Третье министерство еврейских дел УНР
из книги
«Еврейская национальная автономия в Украине.
1917-1920»
Соломон (Шулем) Гольдельман родился в уездном бессарабском местечке Сороки (теперь Сорокского района Молдовы) в 1885 году. В 1905 году юноша стал членом сионистской социал-демократической рабочей партии «Поалей Цион», с 1907 года жил в Киеве. В 1913 году Гольдельман окончил Киевское Высшее коммерческое училище (пользовавшееся популярностью у евреев, поскольку долгое время там не было процентной нормы), и тогда же опубликовал свою первую работу: «Хрестоматия по экономической политике», в двух томах. Впоследствии Гольдельман много печатался под псевдонимами «С. Золотаренко» и «С. Золотов» (оба — дословные переводы фамилии Гольдельман), причем не только на русском, но и на украинском языке – весьма неординарный выбор для тогдашнего еврейского публициста.
Гольдельман восторженно принял Февральскую революцию, принесшую евреям долгожданное равноправие. Вместе с тем, в отличие от большинства еврейских политиков, едва ли не с первых дней революции Гольдельман придерживался проукраинской ориентации. В феврале 1917 года он был назначен заведующим украинским отделом министерства труда Временного правительства (по шести губерниям Украины). Уже в апреле 1917 по его инициативе юго-западный отдел партии «Поалей Цион» признал украинскую Центральную Раду. А в июне 1917 года Гольдельман был кооптирован от партии «Поалей Цион» в Центральную Раду и ее исполнительный орган, Малую Раду.
С мая по ноябрь 1918 года, в период гетманщины, Гольдельман жил в Одессе, где возглавлял редакцию официального органа «Поалей Цион» — газеты «Ундзерлэбн» («Наша жизнь») на идише. Когда же в ноябре началось восстание против гетмана, он не просто поддержал выступление, но и поспешил в Винницу, где в тот момент находилась Директория, и вошел в ее правительство в качестве товарища министра труда, а также исполняющим обязанности министра по еврейским делам (позже Гольдельман передал эту должность своему однопартийцу). В последующих составах правительства был товарищем министра труда, затем товарищем министра торговли и промышленности в правительстве В. Чеховского, вместе с которым в начале 1919 года ушёл в отставку.
В апреле 1919 года, после отставки правительства Остапенко, Гольдельман снова стал экспертом по труду и торговле в кабинете Б. Мартоса, потом заместителем министра труда у И. П. Мазепы. Наконец, в 1920 году он снова и уже окончательно вышел в отставку из-за несогласия с территориальными уступками президента УНР А. Левицкого и головного атамана Симона Петлюры на переговорах с Польшей.
В эмиграции Гольдельман жил в Польше, Австрии и Чехословакии. Во всех этих странах он деятельно участвовал в сионистской работе, и в то же время продолжал сотрудничать с украинскими научными, общественными и печатными органами. Гольдельман много издавался на немецком, идише, украинском и русском языках (русскоязычные статьи ему удавалось печатать даже в советских изданиях). В 1922 году на украинском языке опубликовал труд «Антисемитизм, большевизм и еврейская политика», в 1930 году — «Очерки социально-экономической структуры еврейского народа».
Научная репутация Гольдельмана росла. С конца 1930-х годов он начал также публиковаться и в специализированной периодике на английском языке. Историко-экономические обзоры Гольдельмана переводились на венгерский, чешский и другие языки.
Буквально накануне войны, в августе 1939-го, Соломону Гольдельману удалось покинуть Европу и перебраться в подмандатную Палестину. Первое время он жил в Хайфе, а затем, до конца жизни, в Иерусалиме, где ученый получил работу в Еврейском университете.
В 1940 году он создал заочный Институт сионистского образования, которым руководил до начала 1960-х годов. Участвовал Гольдельман и в общественной жизни Израиля, став в 1950 году одним из учредителей Лиги борьбы против религиозного принуждения в Израиле.
