Эти стихи написал по-английски один из моих студентов в университете Рочестера, Майлс МакКортни, а вольно перевела на русский другая студентка из Bard College, чье имя я не могу указать, поскольку она живет в Белоруссии (сообщаю только, что ей 20 лет и у нее, по-моему, большое будущее). Задание было простое: поскольку у нас фольклорный курс, надо было попытаться выдумать мифологию таинственного острова Сентинел, жители которого (в числе примерно 130 человек) не подпускают к себе никаких посетителей и упорно хранят свою цивилизацию.

Дмитрий Быков

 

Miles McCortney

Sentinel Island

Across the gray seas, there was an island
About which a great many had dreamed.
For between its shores, forest-bound and distant,
Was protected, like a fortress, with arrows and spears,
A secret, the very nature of which was known to none.

Many had dreamed of such a place, indeed, and what it could possibly hide.
Some had dreamed rationally of a people,
Housed in thatch, long from the world withdrawn.
Yet others had dreamed of something greater,
That the island hid not the people, but the people hid it;
For they had something so unique and so strange
That the world did not deserve to find it.

To some, it was an artifact of the past world,
A set of ways, secluded, as they appeared long ago.
To others, an artifact of a more literal type,
Something of great power, divinely created,
For, if they ever existed, antiquity’s heroes were gone,
And of their power we were undeserving.

But the truth of what lies on the island of Sentinel
Requires no great expedition to find,
For it may not be the work of mysticism,
Or as simple as a reclusive tribe.
Instead, it is that tribe’s choice to repel
With spear and bow, all who set foot on their land;
Not just those who would poison them with foreign disease
Or expose their culture to the world outside,
But those whose cultures would be exposed
To that of the people of Sentinel.

For, were such a tragedy to occur, perhaps then they would realize,
Sentinelese and foreign explorer alike,
That they are not from one another exceptionally different,
But, in fact, more or less the same.

To the foreigners, how terrifying would it be to see
The violence forged into them since antiquity.
And to the Sentinelese, such a horror would it be
That given time, the descendants of tribes like them,
Who set out across the gray seas in search of wider lands,
Would plow such fields and start such fires
To one day drown the Sentinelese under the sea.

 

 

Есть остров под названьем Сентинел.
На карте он длиною в сантиметр,
И то еще на карте самой крупной.
Цивилизаторы, смирите прыть:
К нему на теплоходе не подплыть,
Он скрыт за рифом, грозный, недоступный.

Он защищен от мира, как редут.
Туземцы на сближенье не идут.
В бою они стремительны и смелы.
Миссионер к ним в гости не плывет,
Купцы боятся. Даже вертолет
Однажды сбили копья их и стрелы.

Что берегут они? Какой секрет?
Они живут там двадцать тысяч лет,
На все контакты наложивши вето.
Их меньше сотни. Племя-интроверт,
Заплывший чудом в двадцать первый век
Лесистый остров каменного века.

Вдруг там портал в иные времена?
Религия, которая верна?
Реликвия, нетлеющее тело
От той цивилизации, что к нам
Когда-то залетела сбросить хлам –
И, облегчившись, дальше полетела?

Быть может, там, в лесах, хранится дух
Античности? Поскольку мир протух
В обычности, в неистовом напоре
Практичности, в тупой свободе, блядь,
Хоть дичь нести, хоть веру оскорблять…
Но в личности нельзя найти опоры.

Могу представить остров Сентинел!
Там царствует сплошной ресентимент
(Ресентимент – мораль Тараса Бульбы).
Он дышит злом, болотист и тенист.
Чеченский вождь, арабский террорист,
Российский мент там званым гостем был бы.

Но как бы стыдно было, what a shame,
Увидеть там все то же, just the same!
Мы думали, что там кошмар и бездна, —
А там все те же люди, голубок:
Бобок, лубок и сказка «Колобок» —
Короче, все, что нам давно известно!

И если б кто-то остров Сентинел
Поработить когда-нибудь сумел, —
Он был бы должен действовать сурово:
Стрелять, орать, от пальм оставить пни –
Короче, быть таким же, как они.
Вот тут они сказали бы: «Здорово!».