Фрида
Когда мальчики наконец угомонились, засопев сопливыми носами, Морфей подхватил Фриду и унёс из вологодского села в литовский отчий дом, в мокрый огород, где с навозной кучи расползлись мощные стебли тыквы и кабачка с праздничными жёлтыми цветами. Старенький папочка кидает лопатой землю, радуется работе и морщится от ревматической боли в коленях. От папы пахнет чесноком. Фрида думает, что вот с этими локонами и бородищей он похож на античное божество.
– Папочка, в городе немцы, обещай не выходить на улицу. Превратись в птицу, в облако, в быка. Спрячься!
Отец раскрывает объятия и распадается на молекулы в горячем воздухе Фридиного детства.
В темноте за окном зачавкали сапоги и копыта, всхрапнула лошадь, Ивановна постучала в дверь.
– Что, я кому-то нужна?
Жёсткое упёрлось в грудь – неведомый мужичок, вскинув ружьё, бормотал в невменяемом состоянии. В соседней деревне не могла разродиться его Катя.
– Как ваша фамилия?
– Калошин, твою мать, поехали!
– Товарищ Калошин, возьмите себя в руки!
Избу освещал огонёк русской печки и несколько керосинок. Катя устала кричать, за занавеской хныкали дети и кудахтали куры. Фрида прокипятила инструменты в чугунке. Матка открылась и снова закрылась. Все задремали. Теперь перед Фридой протирал очки любимый муж Аркаша – чисто выбритый, в белом халате поверх пальто. Он остался в Ленинграде заведовать лабораторией и придумывать антибиотик, который спасёт от эпидемии город и фронт. Есть повод для беспокойства – эффектная Анна Петровна после дежурства придёт навестить Аркашу, он будет её отпаивать кипяточком с глюкозой и пригласит в Театр Музкомедии на «Свадьбу в Малиновке». Эффектная Анна Петровна загремит для него руладами Шопена в промёрзшем актовом зале. Она, бездетная, осталась. Фрида, мать, уехала, чтобы спасти детей.
– Аркадий, храни мне верность!
Снова вопль, переполох за занавеской. Ребёночек на подходе, но Кате не справиться самостоятельно.
– Товарищ Калошин, возьмите себя в руки!
При виде щипцов Калошин хватает ружьё и вновь целится в доктора.
На свет появился мальчик, у него повредился нерв, и половина лица трагически поехала вниз. Товарищ Калошин, не заметив производственного брака, на радостях свернул курице шею, завернул её в газету и запихнул в акушерский чемодан.
Над чёрным полем, дальним лесом, разливался розовый рассвет.
Папочка не сдержал обещания – вышел на улицу, проковылял несколько километров, вырыл себе яму и превратился в землю и цветы. Аркаша не изменил жене и продолжал её любить всем сердцем, которое от голода уменьшилось в два раза.
Война закончилась, жизнь продолжалась; в ленинградском роддоме Фрида щипцами и руками вытягивала младенцев. Тяжёлые роды в избе и мужичок с ружьецом подзабылись, о них Фриде напомнил похожий на грустного клоуна молодой сантехник Калошин. Он вовремя явился по вызову, принёс свои тапки, починил сливной бачок, устранил течь в батарее и мастерски поменял прокладки в капающих кранах.