В первой половине XX века в истории украинско-еврейских отношений было немало черных, трагических, залитых кровью страниц. Тем не менее, даже после Второй мировой войны Гольдельман не отказался от идеалов своей молодости: сочувствовал украинской национальной идее с ее мечтой о независимом государстве, призывал к еврейско-украинскому сотрудничеству, поддерживал личные и научные контакты с национальной украинской эмиграцией, и даже, время от времени, публиковался на украинском. В 1961 году на украинском языке в Мюнхене вышла его монография «Ассимиляция и денационализация евреев в Советском Союзе», а в 1963-м — историческое исследование «Еврейская автономия на Украине. 1917-1920».
Как справедливо пишет Гольдельман, это был уникальный политический эксперимент. Впервые в мировой истории государство не только предоставило своим еврейским гражданам практически полную самостоятельность в своих внутренних делах, но и, что не менее важно, согласилось оплачивать эту самостоятельность из государственного бюджета! Причем, как показала практика, это были не просто декларации: несмотря на войну, разруху, хаос и непрерывные политические кризисы, молодое украинское государство регулярно выделяло ассигнования на еврейские проекты, а во всех кабинетах Украинской Народной Республики непременно участвовал еврейский министр. Более того, как убедительно показал Гольдельман, именно силы, наиболее запятнавшие себя в связи с погромами, наиболее последовательно стремились к украинско-еврейскому сотрудничеству и сохранению еврейской автономии. Каждое их поражение означало конец еврейским мечтам о самостоятельном обустройстве своей национальной жизни: ни красные, ни белые, ни гетман — ни о какой еврейской автономии слышать не хотели. И наоборот, успехи украинской «революционной демократии» (Центральной Рады, петлюровской Директории…) давали еврейской автономии новый шанс.
Разумеется, Соломон Гольдельман прекрасно знал о погромах, антисемитизме и еврейских жертвах. Однако ему казалось важным, чтобы это было, по крайней мере, не единственным еврейским воспоминанием об украинской национальной революции, как он неизменно называл тогдашние события в Украине.
Предлагаем читателям отрывок из книги Соломона Гольдельмана, посвященный последнему периоду существования Украинской Народной Республики.
Остатки отступающей украинской армии, а вместе с ней министерства с правительственными чиновниками медленно двигались, начиная с марта 1919, из Винницы в Каменец, а оттуда в Ровно, откуда, под натиском наступающих большевиков, перешли в Галицию в Тернополь, который в тот момент контролировала Западно-Украинская Народная Республика[1], защищавшаяся от польской агрессии. Оттуда они повернули на восток, через Збруч, снова в Каменец-Подольский, откуда удалось выбить большевиков[2]. Начиная с июня, сложилась относительно стабильная обстановка для спокойной административной работы. Этот период продолжался около полугода.
Однако до того момента, как пришло время спокойной работы и были установлены относительно мирные контакты с населением, на территории «треугольника» царила напряженная атмосфера. Еврейское население встречало украинскую армию и власть с чувством глубокого разочарования, недоверия и откровенной враждебности. Украинская армия пришла в этот район вскоре после жестокой проскуровской резни, подобной которой Украина еще не знала. Страшные вести об этой резне разошлись по всей территории, остававшейся под украинским контролем.
Атаманские отряды, деморализованные и озлобленные поражениями от большевиков, вымещали свои гнев на беззащитном еврейском населении. Спорадические попытки еврейской молодежи организовать самооборону и защитить еврейское население объявлялись «большевистскими восстаниями», и их жестоко подавляли, а пленных расстреливали как «государственных изменников» (поскольку они считались гражданами УНР). Время от времени также происходили стычки между регулярными украинскими частями и еврейской самообороной, которые местные большевики сознательно провоцировали, чтобы использовать вооруженную еврейскую молодежь в борьбе с украинской армией. К примеру, в известном инциденте, когда каменецкая еврейская самооборона дала бой украинской части, наступавшей на Каменец, дело было так. Ночью местное большевистское начальство подняло на ноги членов самообороны под предлогом, что приближается «банда погромщиков», после чего, поставив в тылу самооборонцев свою воинскую часть, принудила их сражаться с украинцами. Когда Каменец-Подольский был окончательно занят украинскими войсками, несколько членов самообороны были преданы военному суду за «государственную измену». Стоит отметить, что среди бойцов самообороны оказалось немало членов партии министра Ревуцкого, а каменецкая ячейка «Поалей Цион» была известна своей активной поддержкой проукраинской политики своей партии. Впоследствии особое отношение местных поалей-сионистов к украинскому делу немало способствовало упорядочиванию отношений между украинской властью и местным еврейским населением.
