К столетию со дня рождения «Псалмопевца»
Я перепробовал всё… Но только «Алеф»
даёт мне настоящее удовлетворение[1].
Дан Бен-Амоц
Прошлый год евреи жили. Худого не скажу, люди культурные… Ни тебе политуры, ни одеколона… А только белое, красное и пиво… Лично я евреев уважаю.
Сергей Довлатов «Заповедник»
Мося Теилимзайгер (на идише – «исполнитель псалмов») родился в 1923 году (по другим сведениям – в 1924) в тогдашнем польском (ныне украинском) Ровно. По программе молодежной алии приехал в Палестину в 1938 году. В молодёжном поселке Бен-Шемен, где он учился в школе и работал, ему дали имя и фамилию Моше Симати.
В 1943 году мандатные власти призвали его на службу в британский флот, однако там ему не понравилось, и уже спустя месяц он дезертировал и поселился в кибуце Бейт-Кешет. Там он и стал именоваться Дан Бен-Амоц, что сверстники быстро переиначили в Дан Бен-Апоц…
Молодой человек решил стать настоящим саброй – пошел служить в Пальям, теперь служба и море ему нравились, избавился от галутных комплексов (польская корректность, галантность и вежливость), стал разговаривать исключительно на уличном иврите, активно заводить многочисленные романы. Позднее он даже будет осуждён за сексуальные отношения с двенадцатилетней девочкой.
Помимо этого, он начал писать песни, стихи и скетчи. Так родился юморист, журналист, переводчик, литератор, филолог-любитель и будущий бонвиван израильской богемы – настоящий Дан Бен-Амоц.
Живя в США, Бен-Амоц женился на христианке, которая родила ему троих детей. Вернувшись в Израиль с семьей, он так поколачивал жену, что она с детьми сбежала от него в Соединенные Штаты.
Человек несомненно одарённый, Бен-Амоц снимался в кино (в Голливуде познакомился с Марлоном Брандо, снялся в эпизоде культового фильма «Трамвай “Желание”», 1951), в Израиле вёл радиопередачи, написал несколько популярных романов (в которых любил использовать существительное «зайн»), сценарии для фильмов и пьесы, рассказы, фельетоны и эстрадные скетчи. Совместно с ещё одной фанаткой разговорного иврита Нативой Бен-Егудой он составил ставший культовым Всемирный словарь ивритского сленга (1972, 1982).
Умер Бен-Амоц в 1989 году от тяжелой болезни и, по его желанию ещё с молодости, был похоронен в кибуце Сдот-Ям.
Вот несколько рассказов из вышедшей в 1962 году в издательстве Амикама Гуревича и ставшей ныне библиографической редкостью книги Бен-Амоца «Как что делать?». Автор-составитель текстов иллюстрировал сборник как своими незамысловатыми рисунками, так и рисунками друзей – Нахума Гутмана, Йорама Канюка, Игаэля Тумаркина.
Не следует очень критично относиться к собранным или придуманным им самим анекдотам и историям в книге Бен-Амоца: начало 60-х годов, новый юмор на иврите в молодой стране только зарождается, ещё не развернулось творчество Эфраима Кишона, только впереди блестящая карьера на эстраде и в кино («Высота Хальфон не отвечает» Аси Даяна, 1975) «бледных следопытов», ещё не выходили в эфир «Никуй рош», «Зехузе» и Баба Буба…
Тем не менее Бен-Амоц и Хаим Хефер ещё в 1956 издали «Ялкут а-казавим» о приключениях пальмаховских чудаков; Бен-Амоц ведёт еженедельную сатирическую передачу «Трое в лодке», вечера юмора в клубе «Хаммам» в Яффо, а в 1959 издал сборник сатиры «Что слышно?». Процесс формирования народного израильского юмора пошёл…
Александр Крюков
Из дневника водителя такси
Воскресенье.
