Пояснительная записка перед эпилогом, которая мало что проясняет
(Фрагмент из романа «Гой»)
Слово берет автор, и пусть читатель, насколько это возможно, не сомневается, что с ним говорит действительно тот, через кого текст романа «Гой», эпилог которого еще впереди, был явлен миру. Рене Декарт, разумеется, постарался бы усомниться и в этом, и я не стану с ним спорить, потому что в настоящий момент, когда роман близится к завершению, и сам уже со всей определенностью не скажу, я ли говорю на его страницах, когда полагаю, что это говорю я.
И все же, когда я начал сочинять роман, то понятия не имел, сколько времени это займет. Ясно было, что за день-другой вряд ли получится справиться с задачей, поставленной передо мной, кто бы ее ни поставил.
Но как быть со стихами, если во время сочинения прозы они будут приходить к автору?
Просить Музу подождать?
Это немыслимо.
Я решил, что если стихи все-таки будут приходить во время сочинения прозы, то я отдам их героям складывающегося романа. Но у героев оказалось свое мнение на этот счет. В одних случаях они соглашались принять на себя авторство, в других – нет.
И тогда я решил, что авторство всех стихов, которые придут ко мне во время сочинения романа, я оставлю за собой. Роман сочинялся с конца марта 2021 года до конца октября того же года.
Уверен, что подборка стихов, составленная из тех, что пришли ко мне в эти сроки, так или иначе будет возвращать читателя к перипетиям романа, ведь я, когда он сочинялся, жил, конечно же, переживаниями его героев. Но попробуй только поставь подборку стихов в качестве окончания романа. Ведь обязательно найдутся знатоки, которые не преминут указать тебе на то, что роман Бориса Пастернака «Доктор Живаго» заканчивается подборкой стихов Юрия Живаго.
Будьте уверены, что указали бы, хотя вряд ли сомневаются в том, что я и сам это знаю. Такова уж человеческая природа. И нужны иногда годы, чтобы приучить себя промолчать, когда появляется повод показать себя в роли знатока, попутно со всей возможной невинностью выставив автора невежей, нуждающимся в просвещении с твоей стороны. Допустить, что ты сам чего-то не понял в замысле автора, действительно бывает выше человеческих сил. А то и разумения.
Поэтому подборка стихов Петра Межурицкого появляется перед читателем именно сейчас, когда герои романа еще не произнесли своих последних слов на его страницах.
Гроза
Испарится город Божий,
фимиамами дымя –
с Третьим Римом будет то же,
что и с первыми двумя.
Бог смеется или плачет,
заповедуя экстрим,
но не может быть иначе,
отчего и вечен Рим.
Но не вечен воздух спертый,
и грозой прорвется высь –
будет, люди, Рим четвертый:
по порядку стано-вись!
Спутник Земли
Вот комната диванная,
в ней старый одессит,
Луна обетованная
над городом висит.
Обзаведёшься паспортом
и заживешь на ней –
туда почтовым транспортом
отсюда девять дней.
Не хватит ли сутулиться
и чахнуть в тесноте –-
там не такие улицы
и люди там не те.
Всегда найдётся лучшее,
чем прозябать в плену –
да я и сам при случае
слетаю на Луну.
***
По-моему, живя не только в глюках,
но и в реале этом или том,
когда-то я мечтал о белых брюках,
о белой шляпе я мечтал потом.
И вот, герой куплетов и картинок,
почти в любой стране желанный гость,
я в белом весь от шляпы до ботинок,
и время есть, чтоб всё ещё сбылось.
Я ангелов порою слышу пенье
и рад, конечно, каждому грошу –
не надо останавливать мгновенье,
о большем и о меньшем не прошу.
Исповедь
На статской службе маясь до упора,
ни разу не взлетев за облака,
служил я в чине максимум майора,
но капитаном был наверняка,
а значит, все мне было очевидно,
и до сих пор долги на мне висят,
но с пенсией почти что не постыдной
в отставку я свалил за шестьдесят,
что, в сущности, везение шальное,
хоть жертва предназначена ножу –
не спрашивай меня про остальное,
я правду всё равно не расскажу.
***
И двух не знаю языков,
в атаку не водил полков,
не зачислялся в фавориты,
а тайны мира мне открыты.
***
Не скажу я, что Делёз
трогает меня до слёз,
что хотя бы иногда
умиляет Деррида,
не ведусь я на понты,
к сожалению – а ты?