Эта провокационная большевистская выходка по отношению к каменецкой самообороне закончилась освобождением обвиняемых, поскольку в Каменец-Подольском уже находилось правительство УНР, и в области, оказавшейся в тылу украинской армии, был установлен законный порядок. Однако пока этого не произошло, не было ни одного еврейского местечка или города, не пережившего погрома, грабежа или «контрибуций». «Полумиллионное еврейское население в короткое время оказалось разгромленным»», — говорил местный еврейский деятель, член Объединенное еврейской социалистической партии, представлявший в тех местах Международный Красный Крест, помогавший беженцам и жертвам войны, а также заграничные благотворительные еврейские организации.
Пан Гуминер, чьи свидетельства мы здесь приводим[3], стал свидетелем всех событий, происходивших в «треугольнике» в период украинской власти, то есть до ноября 1920. Накануне «каменецкого периода» украинской государственности еврейское население дошло до того, что стало смотреть на большевиков как на единственных защитников от грабежей, насилия и беззакония атаманщины.
Возвращение украинской армии из Тернополя в Каменец и далее в Проскуров, Винницу и Бердичев стало наступлением, в ходе которого все смогли увидеть крепкую руку «государственного центра». Однако на этот раз на еврейском населении отыгралась деморализованная, разбитая, отступающая Красная армия. Решительное изменение в положении гражданского населения этого густонаселенного евреями треугольника наступило с приходом Галицкой армии[4], вынужденной отступить под натиском превосходящих сил польской армии, а также из-за фатальной для украинского дела позиции Антанты. Достаточно быстро еврейские население тех мест начало восхищаться дисциплинирован-ностью этой европейской армии, видя в ней гарантию правопорядка и спокойной жизни – насколько такая спокойная жизнь была возможна на территории, охваченной пламенем войны.
Другим позитивным фактором этого времени стала Государственная инспекция, следившая за тем, чтобы воинские части не допускали насилия и беззакония по отношению к гражданскому населению. Приданные частям УНР государственные инспекторы весьма способствовали укреплению дисциплины в армии и упорядочиванию отношений между военными и еврейским населением[5].
Как деятельность Государственной инспекции, так и общее изменение внутриполитического климата стало давать положительные результаты лишь с формированием в Каменец-Подольском нового социалистического правительства во главе с социал-демократом Исааком Мазепой[6]. Это произошло в середине августа 1919. С этого времени отношение еврейского населения и местных еврейских общественных деятелей к украинскому государству начало меняться к лучшему – равно как и отношение к еврейскому министру, который, как уже было сказано, не оставлял своего поста в то тяжелое для евреев время бурной эпохи.
На изменение настроений еврейского населения также немало повлияли страдания, которые местное население претерпело под властью большевиков, контролировавших эту территорию в течение нескольких недель, пока не вернулась из Тернополя украинская армия, а вслед за ней и украинское правительство.
Каменецкий период еврейского министерства
В своих воспоминаниях, опубликованных в Вильно, куда он перебрался после падения украинской власти и окончательного захвата Украины большевиками, упомянутый выше А. Гуминер вспоминает о совершенно другой атмосфере, воцарившейся в Каменце и округе после возвращения украинской власти. Стоит подчеркнуть, что всего за несколько недель до этого он, как и многие другие еврейские деятели, бежал из Каменца из страха перед наступающими украинскими частями. Теперь же он писал: «Я возвращаюсь в Каменец, где, возможно, начинается новая страница истории. В Каменце полное спокойствие. Все партии возобновили свою деятельность. Евреи работают, зарабатывают. Погром уже почти забыт[7]. Мне кажется, что я вернулся с того света».