Доброе утро, ну, вот это – Хайфа, Аба Хуши[2]. Самый большой порт в Израиле. Новые иммигранты разъезжаются отсюда по стране. Здесь был древний город, но теперь всё чисто. Подземка на Кармель. Первая в стране.
Город красивый, словно Неаполь ночью. Видите, вот там? Это ночная жизнь Хайфы. Классно, а?
Вот кибуц Ягур – оп-па, проехали… Совместное проживание, свобода. Кому не нравится, может уехать. Идеальная жизнь, но не для меня.
Наверху – Кармель. Транспорт. Ох, и трудно получить лицензию на машину.
Кладбище, могилы. Ну, еще не сейчас.
Мишмар а-Эмек, то же самое, только принадлежит А-Шомер а-цаир. Арабы напали с пушками, но Ицхак Саде отбил, арабы бежали. Зачем распустили Пальмах, а?
Понедельник.
Здесь конюшни царя Давида. Вот строят бензоколонку, а там меня ранили.
Вот шоссе «Линейка». Почему «Линейка»? – Прямое. Хочу поменять машину, но не дают лицензию. Если дать что-нибудь – конечно, другое дело. Попьёте чего-нибудь? Ладно, это за мой счёт… Говорят, в Америке можно купить подержанное такси за гроши.
Вот Афула, столица Эмека. Оп-па, проехали… Кибуцы, кибуцы. Керен а-есод. А раньше тут было болото, лихорадка. Там наверху Саул бросился на меч, сделал это сознательно.
Вот Бейт-Шеан. Очень старый город. Теперь современный, кварталы Амидара, предприятия Ротенберга. Были наши, а теперь нет. Неважно. У нас есть генераторы. Репарации. Трагедия еврейского народа до Ашдот-Яаков. Кибуц, варенье. Гистадрут, Солель-Боне, Ампал, вкладывайте капитал, окупится. Может быть.
А это – Дгания. Мать квуцот. Столовая. Морозильник. Трава, выживаемость. Молочный завод и Кинерет. Кинерет. Кинерет вот до забора. Иордан. Можно фотографироваться. Вот там стояли сирийцы. Мы – здесь. Сказали: не отступать. Окапывались. Меня ранило.
Горячие источники Тверии. Против всех болезней. Император Тиберий, крестовые походы. Ибрагим-паша. Здесь был красивый арабский город. Разрушили бульдозерами. На деньги Магбита.
Там Капернаум. Табха. Иисус ходил по воде. Мы очень уважаем все религии, главным образом – иудаизм.
Сирийцы там наверху, иногда стреляют. Рыбаки выходят ночью. Горы Галилеи.
Цфат. Улица художников. А вот хасиды. Оп-па, одного почти сбили… Древние синагоги, фотографируйте. У меня есть приятель, который получил в подарок автомобиль от пары туристов. Он был ранен легче, чем я. Оливки, оливки. А вон вдали море. Красивая страна. Техниколор.
На том холме построят родильный дом Хадассы. Здесь построят завод на средства от оставленной собственности. А там меня почти ранили.
Маабарот. Еврейское агентство. Клуб ВИЦО. Клуб Организации трудящихся матерей.
Вот Акко, паломники, тюрьма. Сумасшедший дом, рынок, выходим.
А это залив. Завод по обжигу кирпича.
Хайфа. Вот и гостиница. Спокойной ночи.
Вторник.
А, это пустяки. Просто роскошный пейзаж святой и древней земли. Скоро приедем в Беэр-Шеву. Кибуцы, мошавы. Поселения олимов. Предприятия, трубы. Сельхозтехника, Сохнут и Керен а-есод.
Вот Беэр-Шева, оп-па, проехали… Древний город, праотец Авраам, копал колодцы, а сегодня раскапывают древности, строят кварталы, а вот Сде-Бокер. Би-Джи жил тут с Полей, учил греческий и пас скот. Однако все проходит, как сказал Гераклит.
Вот Негев.
Вот пустыня.
Какие просторы, а? От горизонта до горизонта.
Пустынно.
