Публикация Архива русско-израильской литературы Бар-Иланского университета
«Остатки»
Составление Романа Кацмана
Мы продолжаем публикацию фрагментов, сохранившихся в архиве Михаила Исааковича Юдсона (1956-2019) в конверте под названием «Остатки». Предыдущие публикации см. начиная с №14.
*
Полуслепец, я был в любви слепцом
И продолжаю им же оставаться,
Куда пойдет заброшенный Юдсон,
Позволив катаракте развиваться?
Доколе мне по Брейгелю брести,
И виден ли вообще конец пути?
Лишь Ира брезжит где-то вдалеке,
Как лунная дорожка на реке.
*
Больше всего на Земле зубов у виноградной улитки – 25 тысяч. А с виду тихое безобидное существо!
–
«Скучный, аэротичный Набоков» (Р. Гуль)
–
«Уж если писать эротику, так чтобы х… стоял до Полярной звезды…» (М. Горький).
–
Как говаривал Роман Гуль, «отклики на мои книги делятся на положительные, хвалебные и восхищённые».
*
«Ради Бога, избранный народ!.. Не трогайте нашего языка, который вам чужд, и который даже от нас, вскормленных им, требует теперь самого нежного, самого бережного и любовного отношения. Эх, писали бы вы, паразиты, на своём говенном жаргоне и читали бы сами себе вслух свои вопли. И оставили совсем-совсем русскую литературу»
(А. И. Куприн, письмо Ф. Д. Батюшкову от 18 марта 1909 года).
Батюшки!
–
Извечное израильско-чиновничье пкидалово.
*
Эх, Русь, птица-тройка – чрезвычайка, голуба СИЗОкрылая! Сучарня с мусарней собачатся.
*
«Эмиграция – это прогар», как грустил Аксёнов когда-то в «Гибели Помпеи».
*
В ранних вариантах «Мастера и Маргариты» при встрече с Воландом на Патриарших присутствует и свора дворовых собак во главе с Бимкой – они сидят возле скамейки и слушают рассказ Мессира-Профессора (и Иванушка, кстати, послушно садится рядом с ними). Бима – это возвышение в синагоге, с которого «вызванный к Книге» читает главу. Собаки во главе с Бимкой – это евреи Синедриона.
*
«Андропология» нынешней Руси – явное иго тайных служб.
–
Ещё Квитка-Основьяненко в «Пане Халявском» (великий роман!) утверждал, что «книги пишутся, чтобы нас усыплять» — такое древнее снотворное.
–
У Квитка-Основьяненко пан Халявский говорил: «К чему писать не как мысль идёт, а подкладывать слово к слову, как куски жаренного гуся на блюдо, чтобы всегда понятно было для другого?».
–
«Слишком пышное развитие мозга», — как писал Станислав Пшибышевский.
*
Наследственное желание жить на уже нажитое — не преумножать — комментировать, почковать-рамбанить…
–
Рент Ген
–
Сопельменники мороженые!
Родимчики!
*
Как сказал мой друг-сибиряк профессор Миша Сидоров: «В Израиле хорошие охотники — бьют катаракту в глаз».
–
«Сысстари», — как выражался Мельников-Печерский.
–
Помните у Аверченко, разговор писателя с народом:
«- Сельские власти за чем смотрят?!
– Аны смотрят.
– Ото! Ещё как… Рази от них укроишься. Теперь такое пошло утеснение, что хучь ложись, да помирай»
(«Полевые работы»).
*
Хорошо сказал писатель Александр Кабаков: «От иврита, конечно, радиации нет».
–
Мир держится на слонах, слоны на черепахе, а черепаха — на соплях.
–
Есть, конечно, завидные работы, как то — сборщик мочи для допинг-контроля.
*
Порой читаешь иную русскую текстяру, полную шума и ярости, и думаешь: «В Париж, к Пастеру!»
–
Бабы в своем развитии… Евалюция!
–
В России Принципат постепенно переходит в Доминат — образуется государство с неограниченной властью императора.
–
Напился и пишу. «Рецензию нужно писать со свежей головой» (Аверченко, «Чад»).
*
Дорогая Резник Ната!
Раз напился до умата,
Вдруг с платформы говорят:
Это город Колорад.
–
Даня Чкония, драгой!
Право, славно пить с тобой!
Лишь один вопрос застольн —
Чо не я летаю в Кёльн?
–
Дорогой Андрюша Грицман!
Впору расстелиться ниц нам!
Там — Манхэттен, снег и бабы…
Здесь — хамсины да арабы…
–
Дорогой мой Миша Сипер!
Жить бы нам на Миссисипи!
Ты б плантатором служил,
Я бы негров сторожил…
–
Маулер Ирина дорогая!
Пусть коряво вирши я слагаю
(потому как, видно, развезло) —
В остальном, считаю, повезло.
–
И ближневосточное время пришло,
Отбросив галерной рутины весло,
И слов паутину, и тину основ —
С друзьями возлечь за один из столов.