Далее он пишет: «В Каменце совсем другие настроения. За время моего отсутствия произошло полное сближение между украинскими и еврейскими социалистическими партиями. С еврейским министерством активно сотрудничают Народная партия, «Поалей Цион» и Объединенный Бунд[8]. Среди чиновников немало сионистов».
«…Несомненно, это было благоприятное и спокойное время для еврейского населения. Ожила торговля. Евреи свободно ездят по дорогам и по железной дороге[9]. Ремесленники обеспечены работой. Более 200 еврейских парней и девушек работают в еврейском и других министерствах, а также в комитете помощи пострадавшим от погромов. Оживилась общественная деятельность. Погромная волна практически совсем спала. Каменец стал центром целого округа. Начали прибывать еврейские делегации из разных концов Украины с этой стороны Днепра. Восстановлено сообщение между Каменцом и большинством соседних городов: с Бердичевом, Уманью, Староконстантиновом, Шепетовкой, Теофиполем, Полонным (Волынь), Проскуровом, Жмеринкой, Винницей, Могилевом, Литином, Гайсином, Брацлавом, Меджибожем, Летичевом и т. д.».
«…Еврейское министерство активно принимало участие в создании Государственной инспекции, имевшей своих представителей во всех воинских частях, и следила, чтобы армия придерживалась законов и не позволяла себе насилия и бесчинств».
«…Погромная атмосфера слегка рассеялась. Когда при участии Галицкой армии украинцы заняли несколько еврейских городов, таких, как Проскуров, Винница, Бердичев и т. д., там обошлось без погромов. Отступление украинских частей под натиском деникинцев также происходило спокойно, практически без насилия».
«…На повестке дня стоял вопрос о противозаконных действиях местных властей против еврейского населения. Из некоторых еврейских местечек, таких, как Лянцкорунь, Новая Ушица, и др., просили, чтобы министерство ходатайствовало перед правительством о возмещении (в форме дотации) ущерба пострадавшему от погромов еврейскому населению. В министерство также поступали многочисленные жалобы, прежде всего от еврейских социалистов, которых терроризировали местные отделы контрразведки. Как правило, вмешательство еврейского министерства оказывалось успешным».
«…Автору этих строк, совершавшему с несколькими министрами инспекционную поездку, как-то пришлось дать телеграмму самому Головному атаману[10] по делу его товарищей из партии «Поалей Цион», известных своей проукраинской позицией, которым в могилевской контрразведке угрожали расстрелом. Буквально через несколько часов по приказу Петлюры они были отпущены».
«…Еврейское министерство энергично заступалось за тех евреев, которые прежде участвовали в коммунистическом движении. Министерство требовало, чтобы к этим евреям относились так же, как к украинским большевикам, которых украинская власть, в принципе, не преследовала».
«…Защите еврейского населения еврейское министерство уделяло столько времени, что у него оставалось мало возможностей для конструктивной работы в сфере народного просвещения или национального самоуправления. В этом провинциальном закутке так же остро не хватало культурных сил. Материалы киевского министерства не были эвакуированы, поэтому всё нужно было начинать сначала».
Тем не менее, сделано было немало. «Открылись местные еврейские школы, отремонтированы разрушенные школьные здания (в Городке, Ярмолинце, Полонном). Была создана сеть общеобразовательных и профессиональных школ. Благодаря дотации министерства каменецкая «Культур-лига»[11] смогла организовать фребелевские и вечерние курсы. Дотации также получили детские сады и сиротские приюты. Департамент местного самоуправления организовал выборы в нескольких общинах: Лянцкорунь, Смотрич, Городок, Новоконстантинов… Также были обновлены общинные советы, бездействовавшие в переходный период».
«…Финансовое положение местных общин было очень тяжелым. В большинстве мест так и не удалось воплотить в жизнь закон Директории от 17 апреля 1919, установивший порядок налоговых сборов для еврейских общин – поскольку имущие классы возражали против этой системы».
«…В целом еврейское министерство пользовалось популярностью у еврейского населения, которое постоянно обращалось к нему в тяжелые жизненные моменты»[12].
