№46(14) Алексей Цветков

 

 

ЭДИП В КОЛОМНЕ

 

* * *

теперь короткий рывок и уйду на отдых

в обшарпанном 6-motel’е с черного въезда

визг тормозов и время замирает в потных

послеполуднях жиже жить не сыщешь места

какой-то шибойген или пеликен-рэпидз

всплески цветных галлюцинаций на заборах

окно в бетон на стене трафаретом надпись

то-то и то-то паркинг в пыльных сикаморах

платишь индусу в субботу сколько осталось

или в календаре переставляешь числа

ящик на кронштейне звездный след это старость

годы которым в уме не прибавить смысла

солнце летит болидом за дальний пакгауз

точка где исчезну и уже не покаюсь

щелкнешь пультом и в кильватер ток-шоу теннис

а поскольку лето в календаре постольку

звон цикад я вчера через дорогу в denny’s

слышал про озеро в пяти часах к востоку

взглянуть бы раз но движок у доджа ни к черту

ремень вентилятора источили черви

пергидролевая за стойкой взбила челку

не для меня конечно да и мне зачем бы

кофе разит желчью носок изъездил вену

запор на заре потом понос на закате

озеро-шмозеро вообще не шибко верю

ничего не бывает витгенштейн в трактате

написал как отрезал каждому известно

правило мир это все что имеет место

озеро мичиган заветный берег жизни

так далеко на сушу отшвырнуло бурей

не был в йеллоустоне где медведи-гризли

в сущности то же что и европейский бурый

где-то америка башни вновь по макету

гадай в шибойгене переживут ли зиму

нынче было знаменье как баньши макбету

на коре кириллицей костя сердце зину

дрогнуло перед взрывом что земля большая

сердце истекло любовью к родному краю

но уже все равно потому что вкушая

вкусих мало меду и се аз умираю

в городке которого не припомнит карта

на крыльце мотеля в подтяжках из k-mart’а

* * *

 толпа не знала времени отъезда

окрестными теснима небесами

откуда башня падала отвесно

с мерцающими как ручей часами

толпа листвой шумела и дышала

она жила бегом как от пожара

но нашему прощанью не мешала

пока ждала и время провожала

благословенны юности руины

в районном центре солнечного круга

на станции где мы тогда любили

без памяти и все еще друг друга

там пел в толпе один невзрачный видом

с гармошкой и в нестиранной тельняшке

прикинувшись вокзальным инвалидом

эскизом человека на бумажке

пускай тогда он не глядел на нас но

отсюда видно чьих коснулся судеб

поскольку пел о том что все напрасно

что все пройдет и ничего не будет

но мы ему не верили конечно

а солнце дни усталые верстало

чтоб доказать как утверждал калека

что все прошло и ничего не стало

так все сбылось и ничего не страшно

остался свет но он горит не грея

и там на площади осталась башня

с дырой откуда вытекло все время

* * *

 когда пора мастерить кофе или яйца

всмятку а в ванной пульсирует дробь из крана

в дверь вопросительно постучат сгибом пальца

чуткой костью хотя звонок дециметр вправо

назад в постель изловчиться что только

встанешь

с кем еще натощак когда во рту ни слова

с тыльной стороны сна день распростерт как

 залежь

небольшой тишины но черт стучатся снова

рассчитайся попарно вот который в душе

тупо тычет в ухо щетку щурится слепо

может туда и спишь а просыпаться лучше

строго обратным курсом по абсциссе влево

вокруг океаны сна тут только каюта

суша мерещилась дань глупому поверью

с какой стати идти и открывать кому-то

там кроме страшных рыб нет никого за дверью

мешает муляж окна дырки в снежной вате

чья ты кукла забытая на зимней даче

допустим и правда стучат войдут и нате

все рассядутся и что с ними делать дальше

трудно что ли склеить остовом рыбьи кости

вот их обтянули кожей налили кровью

а те решили что существуют и в гости

не стучите вас никого нет не открою

БОРТОВОЙ ЖУРНАЛ

I

подобно пифагорову бедру

в парилке где попутала харизма

стальные слитки выпали в бреду

из бережно живого организма

тот кто летит пока пунктирно цел

но в паузах сквозит как древний гений

лицо его луны светло как мел

сталь вниз влечет но вверх вздымает гелий

скрипи нейлоновое полотно

гроза и небо в голове громадно

ни взгляда вниз там на земле пятно

там кровь аэронавта

II

сегодня вахтенный инспектор звезд

вершитель абсолютного полета

а чуть вчера не менее чем хвост

бригадой теребили из болота

пусть пряжками определят ремни