Вы видели такую пустыню?
Пустыня, безлюдье.
Это ещё что…
А вот увидите пустынность Эйлата.
Фантастика!
Пустыня, два дерева и один плакат.
Всё, что вы видите здесь, это с момента создания Керен а-есод.
А это – Эйлат. Оп-па, повезло, что не проскочили…
Чёрт бы вас побрал, господин Идельман!
Вы, ашкеназы, у вас вообще никакого стыда нет.
Почему? А почему ты не стесняешься писать в газету, что я как сосед мешаю тебе жить? Чтоб тебе так в гробу мешали, как я мешаю тебе при жизни. Да ты можешь убить человека, а потом плакать на его похоронах. Ханжа. Не думай – я ведь видел твоё письмо, чтоб ты треснул. Ты пишешь, что я храплю по ночам, не дай Бог. Да что б я сгорел на месте с тобой заодно, если я хоть когда в жизни храпел.
Скажу тебе ещё кое-что: да в первый раз я узнал это слово из твоего письма, чтоб мне в жизни всё было хорошо. Я храплю? Да что б у тебя такие храпы из ушей раздавались, если я храплю. У нас дома вообще такого нет.
Рыгать – это да, это правда.
Отрыжка, приятель, это вообще принято в хороших семьях. Закусив, человек должен слегка рыгнуть. Поев основательно – рыгнуть громко. Почему? А как же, если не рыгнуть, господин Идельсон? Вы же большой умник, работаете в Сохнуте и всё такое, как же не рыгнуть? Скажи, как же мы тогда узнаем, что человек сыт? А? Рыгнул – понятно, заканчивай есть. Вот папа мой, мир праху его, когда ещё был жив и болел, ел только простоквашу. Заканчивал кушать – и из вежливости так рыгал, что весь квартал приходил пожелать ему: «На здоровье!»
А сейчас по поводу моих ссор с женой…
Зачем? Ну зачем, скажи мне, тебе нужно прилипать своим грязным ухом к стене и слушать, что происходит у нас в квартире и что мы целый день кричим друг другу? Почему бы тебе вместо этого не послушать радио?
Какое тебе вообще дело, что я делаю со своей женой? Ты что – папа её? Чёрт бы взял твоего отца! Я хоть раз тебя спросил – что ты делаешь со своей женой? Только не подумай – я ведь тоже слышу, и слышу очень хорошо… И уж поверь мне – когда я слышу, что у вас происходит, мне хочется стать глухим.
А что за фигура у твоей жены! Будто, когда она рожала, кто-то сидел у неё на лице. Неделю назад ты отправил её отдохнуть в Тверию, так? А сам привёл домой какую-то секретаршу с пишущей машинкой, а? Стук машинки я не слышал, а вот другие постоянные звуки – так целый день… А уж как ты с ней храпел, а упрекаешь меня… Чёрт бы побрал партию, что привезла тебя сюда, ей-богу.
Как сочинить анекдот на все времена
Однажды один еврей купался в море, вдруг видит – рядом с ним проплывает огромная акула. Только увидел – сразу выскочил из воды и начал одеваться. Не успел одеться – рядом проходят два сумасшедших. Один говорит другому: «Хочешь сбежать из психушки? Очень просто: я включу фонарь, и ты выберешься по его лучу». Второй отвечает: «Чего это я должен сбегать? Пусть они бегут, я был здесь раньше».
Ладно. Этот еврей оделся и вошел в автобус. Вдруг видит – на передних местах сидят священник и раввин. Он сел за ними и думает: «Интересно, о чём они говорят?» И тут священник спрашивает раввина: «Когда ты, наконец, согласишься поесть со мной из одной тарелки?» Раввин отвечает: «На твоей свадьбе». Священник: «Да это чепуха, у меня есть дела поинтересней».
Врач закончил рабочий день и отправился домой. Входит и видит – что-то не в порядке: жена лежит в постели, а её одежда разбросана по квартире. Врач открывает платяной шкаф и обнаруживает в нём какого-то еврея.