Перевёл с украинского Евгений Левин
Полный текст книги (в электронном виде) можно приобрести у переводчика, связавшись с ним по электронной почте или через Фейсбук:
https://www.facebook.com/evgeny.levin.1420
Цена 50 шекелей. Заплатить можно:
Бит: 054-768-57-52
PayPal: levinevgeny@yahoo.com
[1] Западно-Украинская Народная Республика (ЗУНР) – государство, провозглашенное в 1919 году на территории бывшей австрийской Галиции. Просуществовало до лета 1919, когда вся ее территория оказалась занятой польскими войсками.
[2] Украинское контрнаступление началось в июне 1919. «2–6 июня фронт был прорван сразу на нескольких направлениях, были захвачены Каменец-Подольский и Проскуров, что позволило вывезти часть армейского имущества и правительственные учреждения из Галичины. Всего тысяча солдат во главе с полковником Удовиченко, перейдя Збруч, разбили врага и захватили Каменец-Подольский, а далее, развивая наступление, вышли в глубокий тыл красных» (Виктор Савченко, Двенадцать войн за Украину, Харьков, Фолио, 2006. http://militera.lib.ru/h/savchenko_va/06.html).
[3] А. Гуминер, «Украинская глава» (идиш), Вильно, 1921.
В соответствующий период еврейский социалист Гуминер занимал должность главы департамента отдела общин. См.:Kamenetz-Podolsk.A memorial to a Jewish community annihilated by the Nazis in 1941, https://archive.org/stream/nybc314199/nybc314199_djvu.txt
[4] Галицкая армия – регулярная армия Западно-Украинской Народной Республики (ЗУНР). С июля до сентября 1919 года совместно с действующей Армией УНР принимала участие в боях с Красной и Белой армиями на Правобережной Украине.
[5] Борьба с погромами была одной из официальных обязанностей, возложенных на Государственную инспекцию ее Уставом. (https://constitutions.ru/?p=10817).
[6] Исаак Прохорович Мазепа (1884-1952) – государственный деятель Украинской народной республики (УНР), министр внутренних дел в правительстве Мартоса, премьер-министр УНР (27 августа 1919 года — 26 мая 1920 года), премьер-министр Украины в изгнании.
[7] Украинская кавалерийская часть, вошедшая в Каменец, устроила погром, первыми жертвами которого стали пожилые евреи, вышедшие выразить свою радость в связи с уходом большевиков.
[8] Совместная организация местных ячеек Бунда и Объединенных социалистов.
[9] В годы гражданской войны любое путешествие было для еврея смертельно опасным. См., напр., Иван Солоневич, «Россия, революция и еврейство»: «Еврейство, добившись равноправия в Февральскую революцию, некоторой власти в Октябрьскую, — вот в эту эпоху никак не могло добиться самого простого пассажирского равноправия. Банды останавливали поезда, коммунистов пытались расстреливать, но это было трудно, ибо у коммунистов разные бывали документы. А уж «еврейского паспорта» ни в каком кармане не спрячешь, выходи и покажь. Когда я в 1923 году служил каким-то неправдоподобным инструктором в Одесском Опродкомгубе (Одесский продовольственный губернский комитет), в оный Опродкомгуб какой-то бандой был прислан целый чемодан, наполненный вот этакими «еврейскими паспортами», конечно, отрезанными от их владельцев. Это были первые плоды победы еврейства на поприще мировой революции». (http://gosudarstvo.voskres.ru/heald/slnevch2.htm).
[10] Петлюре.
[11] Культур-Лига, (Култур-Лиге; Лига еврейской культуры) — объединение еврейских художников, писателей, режиссёров и издателей, созданное в городе Киеве в начале 1918 года для развития культуры на языке идиш.
[12] Гуминер, ук.соч., стр.84, 91-94, 96-98.
Мы привели столько цитат из книги Гуминера, поскольку последний относился к украинскому движению весьма настороженно, а кроме того, был свидетелем происходящего вплоть до 1921 года. Поэтому его свидетельство очень ценно.