27. ИДИЛЛИЧЕСКАЯ СЦЕНА В БЕЛОМ ДОМЕ
    Для установления хороших личных контактов Нетаниягу с Клинтоном, на первый взгляд, было много предпосылок: и почти одинаковый возраст, и то, что оба сформировались примерно в одно и то же время в одних и тех же условиях американских университетов, и даже стиль поведения Нетаниягу, похожий на стиль президента США. Личная жизнь израильских премьеров всегда оставалась как бы за рамками общественного внимания, об их женах и детях пресса почти никогда не писала. Нетаниягу ввел новый стиль: он, как это принято в Америке, всегда появлялся на публичных мероприятиях вместе с женой и, точь-в-точь как Билл и Хиллари, спускался с Саррой по трапу самолета держась за руки. За этот стиль, все еще непривычный для Израиля, супругам Нетаниягу пришлось заплатить высокую цену. Но поначалу все шло нормально, и Яир с Авнером, два маленьких сына четы Нетаниягу, стали, как и Челси Клинтон, звездами телеэкрана.
    В ходе второй поездки в США (февраль 1997 года) я наблюдал вблизи, как присутствие детей премьера повлияло на создание особой атмосферы на переговорах между двумя лидерами. Во время перелета в Вашингтон Авнер — младший сын Нетаниягу постоянно выбегал из детского отсека в салон журналистов, и нянька никак не могла утихомирить малыша. Он забирался на сиденья, сбрасывал на пол подушки с кресел, внимательно рассматривал облака в иллюминаторе — к немалой радости телеоператоров, снимавших ребенка со всех ракурсов. Авнер — очаровательный ребенок с длинными белыми локонами, и, глядя на него, журналисты не могли сдержать улыбки.
    Мне удалось заглянуть в детский отсек, оборудованный непосредственно возле мест, отведенных для главы правительства и его супруги. В нем была установлена детская кроватка для Авнера и телевизор с видеомагнитофоном для Яира. По-видимому, мультфильмы, которые Яир смотрел в полете, были достаточно увлекательными — он так и не показался в нашем салоне, а вот Авнера, видимо, мультфильмы не интересовали — он оказался непоседой, его больше привлекали пробежки по самолету. Один раз он даже вышел к журналистам, держа за руку отца, специально попросившего нас не фотографировать эту сцену.
    Во время пребывания делегации в Вашингтоне у Сарры Нетаниягу тоже был достаточно плотный график работы: она встретилась с Хиллари Клинтон, с супругой вице-президента, с женами нескольких миллионеров — друзей Израиля. В перерывах между встречами Сарра возвращалась в «Блэер-хауз», официальную резиденцию высокопоставленных гостей президента США, где находились Авнер и Яир, чтобы уделить детям немного внимания. Перед завершением переговоров Клинтон вдруг спросил Нетаниягу, почему он не привел детей в Белый дом. Нетаниягу счел этот вопрос проявлением вежливости, но во время вечернего приема, устроенного посольством Израиля, госсекретарь Олбрайт напомнила Сарре, что завтра президент ждет ее вместе с детьми. Впрочем, госсекретарь не назвала точного времени встречи, поэтому и Сарра расценила это приглашение в качестве дружеского, но ни к чему не обязывающего жеста. На следующее утро Сарра отправилась вместе с мужем в вашингтонский Институт изучения Ближнего Востока, где Нетаниягу должен был выступить с лекцией, и предполагала затем посетить еврейскую школу. Но по дороге в машине премьера раздался телефонный звонок. «Президент ждет госпожу Нетаниягу с детьми ровно через сорок минут», — сообщил секретарь Клинтона. Посещение школы, естественно, пришлось отменить, и Сарра с детьми отправилась в Белый дом.
    Клинтон встретил их в комнате заседаний кабинета министров. Детей ожидал сюрприз: сюда же привели президентского кота Сокса. Авнер и Яир пришли в восторг от встречи вовсе не с президентом США, а с его вальяжным котом и тут же начали с ним играть, при этом кот вспрыгнул на стол, за которым заседают министры США и решаются судьбы мира. Затем гостей провели в Овальный кабинет. Авнер по своей привычке швыряться подушками не преминул сбросить их с тех самых кресел, на которых меньше суток назад его отец фотографировался вместе с Клинтоном, — эти кресла, установленные перед камином Овального кабинета, знакомы телезрителям всего мира. Подушки упали в самый центр ковра, прямо на герб Соединенных Штатов, но Авнер, естественно, не обратив на это никакого внимания, всласть попрыгал и на гербе, и на подушках. Глядя на это буйство, Клинтон весело улыбался и только заметил: «О, мне тут делают новый дизайн». Он пригласил детей в свой личный кабинет, и пока Авнер крутил большой — тоже всему миру известный — глобус, показал Яиру свою коллекцию медалей и нагрудных знаков с символами частей американской армии. Когда Клинтон увидел, что мальчику особенно понравился один из знаков, он тут же прицепил его Яиру на грудь. Кто-то из сотрудников шепнул президенту, что этот знак сделан из чистого золота. «Нет проблем», — ответил Клинтон.