Врач: «Что вам нужно в моём доме?»
Еврей: «Хорошо, что я встретил вас, доктор; у меня боли в боку, просто с ума схожу».
Врач: «Мне кажется, я вас знаю. Ваша фамилия Рабинович?»
Еврей: «Да».
Врач отвешивает ему звонкую оплеуху и в гневе выходит из дома, а еврей начинает хохотать.
Женщина: «Что ты смеешься, идиот?»
Еврей: «Я его провёл: моя фамилия не Рабинович, а Друянов».
Женщина: «Очень приятно, а я Хася».
И тут вдруг звонит телефон, и женщина снимает трубку: «Алло?»
Мужской голос спрашивает: «Это 23444?»
«Нет, – отвечает Хася. – Это 23445».
Мужчина: «Извините, что разбудил вас».
Женщина: «Ничего страшного, так или иначе мне нужно было встать – телефон зазвонил».
Еврей выходит на улицу и заходит в бар, чтобы выпить рюмку водки. И тут в этот бар входят русский, француз и англичанин.
Русский: «Давайте посмотрим, кто раньше опьянеет».
Француз: «Посмотрим».
Пьют-пьют-пьют.
Русский: «Что делает шотландец, когда падает в Чёрное море?»
Тут вмешивается еврей: «Сначала заправляет авторучку».
Русский: «Это напомнило мне отличный анекдот. Секретарь парторганизации приезжает в колхоз, чтобы прочитать лекцию о прекрасном экономическом положении Советского Союза.
– Вскоре у каждого гражданина будет собственный вертолёт.
– Э-э-э, – бормочет некто из первого ряда, – а зачем мне вертолёт?
– Как же, – отвечает секретарь, – предположим, что в Одессе вдруг «выбросили» спички. Вы садитесь в вертолёт и прибываете туда, чтобы быть первым в очереди.
– Уже не нужно, – скрипит гражданин из первого ряда. – Я бросил курить…»
Русский: «Не смейтесь, положение у нас действительно хорошее».
Француз: «Если так хорошо – почему так плохо?»
Русский: «А у вас негров линчуют».
Эти трое в баре продолжают пить. Пьют, пьют, пьют. Вдруг в бар входят лошадь[3] и возчик. Лошадь обращается к бармену: «Налей-ка мне пол-литра виски!» Тот наливает и спрашивает у лошади, указывая на возницу: «А что для него?» Лошадь: «Ничего, ему нельзя пить, он же водит».
Тот еврей слышит, что лошадь разговаривает, и получает шок. Ну, его отвозят в дурдом, раздевают донага, привязывают к кровати и накрывают простынёй. Каждые несколько минут к нему подходят два человека в белом, приподнимают простыню и смотрят. Наконец еврей спрашивает:
– Ну, что со мной?
– Да откуда нам знать, – отвечает один в белом. – Сейчас придёт доктор и осмотрит вас, а мы всё больше по побелке.
Ка-а-роче, появился доктор. Еврей говорит ему: «Доктор, своими глазами видел лошадь, пьющую виски и говорящую на иврите с английским акцентом».
Доктор: «Да это что! Моя собака играет в шахматы».
Еврей: «Собака?! В шахматы? Где о таком слышали? Я с ума сойду. Эта собака – гений!»
Доктор: «Да какой она гений?.. Два раза «зевнула» ладью – вот я и выиграл».
Ладно, потом-таки осмотрел пациента, выяснилось – здоров. Отпустили еврея домой. Идёт еврей домой, по дороге встречает косого человека. Тот говорит нашему герою: «Смотри, куда идёшь!»
Еврей говорит ему: «Рассказывают, что однажды негритянка встретила на улице Марка Твена и попросила: «Не могли бы вы отвезти меня домой?»
МаркТвен: «What? All the way to Africa?»
Негритянка: «Да нет, я живу в Гарлеме».
