Алексей Лоренцсон

С ТРЕХ  ШАГОВ И  БЕЗ  СЕКУНДАНТОВ

Уважаемая редакция!

В нумере 14 журнала “Артикль” вы любезно опубликовали материалец “Как это делалось в Москве”, автором коего, во грехах своих тяжких, числится нижеподписавшийся. Означенный автор, видимо, сойдя с ума от скуки, решил прочесть в вашем журнале то, что некогда сам накропал. К своему совершеннейшему неудовольствию, оный автор обнаружил, что чья-то злокозненная рука внесла в его текст правку, выставившую оного автора полуграмотным выскочкой (коим он, возможно, является, но всеми силами желал бы это от публики скрыть).

Оная правка сделала ссылку автора на Табель о рангах из совершенно верной (в присланном вам оригинале) совершенно ошибочной (в опубликованном тексте). В присланном в редакцию тексте значилось:
“Уж не знаю, какой на себе чин по нативовской табели имел я, но точно не генеральский (куда там!) и не штаб-офицерский. Надо полагать, что-то в районе коллежского секретаря/поручика. Много – титулярного советника/капитана. А может и вообще до обер-офицерского не дотягивал” (конец цитаты).

Однако, после проведенной вами корректуры и редактуры, в преданном тиснению варианте вместо коллежского секретаря/поручика значилось “коллежского ассесора/поручика“, что превратило и без того не слишком вразумительный, но строго соответствующий исторической правде текст, в окончательную белиберду. К сведению уважаемой редакции: согласно Табели о рангах, чин коллежского асессора значился VIII классом, в армии соответствуя чину майора, а никак не поручика. Чину поручика (Х класса) соответствовал в статской службе коллежский секретарь, что и значилось в присланном вам тексте.

Появление столь злокозненной правки могло бы быть объяснимо свойством человеческой натуры запоминать тверже иных слова громкие и малопонятные: раз КОЛЛЕЖСКИЙ, так непременно АСЕССОР. Тем более, что чин этот всем нам памятен по такому свершению русской словесности как “Нос” Гоголя. Впрочем, странно, что почитатели творчества сего гения почли его не настолько, чтоб упомнить, что оставшийся без носа коллежский асессор Ковалев настаивал, чтоб его именовали именно МАЙОРОМ (чин штаб-офицерский) и наверняка бы требовал сатисфакции, кабы кто-то посмел разжаловать его в обер-офицеры, прозвав поручиком.  И вряд ли он принял бы за объяснение, что, сделав это (приравняв коллежского асессора к поручику), уважаемая редакция осталась с носом сама.

Нарочито странно и то, что из всех героев русской литературы, имевших на себе чины с определением “коллежский” (т.е. “министерский” в нынешних терминах), достопочтенные редактор и/или корректор соблаговолили запомнить исключительно асессора Ковалева, позабыв коллежского регистратора Самсона Вырина (чин XIV класса, низший в Табели о рангах, не являвшийся офицерским), коллежскую секретаршу Коробочку (как уже сказано, чин Х класса/поручик) и даже коллежского советника П.И. Чичикова (чин VI класса/полковник).

Приняв в расчет вышесказанное, надо ли говорить, сколь горькую и не заслуженную обиду нанесла своей злокозненной правкой редакция автору, выставив его на осмеяние почтеннейшей публики мало что безграмотным, но пыжащимся оной безграмотностью щеголять графоманом. И хоть в последнем (графоманстве) повинен сам автор, а не никак редакция, нанесенная ему обида требует приличествующей сатисфакции. При сем автор уступает обидчику натуральное право обиженной стороны выбирать род оружия.

Не соблаговолит ли уважаемая редакция прислать к автору своих секундантов с литром очищенной для согласования условий поединка к совершеннейшему удовольствию сторон.

Засимъ, остаюсь вашим и почтеннейшей публики покорнейшим слугою

Алексей Лоренцсон