41(9) ОЛЬГА СИРОТА

БОЛЬШОЙ КРЫС

Моя мама, всю жизнь проработавшая с животными, обожает всех зверей без разбора. Крыса ли это, кот ли, собака – все они имеют право на кусочек маминой души. Я в этом смысле другая, по маминым словам – «не совсем ее дочь». Но и в моей жизни были моменты близкого знакомства, и даже общения, с представителями пушистого мира. Обычно, такое случалось на нашей даче в Аркадии, где я проводила самое счастливое время детства – летние каникулы…

Эта  история совсем не о домашнем питомце, но мне кажется уместным рассказать ее здесь. Есть в мире животных представители, которых трудно любить, но, совершенно точно, есть за что уважать. Для меня к таким животным относятся крысы. Причем не какие-то лабораторные, а самые настоящие, серые. Точнее, один их представитель – Большой Крыс.

Он жил у нас на даче, в почти достроенной моим папой душевой, питался забытым когда-то куском хозяйственного мыла и, в общем, ничем нам не мешал. За исключением самого факта своего присутствия – мы его страшно боялись.  Раньше нам как-то не приходилось тесно общаться с представителями крысиного семейства. Но душем и туалетом пользоваться все же хотелось, а Крыс позиции сдавать явно не собирался. Надо было как-то приспосабливаться, делить территорию.

Для начала нам пришла в голову гениальная идея лишить его питания. Мы убрали хозяйственное мыло, и Крыс немедленно проявил норов. Он стал рвать туалетную бумагу, разбрасывать мелкие принадлежности, короче, гадил, как мог, намекая на возврат любимого лакомства. Почему-то душистое мыло Крыс отказывался  есть наотрез. Наверное, это должно было заставить нас задуматься, но мы тогда намека не оценили, полностью отдавшись борьбе с оккупантом. Выдержав какое-то время характер, мы все же вынуждены были мыло вернуть, сдавшись под натиском крысиных аргументов.

Крыс пакостить прекратил, вернувшись к поеданию любимого деликатеса, причём ел не много, не наглел, справедливо полагая, что добавки не будет. А мы стали думать, как выживать в условиях рейдерского захвата нашей душевой. В итоге у нас выработалась простая в обращении система. Когда нам нужен был душ или туалет, мы громко стучали в дверь и, открыв ее, убеждались, что Крыс быстро улепетывает по трубе за кусок настеленного над душем потолка –  для нас временный доступ к удобствам был открыт. Когда милостиво предоставленная в пользование площадь освобождалась, было слышно, как он возвращается на отвоеванные позиции.

Так мы жили довольно долго, а однажды я  подзадержалась, принимая душ, и вдруг услышала тяжелую поступь прямо у себя над головой. Представьте себе степень моей убежденности в интеллекте нашего «хозяина», если я не только не попыталась выскочить наружу, а продолжила спокойно мыться. И была абсолютно уверена, что мне просто пытаются намекнуть, что я загостилась. Через секунду одна лапка схватилась за край потолочной плиты, затем вторая, а потом сверху свесилась усатая морда. На ней без труда читался упрек: «Что ж ты так долго-то? Я же жду уже вон сколько времени, а ты ещё здесь!» Я спокойно сказала: «Пошел вон, скотина». Крыс медленно повернулся, взмахнув длинным хвостом, и громко топая, с достоинством удалился. «Да, отъелся на мыле», – подумала я. Случись со мной нечто подобное раньше, я бы с визгом вовсю неслась уже прочь от злосчастного места. Но к тому моменту Крыс был настолько мною уважаем – не любим, заметьте! – что я совершенно спокойно осталась домываться, понимая, что он, в силу природной интеллигентности и хорошего воспитания, больше меня не побеспокоит. Постесняется.

Так мы и дожили в теплой компании это последнее лето нашей одесской жизни, а осенью, оставив дачу крысам, уехали за лучшей жизнью на Запад. Но с тех пор во мне поселилось уважение к этим серым существам как к наиболее интеллигентным представителям мира животных. Хотя я по-прежнему их не люблю.

Рыжик

Сейчас невероятно трудно представить себе жизнь до мобильных телефонов. Да и было ли это жизнью? Как люди умудрялись встречаться, влюбляться, планировать что-то? Однако случай, о котором я хочу рассказать, никогда бы не произошел, если бы не тяжелая необходимость налаживать контакты с миром, находясь вне цивилизации, то есть на даче.

