48(16) Андрей Зоилов

Хобби или призвание,  физкультура или спорт?

(Размышления над книгой Нелли Воскобойник «Буквари и антиквары»)

 

Писать нужно много. Писать нужно связно. Писать нужно художественно. Писать нужно хорошо.

Зачем?

Все эти, с позволения сказать, «нужды» — необходимо требуются только профессиональным писателям. То есть тем, кто этим зарабатывает. Или хотя бы имеет возможность заработать. Или хотя бы предполагает когда-нибудь этим делом заработать. Они в рабочее время неустанно трудятся, терзая компьютерные клавиатуры и собственные души. И выдают продукцию, востребованную и продаваемую.

Литературный рынок экономически рухнул, и чрезвычайно расширилась иная категория писателей. Это люди, достаточно успешные в социуме и прилично зарабатывающие чем угодно, кроме писательского мастерства. Их жизнь обеспечена, настроение боевитое, но чувство удовлетворённой самореализации не наступает. Они выбирают полем деятельности литературу не потому, что писательство — это  их единственное умение, придающее каждому прожитому дню высокий смысл. Нет, писательство – приятное дополнение к повседневным заботам, пряная вишенка на тортике жизни. Хобби. Развлечение, выглядящее плодотворным.

Такие литераторы существовали всегда. Например, граф Кушелев Григорий Александрович, он же Грицко Григоренко. Кто не знает – «погуглите». Но в наши дни их стало особенно много. Они служат сладостной поживой деловым людям от литературы: редакторам, издателям и различного рода организаторам печатных изданий и писательских курсов. Они, как правило, ведут тщательный счёт своим публикациям и особенно – редким случайным доходам от литературной работы, хотя расходы на неё многократно больше. Нередко такие авторы используют свои книги вместо визитных карточек. И всё это не значит, что такие сочинители непременно пишут плохо, бессвязно и малохудожественно. Нет-нет, в этом  деле возможны многочисленные вариации; объединяет же эту категорию литературных работников – от самых талантливых до рядовых — повышенная мягкость по отношению к себе, некая необязательность их труда. Слабые произведения не отправляются в корзину, а учитываются наравне с творческими удачами. Взыскательность автора к самому себе выглядит просто бессмысленной: если на службе начальство или коллеги могут потребовать переделок или исправлений уже выполненной работы, какова бы она ни была, то никто, — ни начальники, ни коллеги, — не вправе указать человеку, как ему развлекаться. И если развлечением служит литература, то предполагаемый читатель в итоге получает в одной корзине  плоды всяких трудов – как успешные и сочные, так и надбитые привядшие.

Изменился рынок – переменился и читатель. Его светлость читатель полагает, что всякая книга, за которую заплачено трудовыми рублями, обязана его, дорогого читателя, увлекать. Его милость читатель уверен, что  он и есть верховный судия художественной литературы. Его благородие читатель смеет закрыть книгу на середине, если ему не понравится хоть одна страничка в ней, и имеет наглость вовсе не покупать книг, читая только ознакомительные фрагменты в Интернете. Невольно рождается авторская тоска по советским безинтернетным временам, когда социалистические издательства, журналы и сам союз писателей уверяли: «Глупый ты читатель, лопай, что дают!» Тогда для начинающих писателей тираж в двадцать тысяч экземпляров почитался постыдно маленьким; теперь же тираж в полторы тысячи считается довольно большим.

Именно таким тиражом издало московское издательство «Время» книгу одного из авторов «Артикля» Нелли Воскобойник. Книга называется «Буквари и антиквары», и она предоставляет придирчивому критику обширные возможности читать её как в строках, так и между строк, и за строками, выявляя тенденции, о которых талантливая писательница, возможно, и не подозревала.

