ЕВРЕЙСКИЙ ВИЛЬНЮС – ВЧЕРА, СЕГОДНЯ…
ЗАВТРА?
Недавно делегация русскоязычных журналистов Израиля посетила Вильнюс. Кого-то из моих коллег интересовала позиция литовского правительства по вопросу Крымнаш, кого-то – состояние энергоресурсов Литвы. А меня – еврейская тема.
В Вильно – Ерушалаим де Лита, жил великий мудрец Элиягу – виленский Гаон. Онскончалсянесколько столетий назад, но труды Гаона изучаются в еврейском мире до сих пор, с ним спорят, к нему апеллируют. На Ратушной площади этого города был сожжен граф Валентин Потоцкий, один из самых знатных и богатых шляхтичей Речи Посполитой. Он же – “Гер цедек” (праведный гер) Авром бен Авром, не отрекшийся от своей новой веры и ради нее взошедший на костер. Гаон завещал похоронить себя возле могилы “Гер цедек”, и вот уже почти триста лет они покоятся рядом.
До второй мировой войны почти половину городского населения составляли евреи, здесь действовали 105 синагог и сотни еврейских школ. Гитлеровцы согнали всех евреев в два гетто и в течение полутора лет уничтожили. Местное население принимало вакциях самое активное участие. Более того, еврейские погромы начались в Литве еще до вступления немецких войск.
Наверное, поэтому нынешняя свободная Литва является одной из самых произраильских стран Европы. Ее представители не просто поддерживают Израиль во всех организациях Евросоюза, они в знак протеста покидают залевропейского парламента, когда в нем голосуется (с заранее известным результатом) очередная антиизраильская резолюция.
Я спросил у заместителя министра иностранных дел Литвы Мантвийдаса Беляшюса, чем вызвана такая позиция Литвы. Молодой дипломат (ему всего 35 лет!) начал говорить о “литваках”, являющихся сегодняживой связью между двумя государствами. Я таким объяснением не удовлетворился и продолжил задавать вопросы, понимая, впрочем, что ни о чувстве вины и попытках искупления не будет произнесено ни слова. И тогда директор ближневосточного департамента литовского МИД, перевел стрелки, заявив: “Израиль – наш сильный стратегический союзник,поддерживая его, мы решаем и свои стратегические вопросы. Израиль – демократическое государство, у которого сложная ситуация в сфере безопасности. Наша ситуация не такая, конечно, как у Израиля, но все же подобная”.
Если в МИДе с нами обсуждали стратегические и общеполитические вопросы, то мэр Вильнюса Ремигиюс Шимашюс (тоже молодой человек 42 лет), говорил, в основном, о евреях. “Когда-то более 40% города были евреи, и мы в Вильнюсе все больше и больше понимаем, какая это для нас потеря, – так начал мэр встречу с израильскими журналистами. Он рассказал, что уделяет серьезное внимание сохранению еврейских кладбищ, в том числе возвращению на них еврейских надгробий, использованных при строительстве. Практически любой камень, на котором есть еврейские буквы, возвращается общине. Проблема возникает только тогда, когда эти камни нельзя изъять без опасности обрушения, как например, из оснований мостов. В городе существует сейчас 5 небольших еврейских музеев, но, по мнениюмэра, ихразмеры совершенно не соответствуют масштабу общины и ее истории. – «Во время своей каденции я хочу хотя бы начать создание такого музея», – подчеркнул Ремигиюс Шимашюс.
Мэр поделился с нами самой большой, по его определению, проблемой и общины и горсовета. “В городе действует еврейская муниципальная школа. Но еврейских учеников слишком мало. Поэтому в ней учатся дети и других национальностей. Существует детский сад. Но маленький и частный. Я хочу его сделать муниципальным, то есть он будет принадлежать общине, но поддерживать его будет муниципалитет. Мы хотим помочь, но проблема в том, что в общине очень мало людей”.
Да, еврейская община Вильнюса и Литвы невелика. По всей республике – около 5 тысяч евреев, а в городе – три. Но президент общины Фаина Куклянская утверждает, что община растет. На мой недоуменный вопрос – как? – Фаина ответила: «Многие сейчас вспоминают, что их предки были евреями”. В нынешней Литве быть евреем модно. Вот и приходят в общину те, кто всю свою жизнь или тщательно скрывал, или просто не знал о бабушке-дедушке иудейского происхождения. Нынче иметь отношение к сильному, развитому, процветающему Израилю, который к тому же ещё и является стратегическим партнером Литвы – очень даже престижно.
