Дрожь и вина
Через сорок лет
Когда поношенное тело
Приобретает прежний вид
И на тебя глядит несмело
Полузнакомый индивид,
Остановись и поразмысли,
Коль вам столкнуться довелось,
Какие копошатся мысли
Под шапкой вьющихся волос?
Чем индивидуум озабочен,
О чём вздыхает по ночам?..
Тебе, наверно, странно очень
Осознавать, что он – ты сам.
Вали отсюда поскорее,
Пока целёхонек, пока,
Косящему под старика,
Тебе не надают по шее.
Старая фотография
Ни седин, ни детей, ни стихов –
Лишь глядящая вполоборота
С пожелтевшего старого фото
Юность. Встретиться с нею готов?
Близорукий безадресный взгляд,
Еле-еле понятный сегодня,
Дар господень – иль ссуда господня?
Не поймёшь, озираясь назад.
Не поймёшь, озираясь вперёд
Из когда-то знакомого века,
Кто ты нынче: убогий калека,
Всем прискучивший жалкий банкрот –
Или тот молодой обормот,
Уберёгший в себе человека?
Сонет оттуда
Что на выходе? Выпасть в осадок
Несуразных, прилипчивых дней.
Стать одной из случайных закладок
Книги будней. Закрытой. Твоей.
В ней по-прежнему шастает время
По нетронутым белым листам,
С заморочками, кляксами теми,
Что казались приметными там.
Жизнь насмарку. До мига – насмарку,
До истёртого старостью дна.
Даже слово сегодня – помарка,
Блажь, которой копейка цена.
Этим вдохам и тесно, и жарко,
В этих выдохах дрожь и вина.
***
Диагноз твой: израильский еврей.
Иль украинский. Выбери любое
Из двух обозначений. Поскорей –
Покамест время двери не закроет
В той камере, что названа судьбой,
Где только от сирены до сирены
Ты кажешься себе самим собой,
А не букашкой, что протяжный вой
Вминает в покорёженные стены.
Повсюду, где идёт твоя война,
Ты лишь мишень, приманка для ракеты.
И даже если песня не допета,
Жизнь осмотрелась – и ушла. Одна.
***
Ты вспомнишь о своём народе?
Когда?
Пока меж нас кругами ходит
Беда,
Скажи хоть слово, полуслово,
Хоть рот
Открой на миг. Внимать готовы.
Народ…