О физике элементарных частиц
Думал я много,
а был ли у Бога
ускоритель частиц на встречных пучках –
думал о том без очков и в очках
и догадался, причем без инсайдера:
не было вовсе у Бога коллайдера –
как же, скажи, разгонял он частицы,
что разлетались нуклоны, как птицы?
Хочешь не хочешь подводим итог –
сам по себе был коллайдером Бог,
строгим, но все же отходчивым в гневе,
с чем повезло и Адаму, и Еве.
***
От разных практик хирургии
в отпаде сразу все благие,
и словно бы горит Рейхстаг,
когда ты сам не так уж благ,
и балом правит Ностра Коза,
когда отходишь от наркоза,
а там, Бог даст, не без суда
или туда, или сюда.
***
Между евреями и Богом
и впрямь согласья нет во многом,
и если разобраться строго,
то не понять со стороны,
за что евреи любят Бога,
и отчего ему верны,
и чем других они так лучше,
что вновь и вновь над ними тучи?
***
В артистических уборных
проповедей нет нагорных,
отчего тогда народ
лицедею смотрит в рот
и внимает в оба уха,
заново родясь на свет –
у меня не хватит духа
на вопрос искать ответ.
Стихи об определённой роли в истории
Души и разума усладу,
которая поныне в силе –
как можно не любить Элладу?
Однако персы не любили.
Теперь Израиль им не мил:
Иран себе не изменил.
Стихи о вечном огне
Пусть я всего лишь рифмоплёт,
огонь не вечен, вечен лёд.
***
Человек, ослепленный собой,
то и дело пускается в бой,
не всегда обречен на успех,
за себя самого против всех.
Дело, может быть, только в числе
тех, кого пережил на земле
за свой век, не считая врагов,
на виду у бессмертных богов.
Рассказы о Ленине
Когда был Ленин старенький
с плешивой головой,
он тоже думал в панике
о жизни половой.
Душой и плотью русская,
деля с ним рай и ад,
ему напрасно Крупская
показывала зад.
Забыть не можем это мы,
такой был карнавал –
злорадствовали нэпманы,
и Сталин ликовал.
Опять про древних эллинов и евреев
У чукчей нет Анакреона
А. С. Пушкин
Продолжу, не сбавляя тона,
свой написав на тему пост:
у чукчей нет Анакреона,
у русских есть Иисус Христос.
***
Плоть ещё какая тленная,
но пусть даже доллар падает,
расширяется Вселенная,
что меня, ей-богу, радует.
Будут ставиться мистерии –
с них и так и эдак станется –
даже если от материи
ничего и не останется.
Эпилог
Поток не умолкает речевой,
зато следа в душе не оставляет –
как хорошо не делать ничего,
когда никто тебя не заставляет.
Ни что за груз тянули бечевой,
ни имени заветного причала –
как хорошо не помнить ничего
до сих минут от самого начала.
Стихи о трефной пище
Некошерная во всем
Чудо-юдо рыба сом.
Венеция
Вы правы, Люба, Надя, Вера,
пою я лучше гондольера.
К вопросу о хазарском происхождении евреев
Скажу, евреев пристыдить лукавых дабы:
Христа распяли палестинские арабы
среди олив, дубов, смоковниц, сосен, пихт,
но что Он, право, делал среди них?
На склоне
Сказал бы, какая на каждом печать,
но я никого не хочу огорчать
ни мыслью, ни словом, ни, Господи, жестом,
и в этом не меньше, чем в прочем блаженства.
Современники
Всё хорошо, но только в меру,
хотя у каждого свой вкус –
кто сделал лучшую карьеру,
Тиберий или Иисус?
***
“Народ Российской Федерации
свободен от мирских вещей
и не лишен известной грации”, –
сказал Кикиморе Кащей.
“Повсюду заморозки ранние
и голод, судя по всему,
а мы с тобой, конечно, крайние”, –
ответила она ему.
Потом мужик какой-то рваный весь
спалил в два счета сельсовет –
три раза поднимали занавес
и не гасили в зале свет.
И вот на волю вышла публика,
в карету сел министр-старик,
не жаль ни доллара, ни рублика,
“Пади, пади”, – раздался крик.
Пусть чернь готовила булыжники,
и город был во власти тьмы –
не фарисеи и не книжники,
а просто театралы мы.