«Букварям и антикварам» предпослано предисловие, написанное Диной Рубиной. Знаменитый и популярный автор, как и я, не в восторге от нынешнего состояния русскоязычной литературы. Она полагает: «В наше время оглушительного многоголосия, а порой и воплей — я имею в виду исключительно литературное пространство, — издатель, да и читатель запросто могут пройти мимо этой небольшой книги, не услышав ее негромкого оклика. А ведь любая книга нас окликает. Сегодня книги должны не только взывать к читателю, но, образно говоря, порой и хватать его за рукав в попытке обратить на себя внимание. Что поделать: интернет, социальные сети, вездесущая реклама и тотальная мозговая усталость подавляющей части населения диктуют свои жесткие законы. Ныне издателю недостаточно решить, что книга хороша. Она должна быть бойкой, звонкой и чуточку продажной, чтобы ее не затоптали. Эта книга вроде бы совсем не отвечает данным запросам».

Таковы честные и объективные строки. А читая между строк, можно построить две догадки. Первая — попроще: это предисловие написано не к конкретной книге издательства «Время», а к будущей книге приятного человека и начинающего писателя. Иначе почему «издатель может запросто пройти мимо»? — ведь не прошёл же, остановился, присмотрелся – и успешно издал. Вторая догадка посложнее: если книга «должна быть бойкой, звонкой и чуточку продажной», почему же эта книга не такова? На этот вопрос может ответить только сама Нелли Воскобойник, и полагаю – в разное время отвечает по-разному; но одно очевидно: значит, ей по каким-то своим причинам это было не нужно. Призвав на помощь «Гугл», за две секунды устанавливаю: «Буквари и антиквары» — не первая книга этого автора. Она уже выпустила в свет «Очень маленькие трагедии» в 2017-м, «Коробочку монпасье» в 2018-м, и «Вы будете смеяться» в 2019-м году. Оказывается, новая книга – у писательницы уже четвёртая!  Почему же массовый успех ещё не настиг её? И меня пронзает догадка: потому что Нелли Воскобойник на такой успех не ориентировалась. Вот как она сама признаётся в публикации интернет-журнала «Заметки по еврейской истории»: «Я написала книжку. Все пишут — и я написала. Штук семьдесят маленьких рассказов. Истории про мое детство, разные забавные случаи из жизни, несложные рассуждения на простые темы и всякое безобидное бормотание о прожитой жизни. Получилось что-то приятное и необременительное…

Обычно рассказы, которые я пишу, взяты из жизни — так уж сложилось, ничего путного выдумать не могу. Но все-таки они не документальные репортажи. Немножко изменяю антураж, диалоги собственной выпечки, чуть заостряю типы, иногда свожу вместе в один сюжет разные случаи, которые происходили в разное время. Короче — я в своем авторском праве!»

Какое очаровательное простительное заблуждение! Кому же это будут приятны чужие «несложные рассуждения и безобидное бормотание»? Каждому читателю своё собственное дороже.  Если автор полагает, что «ничего путного выдумать» не может – это, конечно, его право, но опрометчиво хвалиться этим перед читателями; они уйдут к тому, кто может. Великое счастье, что Нелли Воскобойник не вынуждена зарабатывать себе на хлеб литературным трудом. Она может позволить себе собственное и расширенное авторское право, не обременённое сложнейшими и трудоёмкими авторскими обязанностями. За строками рассказов и сказок (да-да, она и короткие сказки публикует) встаёт образ автора: женщины интеллигентной, с мягким характером, начитанной, приятной в общении, романтичной, немного нетерпеливой, ироничной по отношению в первую очередь к себе, а затем уже и к миру. Но понадобилось 288 страниц «Букварей и антикваров», чтобы штрихи этого образа сложились в более-менее цельную картину, написанную поверх пёстрых и нечётко оформленных образов книжного текста. Да вот Дина Рубина не даст соврать, она пишет: «Это небольшие изящные, иногда ироничные, точнее улыбчивые рассказы (даже если в них описываются вовсе невеселые вещи или судьбы), которые читаются легко, будто скользя мимо ваших глаз. Вся книга — целая галерея персонажей, часто стилизованных: тут и поэты, и дамы, и барристеры, и писатели, и короли, и капуста. Когда автору не хватает людей, в дело идет что и кто угодно: лесная и домашняя нечисть, лягушки, русалки, рыцари, принцы, принцессы, а также исторические деятели и знаменитые имена. Их много, и в рассказах Нелли Воскобойник они оказываются совсем не такими, какими мы их представляли…».