Да и средства у общины имеются. Пусть небольшие, но все же – Джойнт помогает, “Клеймс Конференс”. А недавно деньги реституционные получили. Не говоря уже о нескольких больших зданиях, когда-то принадлежавших евреям, а в последние годы переданных общине правительством. С частным владением дело обстоит тоже вполне нормально – если докажешь, что оно принадлежало твоим предкам, то можно получить назад. Загвоздка в одном – возврат делается только тем, кто имеет литовское гражданство. А подавляющее большинство наследников в Литве уже не живет. Во время Холокоста были уничтожены около 250 тысяч евреев – 95% общины. Те, кто выжил, уехали при первой же возможности, кто-то в Америку, но большинство в Израиль. Им литовское гражданство не предоставляют или с очень и очень большим трудом. Уж слишком много домов в самом центре Вильнюса пришлось бы вернуть. Ведь до войны это был польско-еврейский город, литовцев здесь было считанные проценты…
– Мы принимаем в общину по тому же принципу, по которому немцы преследовали евреев – до третьего колена, – говорит Фаина. – Эти люди вступают не только для того, чтобы получить материальную помощь. Но и для общения. Наша община очень интегрирована в общество, многие говорят дома по-литовски. Это в Латвии евреи между собой говорят по-русски. А наши по-литовски.Но мы все очень любим Израиль и очень поддерживаем его. У многих членов общины дети и уже внуки живут в Израиле, прошли армию, работают, учатся. Мне сестра все время звонит – ну, что ты там сидишь, давай, приезжай уже в Израиль. А как я уеду? Ведь мы – последние литваки, остатки великой общины. Уедем – и все придет в запустение, кто-то же должен следить за кладбищами, за могилой Гаона. Я понимаю, что вы там, в Израиле – больше евреи, чем мы. Но и мы тоже – евреи. Да, треть нашей общины – люди пенсионного возраста. Мы большое внимание уделяем тому, чтобы община продолжила существование, то есть очень сильно работаем с молодежью. У нас много разных молодёжных программ, в том числе и детские лагеря. Что же касается сохранения наследия, то мы буквально сейчас приступаем к реализации большого проекта – сканированию сотен тысяч еврейских документов, которые до сих пор лежат в архивах мертвым грузом”.
В Вильнюсе функционируют две синагоги. Одна – построенная еще в 1912 году – единственная сохранившаяся синагога Вильнюса, вторая – Бейт ХАБАД. Первая – это величественное здание. Вторая – просто несколько комнат на первом этаже. Зато именно в ней работает детский садик, о котором говорил мэр.
Сегодня молитвы проходят только в центральной синагоге. Недавно прежний раввин из-за конфликта с руководством общины был вынужден покинуть свой пост, и пока не назначили нового, все хабадники во главе с посланником Ребе перешли молиться в центральную. Поэтому – парадокс судьбы – в единственной синагогеВильно, центре митнагдим (противников хасидизма) молитвы вел любавичский хасид. Один из прихожан центральной синагоги сказал мне: “Нас захватили враги. Но мы отобьемся”. Под врагами он имел в виду не молодчиков из профашистских организаций, а …хабадников. Так что еврейские войны пусть и с меньшим накалом, но продолжают бушевать в Вильно, как и сто, и двести, и триста лет назад.
Проблемы с миньяном в центральной синагоге были и в годы советскойвласти. Мой брат Яков, посещавший эту синагогу в начале-середине 80-х годов, рассказывает, что ежедневно на молитву приходили 8-9 человек. Все долго сидели и ждали десятого, который дополнил бы миньян. И когда становилось понятно, что время послеполуденной молитвы «минха» уходит, староста синагоги, престарелый Берл Берзак, вздыхал и говорил, обращаясь к моему брату – “делать нечего, Яша, придется опять просить помощи у КПСС”. Берл не имел в виду Коммунистическую партию Советского Союза. Через дорогу от синагоги находилось небольшое кафе, которое все называли “Кафе против старой синагоги”. Сокращенно – КПСС.
Берл с моим братом отправлялись туда и всегданаходили одного еврея. Тогда в Вильнюсе их проживало несколько десятков тысяч, так что ничего удивительного в этом не было. Удивительное было в другом. Берл распознавал недостающего до миньяна сразу, подходил к нему, клал руку на плечо и говорил картавым голосом – “Еврэй, ты мне нужен. Пойдем”. И никто ни разу не отказался, сославшись на нехватку времени или неумение молиться. Все, как загипнотизированные, шли за Берлом, и молитва свершалась.
Синагога не зря сохранилась во время войны. Все остальные 104 синагоги города фашисты взорвали. А эта осталась. Синагогальный сторож Янек, работавший в ней еще до оккупации, как-то подпив немного, поведал моему братуисторию, смахивающую на хасидские рассказы.
За несколько дней до отступления немцы решили взорвать синагогу, и саперы начали минировать здание. И вдруг подкатил большой чёрныйавтомобиль, из него вышел генерал СС. Задыхаясь, он тяжело поднялся по ступеням, ведущим к центральному входу, и стал кричать на минеров. Генерал, хоть был весь седой и на вид очень старый, кричал громко и грозно – “На фронте не хватает взрывчатки! Наши солдаты погибают! А вы здесь тратите драгоценную взрывчатку на какую-то ерунду! Немедленно забирайте все и убирайтесь отсюда!”
Саперы уехали. А за ними и седой генерал. “Я прекрасно знал в лицо этого генерала,- сказал Янек моему брату,- могу и тебе его показать”. И подвел его к висевшему в синагоге портрету Хаима Ойзера Гродзенского, последнего главного раввина Литвы. Хаим Ойзер скончался в 1940 году и к моменту описываемых событий уже 4 года как покоился на кладбище…
Руководители общины настроены оптимистично, и считают, что у общины есть будущее. Впрочем, они иначе ни говорить, ни даже думать не могут. Зачем же тогда жить здесь, а не в Израиле, да еще и воспитывать в таком месте детей?
Я не разделяю этого оптимизма. Уже сегодня треть общины – пенсионеры. Возможно, пару десятилетий община еще просуществует. А дальше? А дальше с ней станется то, что и с большинством общин Литвы и Польши – она превратится в музейный экспонат. Еврейская жизнь продолжается там, где и должна продолжаться – в Эрец Исраэль, государстве Израиль. Завтра у виленской общины еще есть. Но послезавтра нет. Это уж точно.