Тель-авивские литераторы приносят соболезнование американскому народу и скорбят вместе с ним о жертвах арабского террора.

В конце дней

1. Еврейские предсказания о будущем человечества - из книги раввина Айзенберга

2. "Рейшис Хохме" о Биладене

Новости сайта

24.09.01 - Добавлены рассказы Б. Ханукаева ДВОЕБОРЬЕ и ПАРНИ И СМЕРТЬ и рецензия Риммы Глебовой на НЭП Василия Розена Добавлен раздел "В конце дней" 03.09.01 - Выложены статьи В. СЕРДЮЧЕНКО " о конкурсе "Сетевой Дюк": - Бабель, Катаев, Жванецкий... - Сетевые одесские чтения-2001 - Еврейский миф о южнорусских Афинах 27.08 Добавлена авторская страничка А. Карабчиевского 20.08 - добавлена статья Сердюченко "Вниз по лестнице..." - добавлен рассказ П.Межурицкого "Миры и войны" - Немного обновлен дизайн сайта - как видите, на первый план вынесена страничка новостей. Список членов Клуба можно видеть в разделе "Авторы". - Пополнен раздел П.Лукаша - выложено 6 рассказов. - Выложена повесть Д. Шехтера "В краю чужом" - Дополнена авторская страничка Я.Шехтера - Обновлена авторская страничка Д. Шехтера

Новости Клуба

Яков Шехтер Привет, приехали.     Собрались как-то погожим сентябрьским вечером, зрелые молодые люди о литературе поговорить. Тема не то, чтобы бы очень заунывная, а скорее наоборот. Один из молодых людей, чуточку моложе всех остальных, сочинил цикл рассказов. И в гордыне своей неуемной, в ослеплении радостью сочинения литературных текстов, название циклу придумал скромное, но вызывающее – НЭП. Новая эротическая проза.     Даже неопытному путешественнику по литературным джунглям понятно, что добром такое заседание закончиться не может. Сожрут литераторы собрата, растерзают в пух, а перья по ветру пустят. Поскольку каждый из членов Клуба большое и настоящее дарование, и сочинять что-либо новое может только он сам. Все же окружающие вторичны, третичны и дегенеричны. Это, как бы, внутренняя установка.     На такой приятной ноте собрались члены Клуба обсудить Васю Розена, но разговор как-то сразу принял иное направление. Впрочем, тон задал председатель.     –У меня для вас новости, – сказал он, поправляя кипу на голове. – Скоро вам всем крышка. Привет, ребята, приехали.     Выражение лица председателя не оставляло тени сомнения в том, что лично ему ничего не угрожает. Вопросы, сомнения и угрозы посыпались градом. В ответ на поступившие из зала предложения, председатель, пощипывая бороду, заявил примерно следующее:     – В наших святых книгах написано, Машиах придет в конце седьмого годы, шмиты то есть.     При этом он указал рукой куда- то вверх и направо, словно бы все эти святые книги находились на втором этаже здания союза Писателей. Насколько известно, в этом направлении располагается кабинет Эфраима Бауха. Однако предположить, что председатель имеет в виду его книги, никто не решился. Видимо, речь шла о каких то других сочинениях, возможно, самого председателя.     – Весь мир разделится на две части и северный царь станет воевать с южным за Иерусалим. Война начнется с серии ужасных катастроф, невиданных за всю историю человечества. Затем распространится на Святую Землю. Впрочем, военные действия на ней будут длиться восемь секунд, после чего большая часть ее обитателей погибнет. В живых останутся только «верные». Приближается Рош-Ашана, день суда и поэтому каждому стоит призадуматься о происходящем в мире и в эти два дня обратиться в соответствующую инстанцию с просьбой пережить наступающий год. Короче, покайтесь, окаянные, пока не поздно!     Вы думаете, ему смолчали? Так таки нет. У нас тут, в Израиле, пророком становится любой. Совсем недавно Александр Македонский, прозаик, член нашего Клуба, со всей серьезностью утверждал примерно следующее:     – Я пишу тексты, и царь Соломон писал тексты. У него литература и у меня литература. А значит…     Что скрывается под многоточием, многозначительной паузой в устной речи, Македонский не объяснял. Сами, мол, догадаетесь. Остальные члены нашего клуба вооружены и опасны не хуже вышеупомянутого Александра, так что через полчаса председателю с большим трудом удалось вернуть разговор к заявленной теме. А жаловаться не на кого, сам виноват.     Вася произнес один рассказ. Оппонент – Римма Глебова – немедленно извлекла из сумочки пачку листов и прочитала заранее подготовленную рецензию. Если бы дело происходило в Союзе писателей СССР, где нибудь в шестидесятые годы, Васю бы взяли под стражу прямо в зале. А тут обошлось легкой испариной. А может, это кондиционер плохо работал.     Второй оппонент, Аркадий Хаенко, улыбался и мягким тоном говорил всякие осторожные слова. Говорил долго и вкрадчиво, но в итоге смысл его речей оказался еще обиднее выступления предыдущего оратора.     Давид Шехтер не стеснялся. А и чего ему стесняться, в самом деле?     – Это не новая, не эротическая и не проза. Детский лепет, изложенный серым языком газетных передовиц.     Н-да, не зря человек советником министра по прессе работает. Сразу разбирается, где искать передовицы.     Борис Ханукаев, как обычно, процитировал восточных поэтов. Он вообще, восточный человек, этот Ханукаев, и на следующем заседании благородное собрание разберется с ним по всей строгости жанра.     - Жемчужные капли наполнили бутон, лепестки покрылись влагой, – вот эротика у Фирдоуси, – заявил Борис и долго честил Василия за плохое знание классической поэзии, прозы и драматургии. В конце, правда, он объявил, что рассказы ему понравились, но вряд ли столь редкие капли утешения могли погасить пылающий пожар ущемленного авторского самолюбия.     Председатель пытался защищать Васю, да безуспешно.     – Ведь издевается он над эротикой, – взывал председатель к членам клуба– ирония это сплошная и стеб. Как вы не понимаете?     – Не понимаем, – ответствовали члены. – У нас от чтения этой эротики ничего, как сказано у Тютчева, не шевельнулось.     Пошли двусмысленные улыбки.     – Тютчев, честно говоря, имел в виду нечто иное, – вставил Хаенко. – Вовсе не то, о чем вы подумали.     – И вообще, – подвел итог председатель, – это проблема не текстов, а возраста.     И тут такое началось…     Уже на ступеньках, выяснилось, что сегодня у Хаенко день рождения. Поехали к нему. Простой раб на газетных плантациях Тель-Авива, Аркадий Хаенко снимает скромную студию на крыше. Сидя под звездами, присутствующие опасливо провожали глазами заходящие на посадку Боинги, сопровождая их величественное кружение чуть слышными заклинаниями:     – Летите, летите себе.     Прямо напротив крыши, переливался огнями «Кольбо Шалом», тридцатипятиэтажный красавец, до недавнего времени самое высокое здание в Тель-Авиве.     – Опасное ты себе место для жилья выбрал, – заметил председатель, поглядывая на очередной самолет, и заглохнувшая было тема открылась снова. К часу ночи высокие выпивающие стороны, разлив по рюмкам последнюю бутылку водки, пожелали друг-другу и всему еврейскому народу, чтобы наступающий год оказался не короче предыдущего.