Это в строках, а между строк читаем «автору не хватает людей…» Не физических лиц – в любой телефонной книге их можно найти и побольше, — а персонажей, образов, героев, личностей, которыми читатель мог бы заинтересоваться, которых узнал бы и полюбил, и которых очень трудно одушевить и описать достоверно. Вот и мне сейчас нелегко точно подобрать слова, чтобы передать вашим высочествам читателям «Артикля» своё впечатление от книги «Буквари и антиквары», — а это всего лишь впечатление. Насколько же труднее нарисовать словами живые оригинальные образы и подлинные, но при этом увлекательные диалоги! Вот чего алчет читатель, вот на что он клюёт – драгоценная писательская рыба! – а не на «диалоги собственной выпечки».

Спросим читателей. Это очень просто сделать: многие сайты, на которых анонсирована книга, позволяют любому досужему посетителю оставить о ней отзыв. При этом никто не проверяет продуманность отзыва или глубокомыслие его – некоторые читатели ставят  свои отзывы по принципу «гавкнул и ушёл». Как писал Солженицын: «И собаками я облаян, и воронами я ограян. И какое-какое рыло обо мне не судило…». А наиболее горячие хвалебные отзывы, как правило, инспирированы самими авторами или издателями, заинтересованными в продажах. Ведь в интернет-магазине «Лабиринт» эта книга выставлена поначалу за 585 рублей (конвертер валют показывает 26 шекелей), а потом уценена на 20%, до 468 рублей. Из восьми похвальных отзывов в «Лабиринте» лишь один свидетельствует о проблемах: «Те, кто не знаком с творчеством автора, увидев эту небольшую книжицу в мягкой (не совсем надёжной обложке) за цену в почти 500 рублей, возможно, пройдут мимо, так и не познакомившись с творчеством замечательного автора, который точно заслуживает внимания!»

Это отзыв на сайте, за строками самой книги. А в ней на последней странице, после московского адреса  выпускающего издательства «Время» следует дописка: «типография «Уральский рабочий», Екатеринбург». То есть книга подготовлена в Москве, но печатается на Урале! Неужели уральские читатели заинтересованы в талантах более, чем московские? Или это связано с распространением? Но система магазинов «Лабиринт», распространяющая книги издательства «Время», тоже базируется в Москве. Или просто потому, что подавшему рукопись  в  Москву будет нелегко проверить в Екатеринбурге, точно ли напечатали полторы тысячи экземпляров, или ограничились пятью сотнями, имея возможность при необходимости в любой момент допечатать ещё? (Такая ситуация возникает преимущественно тогда, когда автор несёт все расходы на публикацию или хотя бы часть их).

На торговой интернет-площадке «Лабиринта» не принято выставлять для читателей ознакомительные фрагменты книг, но на других сайтах такой фрагмент «Букварей и антикваров»  есть. Зато не везде предусмотрена система отзывов, так что я нашёл всего три. Вот как увидел проблему читатель: «Тот редкий случай, когда автор вполне владеет словом, ясно излагает мысли, рисует образы лёгким  росчерком пера. Однако чем дальше, тем отчетливее в уме читателя формируется вопрос: «А зачем это всё написано? Зачем я трачу время в поисках чего-то особенного, что хотел сказать автор, но не сказал? Может, я просто не заметил, и пойму это на другой странице, в следующем рассказе?» Такая пикантная гамма ощущений заставит иного доброжелательного читателя дочитать до конца. Искренне желаю ему найти подтверждение своим надеждам. Увы, я пас».

А автор и не хотела сказать ничего особенного! Автор просто хотела высказаться – и ей это вполне удалось. Гораздо труднее побудить читателей себя выслушать. Тут разница – как между физкультурой и спортом. Спортом занимаются для победы, для рекорда, для состязания. Физкультурой занимаются для здоровья. Высказаться – это приятная и полезная для души оздоровительная процедура. Но правила соревнований по высказыванию, по самовыражению ещё никак не разработаны, хотя всю мировую литературу при желании можно считать состязанием именно по этому виду комплексного многоборья.