    Вся эта семейная идиллия чуть ли не в прямом эфире транслировалась по ведущим каналам американского телевидения, а на следующий день фотографии юных отпрысков Нетаниягу, резвящихся в Овальном кабинете — святая святых Белого дома, обошли первые страницы крупнейших газет мира. Эта милая семейная сцена имела первостепенное политическое значение: Клинтон, сделав из ряда вон выходящий жест дружелюбия по отношению к семье иностранного гостя, хотел тем самым продемонстрировать, что между ним и Нетаниягу сложились не просто рабочие, а дружеские отношения. Не случайно посещение детьми Белого дома произошло под занавес переговоров — в последний день пребывания израильской делегации в Вашингтоне, и уж тем более не случайно в Овальном кабинете оказались телеоператоры и фотокорреспонденты. Впрочем, как показало дальнейшее развитие событий, это вовсе не означало, что Нетаниягу удалось добиться поставленной им цели и создать третий тип отношений с американской администрацией. Но вот за превращение своих детей и жены в телезвезд ему пришлось заплатить очень и очень дорого.
    Во всех поездках пресса не спускала своего недреманого ока с детей Нетаниягу. Во время визита в Голландию Сарра с малышами отправилась в парк Мадуродам, где на площади в один гектар представлены в миниатюре достопримечательности страны. Экскурсия шла своим чередом до тех пор, пока не появилась группа израильских телевизионщиков. Они были так назойливы, что в какой-то момент Яир потерял терпение и буквально набросился на одного из телеоператоров. «Отстаньте от меня, — закричал несчастный ребенок, который не мог спокойно и шагу ступить. — Перестаньте меня фотографировать, вы мне уже надоели!»
    Могу лично засвидетельствовать, что никто не приглашал съемочную группу на эту экскурсию, — я попытался было пристроиться в одну из машин кортежа Сарры Нетаниягу, но получил категорический отказ на том основании, что это частная экскурсия и присутствие на ней прессы нежелательно. Более того, чтобы избавиться от прессы, время выезда Сарры с детьми в Мадуродам держалось в тайне. Но телевизионщики проявили инициативу, разнюхали время посещения Мадуродама, прибыли в парк на такси и начали преследовать семью премьера. Им удалось довести до слез не только Авнера с Яиром, но и Сарру, у которой Имануэль Розен, политический обозреватель второго канала израильского телевидения, спросил в упор: «Почему это премьер-министр всюду возит в самолете своих детей?» Сарра растерялась от такой наглости, ничего не ответила и только смахнула слезы с глаз. Понятное дело, кадры с плачущей Саррой и Яиром, нападающим на оператора, были неоднократно прокручены по второму телеканалу и сопровождались язвительными комментариями, что вот, мол, такова цена использования детей в политических игрищах их папаши. Все представлялось так, будто бы телевизионщиков чуть ли не зазвали в Мадуродам и они, исполняя служебный долг, снимали то, что видели. А если Сарре что-то там не понравилось, так это ее проблемы, пусть не зовет.
    Это было грубой, циничной ложью, как, впрочем, и вся кампания, впоследствии развернутая против семьи премьера. Цель этой кампании была прозрачна — бросив тень на его взаимоотношения с женой и детьми, опорочить зловредного Биби, не только посмевшего украсть власть у Рабочей партии, но и нахально отказывавшегося уйти в отставку. Весной 1997 года, во время описываемых мной событий, эта позорная кампания шельмования Нетаниягу при помощи нападок на его семью еще только разворачивалась, и он пытался ее остановить.
    Через день после инцидента в Мадуродаме, уже находясь в Риме, премьер вместо Сарры дал ответ Розену. Журналисты собрались на так называемую «субботнюю чашку кофе», и Нетаниягу начал беседу с того, что рассказал о результатах проверки, устроенной по его просьбе сотрудниками канцелярии главы правительства. «Я не первый премьер, который берет с собой детей в зарубежные визиты, — сказал Нетаниягу. — Мой предшественник делал то же самое, хотя его детям к тому времени уже исполнилось сорок лет. По-видимому, он был очень заботливым отцом и боялся, как бы его ребенок, проснувшись среди ночи, не начал плакать и звать в слезах: «Папа, папочка, где же ты?!» Нетаниягу не назвал имени своего предшественника, всем и так было понятно, что он имеет в виду Далию Философ. Дочь Ицхака Рабина вместе с мужем сопровождала отца в нескольких поездках, но тогда израильская пресса не проронила и звука.
