Когда стемнело
Когда стемнело, я спросил:
– Мы хорошо погуляли, да?
– Да.
– Мы хорошо погуляли вдоль реки, да?
– Да.
– И по зоопарку.
– Да, и по зоопарку.
– Ты очень долго стояла перед клеткой с павлином.
– Разве?
– Ты меня любишь?
– Да.
– Ты очень долго смотрела на павлина.
– Разве очень долго?
– Да, очень долго. Когда ты смотрела на павлина, мне показалось, что у меня что-то с головой.
– Это нормально.
– Разве?
– У всех людей что-то с головой.
– Но ты любишь только меня, а не павлина.
– Знаешь, мне бы не хотелось думать, что у тебя что-то с головой.
– Так не думай!
– Я стараюсь. Мне бы не хотелось, чтобы ты тоже думал, будто и у меня что-то с головой.
– Ладно.
– Так ты не станешь думать, будто и у меня что-то с головой.
– Нет. Я так думать не буду.
– Странно! Но ведь я тебя люблю.
Интервью
Звонили из газеты.
– Хотим взять интервью, – сказала девушка. – Людей интересует мнение писателя о заметной в последнее время тенденции подорожания цены на мясо.
– Об этом как-то, простите, не думал, – сказал я.
– Так подумайте, пожалуйста. Через три дня вернёмся.
Я стал думать.
Позвонили из радио.
– Хотелось бы взять у вас интервью, – сказал мужчина. – Многих интересует мнение писателя о причине подорожания мяса в целом ряде стран.
– Об этом как-то не думал.
– Разве?
– Простите.
– Так, пожалуйста, подумайте.
Я продолжил думать.
Звонили из седьмого канала телевидения.
– Позвольте пригласить вас на беседу о возрастающей в мире цене на…
– На мясо? – вставил я.
– Совершенно верно!
– Как раз над этим сейчас и размышляю.
– Тогда до встречи!
Подошла жена. Спросила:
– Чего от тебя хотят?
Я рассказал об интервью относительно цен на мясо.
Жена проявила живой интерес:
– Какое мясо? Баранье, говяжье, верблюжье, упаси Бог, свиное?
Я пожал плечами.
Приподнял брови.
Почесал в затылке.
Проговорил:
– Мясо есть мясо.
Жена отступила на шаг.
Схватилась за сердце.
За спинку стула.
Прошла к окну.
Поглядывая грустными глазами на небо, проговорила:
– Думаю, что на радио, в газете, на телевидении имеют в виду цену на мясо пушечное.
Я тоже подошёл к окну, тоже принялся разглядывать небо и вдруг пришёл к мысли, что об интервью по поводу мяса лучше не думать.
По дороге домой
“О, как не вовремя порой приходит время”
Наталья Резник
Свет лампочки под потолком чужой комнаты слепит глаза.
Сглатываю слюну.
Прислушиваюсь к утренним шорохам.
За окном небо сплёвывает с себя дождь.
“Хорошо бы себя оживить, сменив память, промыв мозги”, – думаю я и пытаюсь освободиться от плотно обхвативших меня бёдер малознакомой женщины.
– Утро уже, – говорю я.
– И что с того? – спрашивает она.
В моей голове пустота – забыл, когда родился, не знаю, когда умру.
Пытаюсь думать о парнях роты, прибывшей в Газу сменить мою.
– Что, солдатик, замучила тебя? – смеётся женщина.
Пытаюсь вспомнить “Жизнь взаймы” Ремарка.
Слышу:
– Если устал, прошу прощения!
– От себя устал, – говорю я, – от неудержимо разрастающихся в Израиле кладбищ, от мысли, что ждать меня больше некому.
У женщины колючий взгляд.
– Никто в живых не остался? Совсем никто?
Стараюсь думать о возвращении в университет и о книгах, из которых узнал о первой ночи любви.
– О чём задумался? – спрашивает женщина.
– О жизни, – говорю я.
У женщины настороженный взгляд.
– Что тут думать? – говорит она.
– Как жизнь прожить…
У женщины взгляд ласковый.
– Лет тебе сколько?
Решаю прибавить три года.
– Двадцать два, – говорю я.
У женщины взгляд добрый.
– Поднимайся, – говорит она, – пойду заварю чай.