Человек с безупречным вкусом
Словно не замечая усиливавшегося с каждой минутой дождя, пара пожилых людей молча стояла у дальней стены старого кладбища, пристально вглядываясь в полустёртые буквы надгробия. На фоне соседних оно выглядело необычно. Простой белый крест более естественно смотрелся бы на любом российском кладбище; здесь же, на городском кладбище Карловых Вар, где чуть ли не каждое надгробие было маленьким скульптурным шедевром, он выглядел аскетично.
Мужчина, когда-то высокий и крупный, а теперь ссутулившийся так, как обычно сутулятся очень пожилые люди, снял с головы бейсболку и, взяв её обеими руками, прижал к промокшему под дождём бежевому плащу. Бейсболка тоже смотрелась в этих местах чужеродно – Карловы Вары от Нью-Йорка всё-таки отделяют тысячи километров.
– Папа, ты простудишься, – участливо сказала его спутница. Её светлый плащ тоже промок, как и причудливая чёрно-белая шляпка, служившая скорее украшением, нежели защитой от непогоды.
Державшийся на почтительной дистанции позади них молодой человек поддержал её:
– Давид Давидович, Мария Никифоровна права. Вы не для того два месяца лечились, чтобы под конец заболеть. Всё же ноябрь на дворе.
Молодой человек с трудом подбирал русские слова, произнося их с отчётливо выраженным балканским акцентом.
Давид Бурлюк молча надел бейсболку и с явной неохотой отошёл от могилы. Сделав несколько шагов, он внезапно развернулся и поклонился.
За воротами кладбища их ждал автомобиль, новая красная «шкода-спартак».
– Спасибо вам, Илья. До сих пор не могу поверить, что простые рабочие могут теперь бесплатно лечиться в санаториях, которые недавно были по карману лишь буржуазии, – сказал Бурлюк. – И могут себе позволить такие автомобили.
– Мой друг не простой рабочий. Он инженер, к тому же ведущий. Извините, он совсем не говорит по-русски.
– В таком случае мы перейдём на французский. Да, товарищ?
Водитель улыбнулся:
– Конечно.
Дорога до санатория «Есениус» заняла десять минут. В самом конце пути Илья спросил:
– Давид Давидович, почему вам так важно было увидеть могилу этого человека? Кто он для вас?
– Дорогой Илья, вы же пишете о Маяковском? Приходите к нам в четыре. Пойдём вместе к колоннаде, пить назначенную доктором Фридом воду. Заодно и поговорим.
К четырём дождь прекратился. Когда Бурлюки спустились в холл, молодой человек уже ждал их.
– Чудесная гостиница, – сказал Бурлюк. – В самом центре. Великолепно кормят и лечат. Уже в семь утра нас будит горничная – она приносит первую воду. Вы, чехи, молодцы – не отправили бывших хозяев в расход, как это сделали в России. Потому и порядок. Доктору Фриду, конечно, вряд ли хотелось расставаться со своим имуществам, но он продолжает работать по профессии. А кто может знать всё здесь лучше, чем он?
– Вы же помните, Давид Давидович, я македонец. Беженец. Но и меня тут приняли, дали возможность бесплатно учиться, а теперь вот за счёт государства отправили сюда лечиться. До сих пор в это не верю.
Они вышли из гостиницы и повернули налево, к колоннаде. Над рекой Тепла поднимался пар, утки перебирали ногами по дну, медленно идя против течения. Вдоль колоннады прогуливались пары, а всегдашние карловарские пальмы в кадушках пытались создавать иллюзию южного города. В ноябре это у них уже плохо получалось.
– Вы спрашивали, дорогой Илья, о том, кто этот человек. Я скажу, но сначала хочу поблагодарить вас за то, что вы рассказали нам об этой могиле, и за то, что уговорили своего товарища отвезти нас к ней.