60(28) Эфраим Кишон

Русские идут!

— Уважаемый господин, я хочу быть первым, кто от имени правительства и его учреждений сообщит вам радостную новость: Горбачёв сдался!

— Свободный выезд евреев из России?

— Да, под предлогом воссоединения семей. Двадцать тысяч людей каждый месяц, начиная с после обеда в четверг. Они будут прибывать прямым рейсом из Москвы. Никакой промежуточной посадки, никакого статуса беженцев в США, никакого отсева по дороге, никаких проблем — они прибывают!

— Вот это новость! Можно мне поцеловать вас, друг мой?

— Разумеется.

— Наконец-то мы дождались… Но это точно?

— Что за вопрос?! Первые две тысячи уже прибыли сегодня утром в Лод и дожидаются исхода субботы. Остальные — в дороге.

— Пусть все приезжают. Неважно как, неважно когда, неважно зачем, лишь бы приехали. Все!

— Ура!

— Я всегда ждал этого, друг мой. Подписывал все петиции не глядя. «Отпусти народ мой!»

— Господин из России?

— Нет, я только сочувствующий. Какие это люди! Большие, здоровые, умеют выпить и закусить, радуются жизни!

— Да, они замечательные.

— А как они танцуют, поют целый день. И главное: в каждой семье два-три ребёнка.

— Точно.

— А какие они старательные, господин мой, какие дисциплинированные. Слава Богу, что они выросли при коммунистическом режиме. Для них привычно вставать спозаранку и сразу за работу. Эти евреи — сила! Просто спасение для нашей страны; говорю вам, это просто чудо. Они изменят карту нашего региона, оздоровят экономику, поднимут наш моральный дух, в общем — даже трудно предсказать их влияние на ход истории человечества.

— Три миллиона!

— Вы молодцы, наши руководители, слава правительству национального единства.

— Большое спасибо.

— Продолжайте в том же духе! Моё горячее благословение тысячам новых олим.

— Вы сможете передать его им лично.

— К сожалению, я уже поставил автомобиль в гараж…

— Не нужно никуда ехать, они идут к вам.

— Кто идёт?

— Русские идут.

— К кому?

— К вам. Ну, не три миллиона, разумеется, всего одна семья.

— У меня там нет родственников.

— Не важно. В эти дни каждая израильская семья должна принять одну семью из России. Вообще-то, я и пришёл, чтобы сообщить вам это.

— Это обязательно?

— Пока только по желанию.

— Так что значит «сообщить»?! Попросите меня…

— Мне показалось, что господин так рад…

— Конечно, рад. Я всегда был за советских евреев, даже когда ещё всякие пройдохи ехали в Америку. Меня не нужно учить! Дверь моей квартиры всегда будет широко открыта для могучего потока наших братьев из СССР; а как же иначе?

(Раздаются звуки пианино).

— Ого…

— Это Двора упражняется.

— Простите?

— Сейчас я вам объясню. Единственное свободное место в нашей квартире — это комната для гостей, но как раз там стоит пианино. Моя дочь дважды в неделю берёт частные уроки у госпожи Пресбургер, которая преподаёт также в консерватории. Мы два года ждали, пока она согласится взять нашу дочку в качестве ученицы. Поэтому сейчас я не могу отменить всё это…

— А что, нельзя ли передвинуть пианино в другое место?

— Я думал об этом. Но куда? В гостиной стоит большой буфет. А потом, вы пробовали двигать пианино — это вам не шутка…

— Ну, всего лишь на некоторое время…

— Если бы вы сообщили мне хотя бы две недели назад, когда Двора ещё не начала заниматься на пианино, я бы смог сделать что-то ради алии из России, но сегодня уже очень трудно. А вы говорили с соседями?

— Говорил…

— Ну?

— Тоже упражняются: скрипка, труба, контрабас.

— М-да… А разве я получил что-нибудь, когда приехал в страну?

— Трёхкомнатную квартиру.

— Ну, третья комната совсем небольшая. Кстати, ваши коммунисты, если я не ошибаюсь, они ведь привычные к стесненным жилищным условиям. Они выросли в жуткой нищете, поверьте мне.

— Итак — «нет»?

— Я не сказал «нет». Я всегда готов на жертвы, если есть необходимость. Например, я годами покупал акции государственного займа на абсорбцию, которые правительство должно оплатить мне. Так ведь? Ну вот, пожалуйста, я от этих денег отказываюсь — можете не возвращать мне, передайте их русским.

— И тем не менее?

— И тем не менее, мне нужен покой в доме. А они встают рано, начинают шуметь, вы ведь знаете этих пьяниц — поют и пляшут весь день. От них можно с ума сойти. Более того: у них в каждой семье по два-три ребёнка. Они совсем не как наши евреи…

— Так что же делать?

— Это действительно проблема. А вы ничего не платите за их проживание?

— Нет.

— Ну, я не знаю…

— А может, пусть себе едут в Америку?

— Ну что ж, в нынешней ситуации…

— Очень жаль.

— Но это лишь временно. Через пару лет, я надеюсь, моя дочка забросит пианино, или госпожа Пресбургер выйдет на пенсию. Ну, а пока держите меня в курсе.

                            Перевёл с иврита Александр Крюков