    Впрочем, замечание Нетаниягу также не попало в СМИ — ведь, в конце концов, встреча с прессой состоялась в субботу, была неформальной, и цитировать премьера никто не был обязан. Тем не менее отповедь возымела действие — больше пресса не пыталась поднимать вопрос о том, почему Нетаниягу возит своих детей за счет налогоплательщика. Но и не эксплуатировать тему детей журналисты тоже не могли: уж больно она была выигрышна во всех отношениях — представляла собой изрядную «клубничку» и, что называется, была идеологически выдержана. Поэтому Нетаниягу стали подвергать критике уже за то, что ради политических интересов он разрушает здоровье детей, таская их в утомительные поездки по всему миру. Премьер старался не реагировать, потом сменил тактику и несколько раз вежливо обращался к прессе с просьбой критиковать только его и оставить в покое детей и жену.
    Но один раз у него все-таки сдали нервы. Произошло это во время ночной пресс-конференции, по пути из Лондона в Тель-Авив. Я еще расскажу о той напряженнейшей поездке, состоявшейся в середине ноября 1997 года, когда за четыре дня нам пришлось дважды пересечь Атлантический океан, посетить Лос-Анджелес и Индианаполис, дважды побывать в Лондоне. Завершилось это воистину кошмарное турне ночной встречей Нетаниягу и короля Хусейна — первой после кризиса в отношениях между двумя странами, вызванного покушением Мосада на главаря ХАМАСа Машаля. Впрочем, в самолете, на пресс-конференции, журналистов интересовали не только результаты переговоров, но и как Яир и Авнер... переносят трудности полета. В Израиле уже появились репортажи, в которых непрошеные доброхоты обвиняли Нетаниягу в бессердечном отношении к маленьким, миленьким, бедненьким Яиру и Авнеру. Поэтому стоило кому-то из журналистов задать вопрос на эту тему, как Нетаниягу взорвался. «Это просто наглость — указывать мне, как воспитывать собственных сыновей. Откуда вы знаете, что лучше для них, а что хуже? Что вы знаете о том, как плачет ночью ребенок, когда его родители находятся на другом конце земного шара? Разве вам известно, что пришлось испытать моим сыновьям во время тех поездок, когда они оставались одни в Израиле? Самое лучшее для моих детей — это быть рядом с родителями, и я настоятельно прошу раз и навсегда оставить эту тему». Просьба Нетаниягу и на этот раз оказалась безрезультатной, журналисты продолжали держать под пристальным вниманием любой шаг Авнера и Яира, с упоением копались в грязном белье их родителей и даже домработниц.
    Думается, проблема состояла не только в том, что пресса была настроена оппозиционно по отношению к Нетаниягу и искала любого предлога, чтобы еще раз его укусить и выставить в неприглядном виде. Израильские средства массовой информации и, в определенной мере, все израильское общество просто оказались не готовы к новому стилю поведения, который пытался ввести Нетаниягу. До сих пор израильскими премьерами были пожилые люди, дедушки и прадедушки, и их жены, соответственно бабушки и прабабушки, старались держаться в тени, да, честно говоря, в силу объективных причин они не очень-то и привлекали внимание публики. И тут на авансцене возникла Сарра — молодая эффектная женщина, на стройной фигуре которой две беременности не оставили никаких следов, а точеным ногам могла бы позавидовать любая манекенщица.
    Сарра была неопытна в обращении с прессой, ее частенько «подлавливали», провоцировали и буквально заставляли публично срываться, как это сделал в Мадуродаме Имануэль Розен. К тому же характер у нее далеко не ангельский, и она действительно предоставляла журналистам много смачного материала. Но и наши СМИ оказались далеко не на высоте, они не проявили необходимого такта, вкуса и чувства меры. Израильская пресса, не поднаторевшая на освещении кулуарных тайн «двора Ее Величества», в отношении семьи премьер-министра быстро скатилась на уровень самых желтых изданий. В конце концов, характер Сарры должен волновать только одного человека в мире — ее супруга. А проблемами ее отношений с обслуживающим персоналом следовало заниматься разве что папарацци, но уж никак не ведущим политическим комментаторам страны.
    Увы, Нетаниягу так и не удалось в течение всей каденции создать новый стиль, новый тип отношений ни с президентом Клинтоном, ни с израильской прессой.