Наша дача, хоть и была расположена в фешенебельном районе Одессы, тем не менее телефонной связи не имела. Поэтому каждый раз нам приходилось снаряжать экспедицию по поиску работающего телефонного автомата. Это было делом нелёгким, учитывая то, что их устанавливали в абсолютно непредсказуемых местах и практически сразу зачем-то ломали.

В один летний день, найдя – о, чудо – работающий телефон всего в одном квартале от дачи, я покорно встала в очередь за дамой, которой повезло чуть раньше меня. Дама выглядела роскошно в шлепанцах, украшенных громадного размера цветами – верх шика того времени. Осознание, каким сокровищем  обладает, добавляло надменности её, и без того неприятному, лицу. Наглядевшись вдоволь на даму и ее шлёпанцы, я стала оглядываться по сторонам, размышляя, чем бы еще себя занять. Как вдруг заметила у ближайшего забора на земле маленький комочек. Котёнок (это был рыжий малыш с едва открывшимися глазками) тоже заметил цветы на шикарных шлепанцах дамы. И, не умея отличать настоящее от подделки, принял их за что-то стоящее. Подобравшись поближе, котик сделал попытку взобраться на один из цветов. Дама, завизжав, как если бы на нее запрыгивал невесть откуда взявшийся нильский крокодил, брыкнула ухоженным копытом, и несчастный малыш, которому придали ускорение, описав в воздухе дугу, шлепнулся рядом с проезжающей машиной. Вид летящего под колеса комочка окончательно вывел меня из ступора. Забыв про не сделанный звонок, я схватила ни в чем не повинного малыша и, от души объяснив даме, кем она является на самом деле, поволокла обретенный трофей на дачу.

В запале я начисто забыла об имеющемся в нашем дружном дачном коллективе табу на бродячих животных. Дело в том, что за несколько лет до этого случая такой же подобранный сердобольными соседями кот заразил стригущим лишаем население двух дачных кооперативов, охватив буквально всех от мала до велика. Однако, при виде найденыша, никто и не вспомнил о потенциальной опасности, так он был рыж, пушист и хорош! Папа, отличающийся живым воображением, немедленно предложил назвать кота Краснянским, в честь соседа по даче, обладавшего не менее огненной шевелюрой. Результатом необдуманного предложения стала ссора с вышеупомянутым соседом, продлившаяся 5 лет. А котенок, не ведая о порожденных им конфликтах, прожил с нами 3 недели, наслаждаясь любовью и щедрыми подачками всех обитателей окрестных дач.

И вдруг он пропал! Все ужасно расстроились, искали его, звали, но кот исчез так же неожиданно, как и появился. Картины в наших головах рисовались одна страшней другой – то его задавило машиной, то растерзали соседские собаки… В общем, воображение не дремало. Мы уж было совсем отчаялись, как вдруг к нам пришла соседка с дачи напротив с вопросом, не ищем ли мы рыжего котенка, которого приручили гостившие у нее родственники из Москвы. Оказывается, предприимчивый дворняжка распределял свое внимание между двумя дачными кооперативами, справедливо полагая, что ногу, то есть, конечно, лапу нужно всегда оставлять в двери. А когда гости из столицы собрались домой и выехали на своей машине за ворота, наш рыжик сделал самый главный в своей жизни шаг: он выбежал вслед машине, продемонстрировав собачью преданность в кошачьем обличье. Сердце у москвичей дрогнуло, и они, остановив машину, позволили коту занять в ней свое, теперь уже законное, место.

Так спасенный мной житель помойки стал столичным грандом, еще раз на своем примере продемонстрировав, что значит  оказаться в нужное время в нужном месте. Ну или то, что истинные друзья иногда в прямом смысле валяются на дороге, главное – вовремя их разглядеть.

