Стихи из цикла «Библейские мотивы»
Не хочу проклинать я и в раже
Напророчить… нарушить запрет.
Я в таком захолустье, где даже
Вовсе не продаётся газет.
Здесь канал еле виден столичный,
Плохо ловит сигнал телефон…
Как мне чужд общий крик истеричный,
Обвинительный этот уклон!
Тут ни «Вести», ни телеведущий
Не достанут… ни волны молвы.
Я, похоже, тот власть не имущий,
Что всем пофиг… и скучен, увы.
Компостируйте мо́зги всем прочим
В ожидании новых наград!
О, как жалок ваш мир и непрочен…
Выхожу я проветриться в сад,
Где гигантом не быть лилипуту —
Я бы мог и продолжить сей ряд…
Но ведь даже и в эту минуту
Убивают кого-то… И мстят.
***
Господи!.. Боже!.. — шепчу я в мыслях,
губами ли, —
Яви мне чудо своё в дыму и пламени.
Самого малого Ты пошли мне учителем,
Избавь же меня от сомнений мучительных.
Я припал бы к ногам твоим, Господи, веруя.
Дьявол бы отступился, воняя серою.
Правду я бы вещал рыком грозного ящера,
Отринув и прошлое, и настоящее.
Как бы я веровал — истово и отчаянно…
Да что же поделать тут?.. Не получается.
Урим и Тумим
Я, утратив Урим и Тумим[1],
О потере скорблю ежечасно,
Точно той же тоскою томим,
Что и предки мои — не напрасно.
Доверяйте пустейшим словам,
Выбивайте ответ из полена,
Нагадают на картах пусть вам —
Ох, мизерная всё же замена!
Не отыщется тайной травы,
Прямо к ним приводящей и чуду.
Совершенства и Светы, увы! —
Безвозвратны… и звать их не буду.
Царства рушатся и города —
Об Урим и Тумим нету вести…
…Я угадываю их всегда
Там, где Память и Истина вместе.
***
Глядит на нас. Думает: «Что за уроды.
Откуда в них эта жестокость тупая?
Ведь, в общем, не злобны они от природы.
Нет, право, другого я ждал урожая.
Какие здесь средства помогут, лекарства?
Как им воздавать по делам их и вере?
Такому хоть деньги давай, хоть полцарства —
Останется тем же рабом на галере.
Быть может, болезни и опыт страданья?..
Я пробовал — в массе своей неизменно.
Бессмысленно с первых минут мирозданья
Ломать этих тварей чрез Божье колено.
Ведь малая часть — пусть от бедствий, от мук ли
Своих и, конечно же, ближних, тем паче,
Очнулась сама, и в сердцах, точно угли,
Отныне их жгут. Так всегда — не иначе.
Не стоит к виску вороненое дуло… —
Ведь все отвечают не массой, а лично…»
Рывком что-то вроде того промелькнуло,
И я просыпаюсь на койке больничной.
***
Лучше быть убитым, чем убивать самому,
Лучше — оклеветанным, чем писать наветы.
Впрочем, всё это, скажу, тоже ведь — как кому.
Кто я такой, чтобы всем раздавать советы?
Следуя им, не попадешь ты, конечно, в рай,
Поскольку нигде нет в мире такого места.
Мне совсем всё равно — Огонь меня покарай —
Что говорит об этом предмете Авеста.
Я — зороастриец, люблю сидеть у костра,
Глядя в пламя, которое этому радо,
Сознающий, скажу с улыбкой, что мне пора
Проверить лично гипотезу рая-ада.
Я и парс, и гебр, и немножко совсем — еврей.
Я и стихийный огнепоклонник, пожалуй,
Перемешавший не один десяток идей,
Взявший из сотен гипотез по доле малой.
Это варево из противоречивых грез
Так бессистемно, что в чем-то по-детски мило.
А Зло неизбежно приходит на землю слез…
Но стараюсь, чтоб не чрез меня приходило.
Бегемот
Вот бегемот, которого Я создал…
Иов. 40, 10
Вот бегемот, которого Он создал,
как нас с тобой; он ест траву, как вол.
Какая сила в чреслах, крепость в мышцах!..
Спокоен он. Как ты — не балабол.
Как трубы медные, его литые ноги,
и хвост, как кедр, и весь он — исполин.
Вот он лежит под ивой, смотрит кротко —
Сравни его с собой. Один ли здесь аршин?
Одну ли меру применил Создатель,
когда тебя и бегемота сотворил?
В кого вложил Он большее старанье
и на кого потратил больше сил?
Гора ему приносит пищу, тень — деревья.
Под кровом тростника, в тиши болот
Он создан в назидание тебе — о, раб ничтожный,
ничтожнейших страстей водоворот.
Он пьет, не торопясь, речную воду.
Железо — кости, кожа — из парчи.
Не ты, а он — вершина мыслей Божьих.
Оставь его в покое… Помолчи!
***
Василистник[2] очень помогает от василисков,
Аспидистра[3] — от аспидов и подобной живности.
Я читал столько трактатов, манускриптов и списков,
Что нисколько не сомневаюсь в их эффективности.
От драконов лечит смола драконова дерева[4] —
Если цапнет тебя, то помажешь укус смолою,
И рука отрастает… а эффект — ты измерь его:
Девять пальцев, и будто всегда и была такою.
Впрочем, полностью доверяя сказаньям и рунам,
Не встречал этих тварей, и не видел подобного.
Если честно, я полагаю, что в мире подлунном
Нет создания, более человека, — шкодного.
А от него не придумано средства толкового —
Нет ни мазей, ни трав, ни смол, ни корней, ни отваров.
Только горько вздохну — ну, что же скажешь тут нового?
Нет спасенья, увы, от подобных людям кошмаров.
[1] Ури́м и Туми́м — упоминаемые в Библии предметы, при помощи которых первосвященник от имени народа или царя вопрошал Бога.
[2] Василистник — Thalictrum.
[3] Аспидистра – Aspidistra.
[4] Драконово дерево — Dracaena draco.