фото Игоря Шелапутина
СТАРИК
Старик просыпается каждое утро ровно в 8:30 и безо всякого будильника. А потому что первая пара. Но нет уже давно никакой ни первой, ни пары, и старик задремлевает. И вот тут-то наступают настоящие вящие сны. Тут даже он забывает про свою деревянную левую ногу. И в снах этих есть молодое неизбывное студенчество, есть игра мыслей и смыслов.
Но потом старик просыпается уже окончательно в доме своём для престарелых. И обводит суровым взглядом своё аскетическое жилище. Стол, тумбочка, койка, чайник. Старик, бывало, живал и хуже. На нарах, бывало, жил. Ну да что поминать. Старик поводит своим гоголевским носом и чувствует смрад. А это потому что он стал подванивать. Заживо разлагаться. И ничего уже с этим не сделаешь. Но – а жить-то надо. И он встаёт и идёт на скользкой деревяшке в душ. А он – упрямый старик. И ещё – у него дырявые носки. Вернее – носок.
Вчера к старику приезжал молодой активный кандидат наук в джинсах, эпигон, и рассказывал тему, что он де, старик, сделал в плане мировой поэтики. «И надо же, – думает старик, – приехал аж из Москвы аж к нам в Иваново». Но тут получается, что старик – мировая уже величина. Вот он тут себе отвязно сидит, а весь их учёный мир сходит понемножку с умаот его пятидесятилетней давности амбивалентности. Говорил также, что выходит нарасхват его, эпигона, стараниями, его, старика, теоретическая книжка с его, эпигона, комментариями. И что поправит и в корне изменит она его, старика, финансовое благополучие. Но только он отсюда уже никуда. Стол, тумбочка, койка, чайник.
Он, старик, действительно, было дело, и взлетал, и воспарял мыслью. Ну а потом как бы иссяк и стух. И все свои грозные полемические тексты читает как уже не свои. Да и не читает он их. Ему теперь задача – с утра полностью опорожниться, потом успеть на семичасовой кефир, а далее – дремать до обеда. А это уж сквозь дрёму приходят к нему фрачные делегации и увенчивают заслуженными лаврами. А он – овощ и читает «Остров сокровищ».
А вообще-то старик хочет умереть. Но умереть естественно. И он уже и так пробовал, и этак. Но не дают. Приходят постаревшие делегации злобных гонителей и юлят, и заискивают. А старик сидит с каменным лицом. Он ведь – упрямый старик.