыль, застилающую свет, приходится садиться за компьютер и набирать буквы, которые потом сложатся в слова. А слова, может быть, смогут развеять тьму, или, наоборот, призвать бесконечный ужас, который даже страшно выпустить наружу. И тогда приходится жить в этой жуткой бездне, пока кто-нибудь не придет. Кто-нибудь, глазами которого я смогу снова увидеть себя.