ЛЮБОВЬ ПРОХОДИТ МИМО
От долгих слез утешиться дорогой
И крепким чаем, и некрепким сном…
И говорить с тобой, а может, с Богом
На железнодорожном и ином,
На быстром, полустаночном, стучащем,
Почти ненастоящем языке –
О бытии, прекрасном и горчащем,
О неизбежной встрече вдалеке.
Любовь моя, просты у нас законы:
Чем хочешь, будь, что значишь – то и значь,
Когда плыву, как в лодке похоронной,
На верхней полке под вагонный плач.
***
Завтра встанем рано-рано,
А пока считай баранов
И овечек, и мышей,
Всех, кто гонит нас взашей,
Палачей считай и катов,
Змей, людей и прочих гадов
И древесных, и морских,
Деревенских, городских,
Богомольных и безбожных,
Всех великих и ничтожных,
Приживалов и царей,
И людских поводырей.
Баю-бай, усни, душонка,
Жалкая, как у мышонка,
У летучего малышки, –
Чем ты хуже птички, мышки,
Палка-палка-огуречик,
Разнесчастный человечек…
***
Может, и правильно – Он не дает
Этого или того,
Вся-то судьба – недолет, перелет
Гибели над головой.
Может, и правда: хромуше-любви
Нечего делать со мной –
И полуночных моих визави
Снова ведет стороной.
Поговорили – три шага назад,
Мимо бокал пронеси!
И отвожу в полумраке глаза,
И вызываю такси.
***
…Из поцелованных мной по пьяни
Можно составить город,
Редакцию ежедневной газеты,
Очень толстого журнала или андеграундного издательства,
Собрать оркестр и хор мальчиков-зайчиков,
Провести первомайскую демонстрацию,
Мазками широкими выписать батальное полотно три на пять метров,
Где каждое лицо, смутное и нечеткое,
Врезается в нетрезвую память
Намертво, навсегда, и не отворачивайся, красавица,
И не смей говорить: «Не люблю» –
И не смейте мне отвечать: «Я тоже».
Потому что, как бы там ни было,
Мы уже обменялись дыханием,
Поделились паром, которым исходит душа из тела,
Паром, который срывается с губ на морозе,
Когда под снегом, на кладбище,
У могилы погибшего слишком рано
Целуешь первого, кто подаст тебе руку,
Чтобы поднять с мерзлой глины,
Первого, кто оботрет твои злые слезы.
Пьяными, мерзлыми, растрескавшимися губами –
Целуешь так, как болит насквозь твое сердце,
Как бродит по жилам спасительный алкоголь,
Безоглядно, отчаянно, цепляясь руками за плечи,
Выдыхая беду и вдыхая чужую боль,
Задыхаясь в тенетах бескрайнего горя – вместе,
Содрогаясь в животном вое,
Обнимая, спасая его и себя.
***
Стасу Нестерюку
По молодости водку брандахлыстили,
А нынче перешли на коньяки.
Давно забыты прежних споров истины –
Мы стали помолчать не дураки.
Друзья по рюмке, братья-сотоварищи,
Сегодня мы кто по дрова, кто в лес.
Ушла любовь, и залито пожарище,
И, вроде, обошлось без МЧС.
Лишь призраки над прежними скворешнями
Витают, надо мной и над тобой –
Над постаревшими, отяжелевшими,
Над честной и бессмысленной судьбой.
Над бытием, над бытом и бессонницей –
Лишь призраки с лицом твоим-моим,
Две бабочки – крапивницы, лимонницы –
Над уличным кафе, где мы сидим.
***
…Но мы живы еще – и лукавы,
Роковому безверью должны,
Соискатели смерти и славы
На просторах усталой страны.
Друг щегол мой, дурная порода,
Не умеющий быть подлецом,
Не хватило навек кислорода,
И хрипишь с посиневшим лицом,
И скребешь по бумаге коряво –
Рваный вдох, непутевый глоток,
Золотая, густая отрава,
Обжигающий рот кипяток.
***
Сидеть с букетами жасмина
И есть, положим, фуа-гра,
А что любовь проходит мимо –
Так ей ни пуха, ни пера.
Мы так устали, шамбертена
Бы нам, Аи, Нюи с тобой…
Что наши дни – златая пена
И неба выплеск голубой,
Вращенье легкой балеринки,
Смешной подснежниковый мед…
А что любовь – на фотоснимке
Замрет, заплачет и уйдет.