Я – не первый, кто говорил об этом. Среди немногочисленных отзывов на книги Нелли Воскобойник мне удалось найти лишь одну рецензию, написанную года два назад на «Яндексе» автором, укрывшимся под псевдонимом «Книжная полка». Вот фрагмент этой публикации: «В «Послесловии или величии замысла» сама Нелли пишет: «А могу я рассказывать про себя, своих одноклассников, подруг, пациентов и соседей, про давно умерших бабушек и дедов, про учителя физики, в которого я была влюблена, отчего и выбрала свою несуразную специальность. Про тех, с кем работала. Про занятное и печальное, что случилось со мной или с ними. Такие дела. Даже если когда-нибудь мои рассказы покроются картонной обложкой, на которой будет напечатано мое имя, даже если там будет картинка и чей-нибудь благосклонный отзыв, писателем мне все равно не бывать. Не хватает величия замысла»… И подхватывает в «Что может случиться», не вошедшем в сборник, но опубликованном в блоге под тэгом «поиск жанра»:  «Ведь я пишу про людей из моего мира — они могут сделать карьеру или потерять работу, влюбиться или оказаться брошенными, заболеть… умереть… кажется — всё! Не прилетят пришельцы, мой герой не сделает открытие, не будет спасения приговоренного к смерти, не получится подвиг неслыханного мужества, не совершится подлое предательство. И месть не станет шипеть и извиваться на моих страницах. Значит, всё, что меня действительно волнует — это отношения мужчины и женщины, деньги и здоровье. И что можно написать с такими жалкими исходными элементами?»

И сама же себе отвечает: «Вообще-то, если подумать, кое-что можно. Анну Каренину, например».

Что после этого остается делать рецензенту? Утешать автора, что она, конечно, не Толстой? Убеждать, что сравнения с Улицкой и Рубиной, которые видятся противоположной Толстому осью координат, тоже не нужны? Хотя тут я могла бы рассказать, что прозы Улицкой долго не выдерживаю: возникает ощущение, что меня вынуждают во всех интимных подробностях выслушивать сплетни о не слишком интересных и, вдобавок, ещё и незнакомых людях».

Это строки рецензии. Пожалуй, Нелли Воскобойник погорячилась с фразой о своей «несуразной специальности». Она работает медицинским физиком в больнице «Хадасса», и эта служба, почтенная и полезная людям, позволяет в свободное время заниматься литературой без ущерба для семейного бюджета. А между строк рецензии можно прочитать, как один автор на литературном поприще невольно, неосознанно и незримо для посторонних мешает другому. Нелли Воскобойник – не Толстой, и даже не Толстая. Она вполне Воскобойник, и у неё есть собственный голос, незаёмный и искренний, пусть и не очень мощный. Но какую же позу нужно принять, чтобы из неё показалось, будто Улицкая и Рубина «видятся противоположной Толстому осью координат»? Действительно, сравнения не нужны. В литературной физкультуре – не нужны. Но спорт невозможен без сравнений. И вот посмотрите, любезные читатели, как об этом свидетельствует открытая переписка «Книжной полки» с читательницей под ником «Царевна-лягушка».

Читательница пишет о книге Воскобойник: «Довольно трогательные мемуары. Но книга не из тех, которые захочется перечитывать. Мне невольно вспомнилась Дина Рубина, вот у нее воспоминания о семье очень интересно вплетаются в основное повествование, причем как в юмористическую прозу, так и в драму. Здесь, к сожалению, нудно получилось… Хватило 15 страниц ознакомительного фрагмента, продолжение не заинтересовало. Конечно, сугубо мой взгляд, но может, если бы я не читала и не любила Рубину, мнение было бы другим».

«Книжная полка» отвечает: «Тут, вне зависимости от масштаба автора, важно еще и совпадение с ним читателя. Я, например, не могу читать Улицкую. У меня от нее ощущение бесконечной сплетни о том, кто с кем переспал. А мне это про незнакомых людей вообще не интересно. Я выросла в местности, где вникать в чужую личную жизнь считалась неприличным… А с Воскобойник у меня совпало, что называется. В мельтешении ее персонажей и мозаичности их историй я вижу более близкий мне способ смотреть на мир, нежели у той же Улицкой. С Рубиной Воскобойник тоже нельзя сравнивать. Но этот случай, когда сравнения и не требуются. Или хочется читать, или нет».