МаркТвен: «There is no harm in Harlem».
Еврей: «По-английски это забавная игра слов».
Косой: «Прекрасно, но всё-таки смотрите, куда идёте».
Ладно, еврей внимательно смотрел, куда идёт и дошёл до железной дороги. Вдруг его ботинок застрял между шпал, а поезд приближается. Еврей дёргает и дёргает ногу – не получается освободиться, а поезд приближается. Буквально в последний момент кто-то подбежал и разрезал ему шнурки на ботинке. Еврей вытащил ногу и спасся. Спаситель спрашивает: «А чего это у тебя голова забинтована?» – «Да просто фурункул».
Ладно, наш еврей (не тот Рабинович-Друянов, что получил оплеуху, а тот, которого чуть не сожрала акула) выходит из автобуса и заходит в баню. Идет в парилку и видит сидящих на скамье финна, гренландца и новозеландца.
Финн: «Давайте посмотрим, кто дольше выдержит здесь».
Гренландец: «Посмотрим…».
Сидят, сидят.
Новозеландец: «Некогда у меня был попугай, который умел рассказывать новые анекдоты. Как-то он говорит мне: «Ты слышал, однажды Мери Пикфорд предложила Бернарду Шоу сделать ей ребёнка. А Шоу и говорит: «А что, если он получится умный, как ты, и красивый, как я?..»
Наш еврей вмешался в беседу и говорит: «Шлёнский однажды классно сказал о Бернарде Шоу: «Шоу был блестящий бизнесмен. Он был не просто Бернард Шоу, он был Шоу-бизнес». Шлёнского спросили: «Почему?», и он ответил: «А потому что The Bernard Shаw Must Go On». По-английски это классная игра слов: show – это представление, а Бернард Шоу написал много пьес, а это шоу-бизнес. Гениально».
Гренландец говорит: «Да это что… Вот однажды Гершеле Острополер приходит в Хелм, а всю ночь шёл снег. Жители Хелма не хотели топтать чистый свежий снег, поэтому обратились к Гершеле: как быть, ведь староста должен ходить от дома к дому, чтобы будить людей на утреннюю молитву?»
Гершеле: «Да у меня голова полна других забот: жена болеет, дети кашляют, денег нет, да ещё сортир засорился».
Думали-думали жители Хелма и придумали: шесть мужчин поднимут старосту на плечи и понесут от дома к дому. Так и поступили. Входят в первый дом и видят: еврей расхаживает с непокрытой головой. «В чём дело?» – спрашивают у него. «У меня есть принцип», – отвечает еврей. Староста взглянул на его голову и говорит: «Это не принцип, это – лысина».
Финн рассказывает: «Как-то ходил Диоген со свечой в руке. Его спросили: «Что ты ищешь?» – «Ищу честного человека». И вот однажды он пришёл в Румынию. Его спросили: «Что ты ищешь?» – «Ищу мою свечу…».
Гренландец и новозеландец расхохотались до слёз, а еврей обиделся и говорит: «А вы думаете, что у вас полный порядок? Так я вам расскажу. Входит однажды новозеландец в ресторан, и в одном ухе у него морковь, а в другом – хаса. Официант подходит к нему и говорит: «Извините, господин, это – ресторан, запрещено приносить салат из дома».
Новозеландец: «Это не для меня, это для моей собаки».
Официант: «Нечего мне сказки рассказывать; с каких это пор собаки едят овощи?»
Новозеландец: «Хотят – едят, не хотят – не едят»…».
Перевёл с иврита Александр Крюков
[1]Лозунг с оплаченного Бен-Амоцем плаката в поддержку списка МАПАЙ (буква «Алеф») на выборах в Кнессет IV созыва – ноябрь 1959 г.
[2] Мэр Хайфы с 1951 по 1969 год.
[3] Не отсюда ли название юмористической книги Давида Гроссмана «Одна лошадь вошла в бар»? Изд-во «А-Кибуц а-меухад», 2014, и многократные переиздания.