ПОСЛЕДНИЙ УЧИТЕЛЬ
Несовершенных – ну, что лукавить и оправдываться – просто сбрасывали со скалы.
Божественная бездна: массив стеклянно-радужного темного базальта, под ним красные слои песка, ниже холодные синие пласты глины – а дальше сверху не видно. Они-то, сброшенные, видели и другое: отражение звезд, вкрапления драгоценных камней: смех сердоликов, задумчивость хризолитов, ярость рубинов и мудрость сапфира. Но падали быстрее, чем могли оценить то, что видят.
Они гибли десятками и сотнями – в пропасти. Если складывалось неприлично большое число несовершенных, приходилось придумывать причину. Истории нужна причина. История – это инвестиции в будущее, это важно и окупается с процентами. Причин для массовой гибели немного: эпидемия (что лучше и удобней всего, но не всем летописцам везет жить в период эпидемий), катастрофы, война, в конце концов. Можете придумать что-нибудь новенькое? Вперед! Даже если придумка неубедительна, важна новизна.
С душегубством медийных персон – известных за пределами своей области – обстояло проще, но тоже хлопот хватало. И отсутствие интернета в то время – благо. Любая сеть (как учитель не могу не обратить вашего внимания на первоначальное значение слова «сеть»!) запутывает.
Для убийства Пифагора сочинили мятеж в Метапонте, плодородной греческой колонии. Мирной, сыто-сонной. Ох, уж эти мне простодушные ахейцы! Фантазия переписчикам истории отказала – какой мятеж там, где лоза, засунутая почкой в землю, плодоносит уже в первый сезон? Там, где еды больше, чем можно съесть и продать, где рабы ленивы, а женщины – напротив?
Александр Македонский, конечно, выдумщик, но ничего лучше тривиального отравления аконитом – в духе Агаты Кристи – не придумал для убийства своего учителя Аристотеля. Сколько же Шурятка на свидетелей потратил, страшно представить? Но – деньги у него были.
Ученики Платона оказались честными, причин не придумывали: в анналах так и значится – убит учениками. Но это – удел безупречно совершенных педагогов, гениальных. Обычных совершенных учителей убивали просто так, без политических памфлетов, без лжи и резонерства. Без толчка в пропасть (божественную бездну) – просто резали. Как Александр 1 своего отца и магистра Павла 1, к примеру.
Со мной у них, ученичков, не заладилось. Я ведь средний, не гений, но и не дурной учитель.
Думаете, что этот миф – убийство учителей учениками – сродни прочим фантазиям? Не верите, не стану настаивать. Но зерна истины в любом мифе, как водится, прорастают. Хотя вода в горшке, где проклюнулись зерна, дурно пахнет.
Начиналось всегда одинаково: собирали талантливых детей. Учителя впадали в энтузиастическое неистовство и спорили, кто лучше научит. Те, что похитрей, основывали собственные школы, дабы исключить сравнение, хотя бы, в стенах школы. Это не спасало, вспомните о Платоне, Пифагоре. У них-то как раз собственные школы… Были.
Я учил и вне школы, иной раз одного ученика от младенчества до зрелости; и в гимназиях, сообща с другими, такими же наивными учителями, как я – в то время. Пока учил детей, сам учился у них и заражался юной энергией. Но за энергию надо платить, хотя бы и не по квитанции. Я запустил свое хозяйство, виноградники. Мне стала неинтересна плата за обучение, хватало восхищения, а времени – нет, времени не хватало. Моя жена, типичная рабочая лошадка, устала тащить дом на своем горбу, сделалась сварливой, после откровенно злой. Родные дети смеялись надо мной. О детях еще расскажу…