Последнее утверждение абсолютно верно и бесспорно. Или хочется читать, или нет. Но оказывается, это самое читательское «хочется» поддаётся вызыванию и стимулированию искусственным колдовским путём. Применяемые при этом приёмы и называются приёмами писательского мастерства. Одни писатели высоко устанавливают планку, другие проходят под ней, даже не нагибаясь, и не замечая ни прыжковой ямы, ни самой возможности для прыжка. Фамилии первых мы немедленно вспоминаем, когда говорим о сравнениях. Фамилии вторых приходится специально отыскивать в Интернете.

В этой ситуации возрастает роль издателей и редакторов как судей текущего литературно-спортивного соревнования, в котором писателю приходится бороться за читательское внимание не только с покойными и ныне живущими классиками, но и с такими же, как он, пока безвестными соискателями успеха. Даже если автор к успеху не стремится и на него не рассчитывает, он всё же имеет шанс некоторого успеха добиться; вопрос лишь в том, что успехом считать. Например, мне довелось читать автобиографию человека, который в качестве важного творческого достижения указал: «Пять раз выступал по телефону на радиостанции РЭКА». Но публикацию книги в московском издательстве для автора из Израиля можно считать вполне заслуженным успехом. Тем более что, как сообщается на сайте издательства «Время»: «Портфель издательства переполнен, и едва ли в ближайшие годы что-то изменится. Чтобы объяснить, что значит «переполнен портфель», приведём немного статистики. Мы выпускаем 8-10 книг в месяц. При этом каждый день, включая выходные и праздники, на наш корпоративный ящик приходит не менее 10 заявок, и это не считая рукописей наших постоянных авторов, которые пишут непосредственно работающим с ними редакторам. Понятно, что при сохранении таких темпов портфель у нас будет переполнен всегда.

…Можно ли издать книгу за свой счёт? Теоретически — да, однако мы всё равно будем оценивать качество рукописи, выбирать серию для произведения, создавать оформление, потому что на книге будет наш логотип. Если вы хотите, чтобы ваше имя непременно стояло в ряду наших авторов, тогда имеет смысл обращаться — присылайте письмо с пометкой, что деньги на издание вы найдёте, вас уже дальше сориентируют. Если вы просто хотите издаться где-нибудь, стоит, наверно, сразу поискать издательство с более скромными запросами».

Нелли Воскобойник – человек удачливый. Хорошая работа, семейная поддержка (рассказ в «Артикле» написан в соавторстве с мужем), выпустила 4 книги, из них последняя – в Москве. Завидуйте, зоилы! А размышления над «Букварями и антикварами» могут привести – если пожелаете, конечно, —  к практическим выводам, полезным для начинающих писателей (но только для начинающих; опытные авторы всё это пережили лично).

Если хотите, чтобы вас заметили критики – публикуйте свои произведения не только в провинции, но иногда и в Москве.

Плодотворно работая над короткими произведениями, сохраняйте силы и время хотя бы для одного намеченного в крупной форме. Дайте критикам и читателям основания считать вас серьёзным писателем.

Не стесняйтесь обращаться за советом и напутствием к авторам, уже снискавшим в литературе славу или хотя бы популярность.

Никогда не признавайтесь в своей писательской несостоятельности; ведь случайные читатели могут и поверить. Зачастую выгоднее промолчать, чем выказать слабость.

Без всяких сравнений определите для себя, что именно вы считаете литературным успехом – тогда вам станет яснее, способны ли вы его достичь и как это сделать.

Держите собственную марку, попытайтесь выработать собственный узнаваемый стиль. Когда речь зашла о каких-то рассказах из переполненного редакционного портфеля, главный редактор «Артикля» раздумчиво сказал: «Эти рассказы могут быть…». Выдержал крохотную, еле заметную паузу и уверенно закончил: «…А могут и не быть», Старайтесь, чтобы решение этого гамлетовского вопроса было в вашу пользу.

Пишите много. Пишите связно. Пишите художественно. Пишите хорошо.