Следующее заседание состоится 18 октября. Если состоится. Обсуждаются новые рассказы Бориса Ханукаева. Дай-то Б-г.

Очередное заседание Тель-Aвивского Kлуба литераторов состоялось 23 августа. Жертва - Левинзон и его новый рассказ. Отчет о прошлом заседании по категорической просьбе жертвы снят с сайта. Желающие ознакомиться могут обращаться непосредственно к Председателю.

Отчет о прошедшем заседании У поэтов есть такой обычай Вот ведь в чем сила больших мастеров: как-то ухитряются они сформулировать то, что всем подходит. И часто. Строчка, вынесенные в заголовок, так и вертелась у меня в голове, по ходу заседания. Прямо "чтоб наши чувства всякий раз мы звали вашими словами". Этого великого тоже вспоминали, не отпуская тень от стола просто ни на минуту. У поэтов есть такой обычай... И далее, прямо по тексту. Геннадий Беззубов такого напора, похоже, не ожидал. Поэт он известный, уважаемый и любимый. Многими, но не всеми. И эти не все каким-то удивительным образом собрались вместе на его обсуждение в Тель-авивском Клубе литераторов. Межурицкий просто как с цепи сорвался. Вроде тихий интеллигентный человек, поэт, учитель. Работает, правда, с умственно отсталыми детьми, но это уже как сложилось. Выдержан, строен. В связях порочащих его был замечен неоднократно, о чем публично каялся в многочисленных сборниках и со страниц СМИ. Нормальная судьба российского интеллигента. Но тут просто озверел. Ну не нравятся тебе стихи Беззубова, ну вообще ты их стихами почти не считаешь. Скажи свое и дай другим. Куда там! - Мужчина, вы не на Привозе. Дай ответ! Не дает ответа. Самодостаточен в последней стадии. Я и в колокольчик звонил, и по столу стучал, и угрожал вывести из зала. Как до стенки. Закусил человек удила, аж слюна капает. Прямо по тексту: Лукаш тоже хорош. Весь вечер молчит, как Везувий перед извержением. - Спой, светик, не стыдись, - предлагает председатель. - Я о поэтах или хорошее или вообще ничего, - отвечает Лукаш, а сам дубину за спиной оглаживает. Увесистую такую, гвоздями утыканную. Весь вечер букой просидел, кусая грубый ус переносного телефона. И что за привычки у людей - дорогостоящую аппаратуру на зуб пробовать. Зам. главного "22" Миша Юдсон неосторожно вызвал огонь на себя. - А вот Ал. Воронель, - заметил он, просто не понимая, что за этим последует, - считает Беззубова одним из лучших поэтов. Наизусть его знает и очень любит. Ну-ну. Это Воронель так считает, да. А он сам кто такой будет? Не боимся мы его, великана твоего. И далее, прямо по тексту: Тут Межурицкий возвышает голос, он своим непрерывным журчанием как бы создавал постоянный фон, а тут решил прибавить уровень. - Да у Беззубова только начала хороши, первые две строчки, а потом лень заедает, ему писать, а нам читать. Будь на моем месте какой-нибудь арафат, не про нас с вами сказано, уложил бы Межурицкого на месте, как что есть. Но разве я изверг, живых евреев убивать? Но очень хотелось, просто очень. По ходу заседания повсеместно и между делом возникали ритуальные танцы. Делается это так: один из танцующих поднимается во весь рост, и грозно в лоб стуча перстом, обвиняет обвиняемого в краже, вольной или невольной, атмосферы духа и ритма. После чего остальные танцующие под истошные вопли - Бродский, Бродский, Бродский, - сплетаются вокруг жертвы в неистовом хороводе, стараясь на скаку вонзить зубы поглубже. Доклады официальных оппонентов