ПОМОЛЧИМ, ПОГОВОРИМ…
***
На слух, как если бы — на вкус
я пробую словарь.
Расцвёл неопалимый куст
и задрожал, как тварь.
От «А» до «Я» словарь земли,
от «Я» до «А» небес,
мои печали утоли
игрой на интерес.
За столько лет — с собой в борьбе —
стоянья на кону,
я доверяю лишь тебе
и больше никому.
Я проигрался в пух и прах,
став прахом навсегда,
всем сердцем ненавидя страх,
как берега вода.
Я доигрался, замолчав
на миллионы лет,
как обязательство без прав
и без надежды свет.
И только после тридцати
(А. П. — кромешный срам?)
возник внезапно на пути
осенний лес, как храм.
От «А» до «Я», от «Я» до «А»,
не ведая границ,
слова шумели, как листва
под оркестровку птиц.
Зацвёл в угоду октябрю
неопалимый куст.
И я на птичьем говорю,
не размыкая уст.
***
Тишиной осенних Бронных
укрывались, как плащом.
Вход в страну потусторонних —
посторонним воспрещён.
Наконец-то мы вернулись
ненадолго — навсегда,
в темноту безмолвных улиц,
как октябрьская вода.
Мы вернулись, потому что
доверяем только снам,
где промозгло и не душно
и соскучились по нам.
Посидим в кафе с Денисом, —
помолчим, поговорим,
доверяя только визам
перелётных окарин.
Посидим в кафе с Мануком,
заглядевшись на рассвет,
доверяя лишь разлукам
без которых встречи нет.
А потом, пока не поздно,
Возвратимся мы домой,
где тепло, пустынно, звёздно
предрождественской зимой.
***
Октябрь уж наступил… На сердце вёдро.
Души откалиброваны весы.
Жидовская нарисовалась морда
на фоне среднерусской полосы.
А тишина, устав от монохрома,
зациклившись на птичьих голосах,
вразвалочку гуляет, как Ерёма
в густых металлургических лесах.
***
Это чудесный мир, не правда ли?
Э. Уорхол
Всё путём и все довольны —
ни вины и ни войны:
вышины небесной волны,
счастья полные штаны.
Почему же, отчего же
на душе полночно и
не могу уже без дрожи
вспомнить радости свои?
Отчего же, почему же
столько времени, дружок,
затянуть спешишь потуже
безнадёги ремешок?
Потому что только беды
приближают нас к тому
мигу счастья и победы
погружения во тьму.
потому что никого
потому что ничего
больше нет включая бога
свет живущий кочево
и полночная дорога
***
Ах, недаром, недаром, недаром
мы когда-то остались в живых,
заливая шары «Солнцедаром»
и гоняя на бархате их.
Потому что в живых не осталось
никого, кроме нас и любви.
И поёт долгожданная старость
развесёлые песни свои.
Вышли боком и память, и время!
Где «Малина»? Где «Штирлиц»? Где Макс?
Облетев, наконец-то, деревья
совершают осенний намаз.
Помнишь? Помню. Уже не забуду,
и уже никому не отдам:
пинских рек тишину и простуду
и бегущий по венам «Агдам».
Было не было… В кои-то веки
прилетели — вернулись назад,
и сидим, словно птицы на ветке
и глядим на потерянный ад.
***
Ах, держава-раздержава, —
стародавние дела!
Обещанье не сдержала —
развалилась, предала.
День погож и век неистов.
Свет личин и сумрак лиц.
Пэтэушность лицеистов,
благородство не девиц.
Даль — тесна, а вместо шири —
голубые небеса.
Разбрелись на все четыре
деревянных колёса.
Время зрелищности хлеба
и цветения рожна.
То ли ветреная Геба.
То ли мужнина жена.