дыру меридианам где съезжаться

едва верньер такому поверни

и горизонт шипя пошел снижаться

чу кычет в ночь снаряд из полотна

где вон какие ястребы ристали

кисть из запястья брызжет холодна

из гелия и стали

III

весь горний ум космический полип

любитель тайн в слоях фольги и ваты

шумел как миленький когда погиб

но в радиусе кляксы маловаты

вот если мозгу голова вредна

или бокам топленая лежанка

другие не настанут времена

но прежние здесь уважать не жалко

брать крайнюю и в мертвую петлю

кем в устье ног ей приспособлен листик

здесь отвинтить gluteus на лету

лови античный мистик

IV

весь компас вверх а в сторону нигде

пусть небо врозь на четверть радиана

там дева тверди в кварцевой воде

двуного спит откинув одеяла

краса небес всей радости жена

мир дар тебе в нейлоновой авоське

он выстрелен как жернов из жерла

прав хайдеггер в парилке на помосте

уже дрожат форсунки на борту

они умрут но не погаснет разум

гвоздями истекая в темноту

и благородным газом

V

раз в животе у прежних дев поет

всех поколений точная рассада

все вспоминай пиши пока пилот

как с гравия нас вечно вверх бросало

жизнь сведена к последнему звену

здесь на излете сталь а плоть прекрасна

и в горле речь и эта кровь внизу

твоя что человеку не напрасна

он лепетал из плена до сих пор

вбивай урок в пустую память чью-то

свети слепому огненный прибор

плыви ночное чудо

* * *

 наутро на смертной постели

приснятся в последней стране

красивые листья растений

укромные твари в траве

свинцовым затылком в подушку

следить целиком отболев

как странника сонную тушку

съедает задумчивый лев

недолгая в лютне соната

к луне вековое лицо

такую картину когда-то

рисует художник руссо

так жалобны кошки и люди

секрет этой жалости прост

у них обагренные руки

мечтательный по ветру хвост

поэтому люди как дети

их совесть стремится к нулю

других бы придумать на свете

но все-таки этих люблю

я сам этот странник усталый

босые ступни без стремян

но стоит расслабить суставы

как тут же с костями съедят

подбив свои пени и льготы

спасибо светилам втроем

что времени лучшие годы

я может быть кошкой провел

внемлите олень и волчица

что ссориться больше нельзя

нам только любить наловчиться

и будем навеки друзья

допустим природа прекрасна

забудем тревогу и стыд

а камень бессмертен напрасно

хоть сам ни о чем не грустит

          ЭДИП В КОЛОМНЕ

шумно вздохнуло чудище и отвечало

рассуди сам по науке если философ

в термодинамике есть второе начало

и число ответов меньше числа вопросов

вот на эту разницу и живем с супругой

с утра наличных ноль но на кон ставлю смело

пораскинь чем бог над этой правдой сугубой

и взмахнуло лапой и убило и съело

жалко ослепнуть в зобу не прозрев ни разу

плохо кончить век дичью без избытка знаний

человек не чета идеальному газу

раз передний ум тормоз не вывезет задний

страшно когда среди природы постепенной

суслик пополам плугом с небес камнем птица

тепловая други мои гибель вселенной

по ту сторону шанса налить-похмелиться

домик допустим в коломне за вином прямо

ответ или-или судьба обыкновенна

здесь кто папу зашиб кому дала чья мама

вопрос не острый не австрия чай не вена

взыграет на солнце льдинкой прозвенит фикса

о берега стакана и в путь ко второму

а какие и гибнут то не в пасти сфинкса

с константой больцмана на устах в дар харону

            СКАЗКИ ПУШКИНА

на руслане росли в ковылях на людмиле

чуди с водью в ботве учиняли отлов

а чужих чародеев уволь не любили

тут своим не наплотничать дыб да колов

лейся в песне содом если в сердце гоморра

но чем шире душа тем темней города

бей своих чтоб чужие на борт черномора

то-то ряби в очах и в руке борода

тридцать три из трясины в торфянике вязком

в пользу мужней науки жена сражена

булаву в чистом поле на голову с лязгом

раньше думал такой а потом не нужна

с фсб на васильевском спуске в повозку

больно все напоследок русалку хотят

и баюн ваш ученый пейсатый в полоску

пусть попляшет покуда мы топим котят

расстилайся славянская в банях услада

близко музыка сфер репродуктор в метро

спой нам оперу глинки о брани руслана

с головой если сердце на рельсах мертво

Комментарии

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *