Стихи разных лет
***
Всяк, кто близко со мной знаком,
за глаза давно говорит,
что недобрым стал старичком
жизнерадостный ферт Бахыт.
Был и я золотой пострел,
по ночам в барабан стучал.
Каюсь, милые, постарел
и порядочно одичал.
Потому ли, что жизнь долга,
под конец охренел, охрип.
Разучился прощать врага,
слушать шелест осенних лип
и нести стихотворный вздор,
подпевая горлице наугад.
Неспроста от горючих гор
надвигается мор и глад.
Неужель наше дело швах?
Голосить уже ни к чему.
Лишь под пеплом помпейский Вакх
выцветает в пустом дому.
2022
***
Время действия – осень. Москва.
Незапамятная синева
Так и плещется, льется, бледнеет.
Место действия – родина, где
Жизнь кругами бежит по воде
И приплыть никуда не умеет.
Содержание действия – ты.
Покупаешь в киоске цветы,
Хризантемы, а может быть, астры –
Я не вижу, мне трудно дышать.
И погода, России под стать,
Холодна, холодна и прекрасна.
Ждать троллейбуса, злиться, спешить –
Словом, быть, сокрушаться, любить –
Все, что нужно для драмы, в которой
Слезы катятся градом с лица,
Словно в горестном фильме конца
Нашей юности, сладкого вздора
О свободе. Арбатские львы,
Дымный запах опавшей листвы,
Стертой лестницы камень подвальный
И цветы на кухонном столе –
Наша жизнь в ненадежном тепле
Хороша, хороша и печальна.
Если можешь – не надо тоски.
Оборви на цветах лепестки,
наклонись к этой тверди поближе.
Там, вдогонку ночному лучу,
Никогда – я тебе прошепчу, –
Никогда я тебя не увижу.
1983
Два голоса
“Мы пируем на княжеских кашах,
бычьи кости глодаем, смеясь.
Наши мертвые благостней ваших.
Даже если и падаем в грязь –
восстаем и светлее, и чище,
чем лощеный какой-нибудь лях.
Пусть запущены наши кладбища,
но синеют на наших полях
васильки. В заведеньях питейных
рвут рубахи, зато анаши
мы не курим, и алый репейник –
отражение нашей души –
гуще, чем у шотландцев воинственных.
Наша ржавчина стоит иной
стали крупповской. В наших единственных
небесах аэростат надувной
проплывает высоко на страже
мира в благословенном краю,
и курлыкают стаи лебяжьи,
отзываясь на песню мою”.
“Отсверкала, пресветлая, минула.
Отпустила в пустыню козла
отпущения. Кинула, cгинула,
финку вынула, развела.
Некто, лѐжа на печке, к стене лицом,
погружаясь в голодный покой,
повторяет: скифы, метелица,
ночь, София, но и такой….
Дева радужных врат, для чего же ты
оборачивалась во тьму?
Все расхищено, предано, прожито,
в жертву отдано Бог весть кому.
Только мы, погрузиться не в силах
в город горний, живой водоѐм,
знай пируем на тихих могилах
и военные песни поем.
Ива клонится, речь моя плавится,
в деревянном сгорает огне.
Не рыдай, золотая красавица,
не читай панихиду по мне…”
1998