Джина

Недавно случайно наткнулась в интернете на фото одесского трамвая в Аркадии. Немедленно перед глазами встала картинка из моего детства. Конец лета, одесский 5-й трамвай стоит на конечной остановке, поджидая пассажиров. Вроде тепло и солнечно, но запах грустный, осенний. Я еду в школу, и так мне жаль, что еще одно лето пронеслось мимо, а я даже не успела понять, когда…

Наша дача стояла на горе, над спуском в Аркадию, и была тем самым местом, про которое можно сказать одним словом – счастье. Ведь дача – это каникулы, утренние походы на пляж, пораньше, пока солнце еще не «палит», а только гладит кожу, чуть касаясь теплыми лучиками. А потом – тень старых абрикосовых деревьев, гамак в саду, фрукты – не мытые, конечно, с земли. Так вкуснее. Тяжкий груз поручения собрать помидоры к столу давит на плечи: ну что за наказанье – лазить по грядкам каждый день между колючими кустами! Зато сами помидоры пахнут так здорово, свежо, как ни одни другие в мире! И кусты тоже пахнут, и руки! Вечерами катание на великах или игра в «кинга». Настольный теннис, книга, обязательное наказание в виде двух часов игры на фортепиано. Но зато после этого – невероятная легкость выпущенного до срока на волю заключённого! Да много еще чего!

В выходные дни у наших друзей, по соседству, жарят шашлык. Запах упоительный.  Мне шашлык было нельзя, я всегда почему-то сидела на диете. Но это был такой пустяк, ведь я точно знала, что обо мне не забудут! Позовут, втихаря дадут шампур с сочным мясом, запретный и оттого еще более вкусный, и вдоволь кетчупа, и я наемся до отвала – так, чтобы потом спокойно наблюдать, как едят остальные, сохраняя на лице выражение «да не больно-то и хотелось!»

Вот наша «общественная» собака Джина, пришла просить косточку. Как только начинали жарить мясо, она возникала, как черт, из-под земли, такая же внезапная и черная. И покорно ждала, пока ей не обломится. Обламывалось всегда, да так, что делались даже запасы на зиму – Джину очень любили. Она была своя в доску, позволяла гладить и трепать себя, до сих пор руки помнят ощущение жесткой шерсти на её загривке. Но об её уме мы до поры даже не догадывались. Проявился он неожиданно.

Каждый год в конце лета возникал соблазн остаться на даче подольше, захватив теплые дни сентября. И каждый раз этот план срывался из-за какой-либо ерунды. И вот однажды, когда я уже была в последнем, выпускном классе, семья все же осталась. Но в школу мне пришлось ездить на трамвае. Том самом, что на старом одесском фото. Это было не страшно, как нам тогда казалось. Всего лишь встать чуть пораньше, пробежать через парк санатория, скатиться вниз по ступенькам лестницы, и ты – у цели, в смысле, у трамвайной остановки.

Однако все мы забыли об одном. Осенью бродячие собаки начинали сбиваться в стаи. А стаи эти на пустынных дорожках санатория были, ох, как опасны. Могли наброситься, загрызть, сколько потом было случаев в той же Одессе. Но в суматохе сборов в школу про собак никто и не вспомнил. Ну или почти никто. Утром первого сентября я вылетела за калитку дачи и наткнулась на сидящую у забора Джину. Она явно кого-то ждала. Увидев меня, пристроилась рядом и бодрым шагом потрусила со мной через парк. Я ничего не понимала. Откуда она взялась, почему идёт со мной? И тут, обернувшись назад, я увидела собачью свору, которая тихо бежала за нами в некотором отдалении. Честно сказать, мне стало сильно не по себе. Парк утром пуст, я одна, за мной стая голодных собак. И тут одна из них попыталась сократить расстояние между нами. Джина тут же обернулась и, задрав губу, злобно зарычала. Собака вернулась в стаю. Так мы преодолели расстояние до трамвая; я, уже сильно перепуганная,  взобралась внутрь и через окно увидела Джину. Она сидела перед открытой дверью в трамвай, с явным намерением охранять её от любых собачьих посягательств. И не сдвинулась с места, пока трамвай, закрыв двери, не уехал. Забегая вперёд, скажу, что этот сценарий повторялся один в один каждое утро в течение двух недель, пока мы не переехали на городскую квартиру. С той разницей, что собак я больше не боялась. Чего ж бояться, если Джина всегда была рядом, охраняя меня?

Сколько лет пролетело с тех пор, давно нет на свете умной и доброй Джины, а мы, оставив дачу, перебрались на другой континент. Но каждый раз, желая ощутить счастье, я вызываю в памяти картину теплого сентябрьского утра, трамвая, ожидающего своих пассажиров. И вижу одинокую фигуру собаки, охраняющую вход в трамвай с маленькой девочкой, едущей в большую жизнь. Только, вместе со счастьем, чувствуется легкая горечь грусти – наверное потому, что это осень…

[gs-fb-comments]