Седьмой круг
Ад притаился в двух шагах,
И точно не успеть
Понять, что чертит на вратах
Корявым пальцем смерть.
И краткий миг, и целый мир
Осыпались в кошмар,
И преподнес на гнусный пир
Свой млечный сок анчар.
Клубилось порожденье тьмы
Среди огня и пыли,
И те, что не были людьми,
Губили всех, что были.
Как бились крики в небесах,
Как кровь лилась в песок –
Ад оказался в двух шагах.
И Бог не уберег.
Корни
На этом краешке земли,
На этом перекрестке
Кровавых войн, Святой любви,
Страданий и судеб,
Где берег ветром и волной
Исчеркан и исхлестан,
Я обрела покой, и дом,
И голос свой, и хлеб.
Здесь вся история веков
Впечаталась в тропинки,
И помнит ветер стон иных,
Распятых на крестах,
И звон мечей, и песню арф,
И павших в поединках,
И тех, кто жизнь свою провел
В молитвах и мольбах.
Как эта древняя земля
Умеет возрождаться,
Оплакать павших, а живых
Надеждой одарить,
Прощать грехи, не забывать
Хулу и святотатство,
И всем и каждому воздать.
И виноград растить.
Я лишь песчинка на твоих
Измученных ладонях,
Прими же в дар и сердца дрожь,
И горечь, и любовь…
И здесь, на этих берегах,
Здесь, на приморских склонах,
Я корни обрела свои,
И голос свой, и кров.
Помолись за меня
Помолись за меня,
Ибо я разучилась молиться.
Упадают слова мои
В бездну меж «было» и «есть»,
Так похожи осколки
Молитв на бескрылую птицу,
Так бессильны они –
Не сложить, не пропеть, не прочесть…
Помолись за меня.
Чтобы близких моих и любимых
Не пришлось мне
Терять никогда. Никогда.
Чтобы горькое горе
Представилось преодолимым,
Чтобы черным мечом
Не коснулись их боль и беда.
Помолись за меня,
Если я не смогу, не сумею,
У суровых камней,
У холодного ветра в плену,
Ушибаться и дальше
Идти, ни о чем не жалея,
Обжигаться и все же
Тянуться руками к огню.
Забывать и прощать.
Как же много нам нужно уменья.
Не вполголоса – голосом
Сердца поются псалмы,
Полной горстью
Мечтания – в долг у мгновенья,
Безрассудно, бесстрашно
У вечности – счастья взаймы.
Попроси за меня,
Чтобы я научилась молиться,
Чтоб хватило мне силы,
Надежду на чудо храня,
Не отчаяться, не ослабеть,
Не споткнуться и не оступиться.
Умоляю тебя,
Ангел мой, помолись за меня…
Кесария
Эти древние-древние
желто-серые скалы,
Это море в бирюзово-
персидских мотивах
Помнят римлян и греков,
и апостола Павла,
И мученья предсмертные
рабби Акивы,
И помнят кровавый нрав
Великого Ирода,
Жестокость того, из клана
Понтиев – Пилата,
И легионы со штандартами
и командирами,
И речь чужую, что здесь
звучала когда-то.
А время всегда закручивается
в улитку туго,
Сотни горьких дождей смыли
и пыль, и суетность.
И снова Кесарию море
песней своей баюкает,
И снова Кесария под небом
знойным красуется.
Этот день подарком упал –
ладонь к ладони,
И небо было прозрачным,
хрустально-синим.
А повседневный мир казался
чуть отстраненным,
Наполненным тишиной и
воркованием голубиным.
И хочется возвращаться
снова и снова
Туда, где упрямо растения
прорастают в камень,
Туда, где не звучало ни одного
напрасного слова,
Где было счастье, и шорох волн,
и древняя гавань.
Земное
А может, правда, заросла
Дорога в рай травою…
А может, не было ее
И вовсе – не узнать…
Но в этом мире нам дана
Дождями и зарею,
Дыханьем моря, пеньем птиц
Земная благодать.
Земная жизнь – разбег души,
Дерзанья, сумасбродства,
Живым – живое. Разомкнуть,
Перешагнуть за край,
И полной мерой заплатить
За право первородства,
И тяжко проторить пути
В свой личный ад и рай.
Земная жизнь. И вновь война
У нашего порога.
Опять убитым горький счет
Отсчитывает кровь,
И в страшной битве вековой
Меж Дьяволом и Богом
Мы – кто? На чьей мы стороне?
И да свершится вновь
Победа Света бытия
Над Злобою и Тьмою,
Та, что потерями уже
Оплачена сполна,
Чтоб до конца не заросла
Дорога в рай травою,
Чтоб нам не потерять ее,
Коль все же есть она.
***
Когда б мне уместить в одной строке
Все таинства огня и краски мира,
И холод одиночества, и жар,
Когда бы дан был мне безумный дар
Вместить озера голубей сапфира,
Пахучий дикий лес и замки на песке
В единую строку, что может передать
Бездонность ночи и отвагу утра,
Простые песни ветра и реки,
Блаженства вкус, и вздох, и жест руки,
И шепотом сказать легко и мудро,
Что жизнь – и дар, и боль, и благодать.
Когда бы я смогла, достигнув высоты
Молчанья, слова очертя пределы,
У бесконечности единый миг
Занять взаймы, чтоб памяти родник
Не иссякал и чтоб звезда горела –
Я написала бы одно лишь слово – «ты».
Лишь этот мир
Опять весна, опять тепло, и легкий ветер
Играет с первою листвой, как с завитком,
И чем же сможешь ты владеть на этом свете,
Испивши вдоволь боли на пути земном.
Не нужно вечности, владей мгновеньем,
Наполненным судьбою щедро, до краев,
Напитком ведьминским огня и вдохновенья,
Вместившим крыльев взмах и звон оков.
Владей мгновеньем вкуса темной страсти,
В расцветках осени и промельках любви,
Когда в последний раз тебе приснится счастье
Бельчонком ярко-рыжим посреди листвы.
Храни мгновенье, и печаль, и на рассвете
Утихнет шторм, уйдет непонятым Король,
И все, чем сможешь ты владеть на этом свете, –
Лишь ты сама, лишь этот мир и эта боль.
***
День слишком короток для сожалений
И оправданий, для беззубых «если бы»,
Для объяснения непринятых решений
Блужданьем лабиринтами словесными.
День также короток для самобичеванья
В пустом пространстве зрительного зала,
Где в темноте сознанье с подсознаньем
Спектакль подводят к позднему финалу.
Жизнь слишком непроста для покаяния,
И вряд ли всем достанет горстки пепла,
Но, может, расшалившись, мироздание
Расщедрится на сказку в десять реплик.
Не сожалей, что мы, не зная лучшего,
Печали множили в границах данности,
Что всем романсам Золотого Ключика
Мы придали минорные тональности,
Но Янус смотрит и вперед, и в прошлое,
А мы же в даль, в неясные бескрайности,
По прейскуранту оплативши пошлины
За все случившиеся наши неслучайности.