Мы увезли свою Одессу
Мы увезли свою Одессу,
насколько можно увезти,
насколько нашему экспрессу
ее в пути не растрясти.
Мы часто спорим по-одесски,
чтоб сохранить родную речь.
У нас все те же занавески –
их тоже удалось сберечь.
Но в эти дни, когда клубится
весна из-под колес авто,
уж очень хочется влюбиться,
а место вроде бы не то.
***
Пилюлями крутыми-иностранными,
лечение проходит на ура! –
почти что распрощался с тараканами
(гарантия на года полтора).
А что до ощущения телесности –
ну, типа визави – так вот оно:
лет сорок по пересеченной местности,
и позови. Я выгляну в окно.
Неторопливо, с некоей беспечностью –
среди своих, а не в тылу врага,
живу у моря, развлекаюсь вечностью,
а их, как оказалось, до фига.
***
Протягиваю длань, как встарь
какой-нибудь святой
из неизвестной стороны
явившийся на день,
и говорю: убогий, встань
и проходи – не стой,
побрейся и надень штаны,
и тапочки надень.
Пойду в нормальный гастроном,
а то ларьки, ларьки…
В минувшее дороги нет –
хоть из дому уйду…
Маниакальный астроном
считает огоньки,
поэму полиглот-поэт
слагает на урду…
Патриотическое
И море, и погода,
и девки хороши…
И всё для пешехода,
и много для души.
Кафе и рестораны
вдоль берега у нас,
что лечит ретро раны
и радостно для глаз.
Всё яркое такое,
как твой фотоальбом –
фиалки и левкои,
а в море голубом
белеет парусина…
И все с тобой на «ты» –
застенчивая псина
и прочие коты…
Вокруг автостоянки
кальяны – молодежь…
Подкатится по пьянке
вполне умытый бомж,
расскажет безуспешно
про тягостный недуг,
обидится, конечно,
что я ему не друг,
получит сигарету,
помянет сатану…
Я обожаю эту
Великую Страну.
***
Всё реже бывает двадцать,
всё чаще бывает сто…
Чего бы ещё забацать –
в реальном когда и что?
Не то чтоб порыв-надсада,
не так чтобы бес в ребро…
Но делать же что-то надо,
к примеру – творить добро.
И в качестве неженатом
(раз дети не просят есть)
заделаюсь меценатом
в пределах того, что есть,
и, будучи в фазе доброй,
в пивбаре на берегу
смогу поделиться воблой,
которую берегу…
Стихи
О чём? А вовсе ни о чём,
в чём обвиняли зачастую –
что Мир сочится кумачом,
а этот треплется впустую…
Глаголы вжечь, предлоги вбить
народу надо прямо в темя,
а тут сплошные мелкотемья,
чего никак не может быть –
ему открытий не хватает,
он за мошонку не хватает…
За мой – в 80-х – «нах»
чуть не закрыли альманах.
Я жил тогда в Одессе, впрочем,
был не поэтом, а рабочим,
хотя с дипломом ОИСИ –
строитель – Господи спаси!
И спас! Кого-то кирпичом,
а я был вовсе ни при чём.
Ещё служил, согласно долгу,
но не убил, и слава богу…
***
Похлопал по карманам – что ж,
похоже, больше нету,
но подошел какой-то бомж
и сунул сигарету.
На набережной, на скамье,
в тени неторопливо
мы говорили о семье
и о цене на пиво,
об уравнении Ферма,
о том, что мир сошел с ума,
что йети так и не нашли,
о женщинах – что мимо шли,
еt cetera, et cetera,
и о литературе –
о том, что бля-профессора
не рубят в ней, в натуре.
Но было разговора вне
всё о политике, войне
и колоноскопии.
Хотя – крушитель всех основ –
он парочку недобрых слов
сказал о Папе Пие.
***
Часть вселенского шантажа…
Тут какой-нибудь полудурок
просто выбросил в ночь окурок
где-то – с верхнего этажа.
А возможно, была звезда –
та, что выпала из гнезда
и скользнула по чёрной глади
только чаяний наших ради.
Почему же за всё плачу,
если без моего участья?
Заказал машинально – счастья!
И почувствовал – не хочу.
***
Если снова первая страница,
чтоб родиться, жить и устраниться,
нужен остров – что-то по Дефо,
а в провинции не комильфо.
Нам обоим стало маловато
то, что мы друг другу предлагали –
небогато и далековато –
даже звезды нам не помогали.
Помню, жизненная полоса –
как-то тусовался с женским хором,
тоже часто предавался спорам –
ангельские были голоса…
И постскриптум – с некоторым скрипом,
в бесконечном споре с манускриптом,
все же доминантна тишина,
и она везде разрешена.
Променад
Тётки с дядьками тут,
бабки с дедками,
и, конечно, идут
мамки с детками.
Бесконечно идут
парни, девки,
потому что капут
пятидневке.
У меня же совсем
нет приятелей –
независим от смен,
надзирателей,
толкователей,
работодателей,
воспитателей,
доброжелателей…
Пятидневке капут
этой каторжной,
вот они и идут,
тут по набережной.
***
Я живу на таблетках, по улице к морю,
лучше многих и хуже иных,
да и тех уже нет, ну а тех, кто далече – минорю…
Вече не собирается из остальных.
И не то, чтобы могут заехать по роже –
но они не учили матчасть.
Я гуляю по комплексу – нет, не дурдом, но похоже.
Про политику лучше молчать.
Не молчу, но слагается мысль без полёта –
то есть не безупречна она…
Как Мюнхаузен сам выдираю себя из болота,
а костюмчику все же хана.
Ничего не приходит на ум и по полдню –
утром, вечером биоэнергия вниз…
Адмирала Нахимова, Costa Concordia помню –
почему неохота в круиз?