Феликса Гойхмана и Ал. Карабчиевского являли собой яркий пример экзистенциального дуализма. Опираясь на дихотомию загадочной русской души и керигматическими свойствами иерусалимского ландшафта, оппоненты покачали качели дискуссии, аккуратно чередуя перигей с апогеем. Виктор Голков, родом из Кишинева, но выглядит, как настоящий друз. Многие на улицах принимают его за бойца ЦАДАЛА, армии Южного Ливана, нашедшего убежище в Тель-Авиве, после позорного бегства израильской армии. Тяжело жить с такой внешностью, она обязывает, и ко многому. - Наблюдая за творчеством Беззубова, - заметил боец ЦАДАЛА, я поражаюсь происшедшей метаморфозе. Предыдущая книга словно написана другим человеком. Она более интересна поэтически, но нынешняя глубже и острее по замыслу. Вот он, взгляд со стороны. Только человек, прошедший нелегкий путь от памятника Стефану Освободителю до рукопашных схваток с <Хизбаллой> может заметить такое. - Чем больше я хожу на наши сборища, - пылая гневом, вмешался Аркадий Хаенко, - тем сильнее мне хочется больше сюда не возвращаться. Да вы понимаете, о ком идет речь? В общем, не мог он знать, в тот миг кровавый... И далее по тексту. Справедливости ради, хочу заметить, что подобными чувствами Аркадий обуреваем почти с первого заседания и регулярно выражает их на вербальном уровне одними и теми же словами. Вежливый и спокойный Беззубов несколько остраненно наблюдал за половецкими плясками на святой земле Тель-Авива и только в последнем слове немного дал волю чувствам - Особенно я благодарен Петру Межурицкому - сказал поэт, являя членам клуба пример достойного поведения жертвы на алтаре, - за его неустанные заботы о моем творчестве. Этот господин уже несколько лет не оставляет меня в покое. Ах, вот оно в чем дело! А я и не знал! Моя, моя промашка. mea culpa. Знал бы, назначил заседание на тот день, когда Межурицкий вывозит своих умственно отсталых воспитанников на экскурсию в иерусалимский музей. На том и разошлись. Кто пиво пить пошел, кто стихи писать. А мне раввин позвонил. -Ты не забыл, - строго сказал он. - Послезавтра пост, 17 тамуза. Ты повторил законы? Пришлось срочно прощаться. – Ты куда? – спросил Межурицкий – А посидеть? – Метлу сдавать надо, - ответил я. – Инвентаризация на Лысой Горе. Извини, но должен лететь. Так вот оно. Когда же призовет поэта к священной жертве.… И далее по тексту. Ф.Гойхман ГОД НЕСПОКОЙНОГО СОЛНЦА ИЛИ БРЕМЯ ИСКРЕННОСТИ рецензия на книгу Г.Беззубова "Вместо дружеских писем" Рассказы Илана Рисса. Рецензия - Л.Левинзон П. Лукаш Бронежилет - как выходная одежда Д. Байдака Сусанна Гойхман Рецензия на рассказы Илана Риса: «Встреча», «Идет бычок, качается...» и «Первый приз» А. Карабчиевский. Рыдательное слово о произведениях члена Тель-Авивского писательского клуба Петра Литвиненко В. Розен. Очерк о заседании Клуба 29 июля А. Карабчиевский. Отзыв о рассказах Л.Бурштейна      Отчеты о предыдущих заседаниях Клуба читайте здесь: февраль,   апрель  май,   июнь

Горячие ссылки НЭП Василия Розена Павел Лукаш: «О, как сладко чувство унижения» П. Лукаш: УСЛОВИЯ ИГРЫ     ПЕРСОНАЖ НА СТЕНУ ПОВЕСИЛИ НОВЫЙ ТЕРМОТРУП ПУТЕШЕСТВЕННИК НАБРОСКИ ДЛЯ РАССКАЗА О ПИСАТЕЛЕ Т. НА ТЕПЛОХОДЕ ВЕНОК МАГАРАЛУ Эли Корман ПРОБУЖДЕНИЕ   Петр Межурицкий "В краю чужом"  Д. Шехтер

Конкурсы

Cетевой ДЮК: Наши презентации  Петр Межурицкий Стихи П.Межурицкий У Черного моря явившийся мне...    Римма Глебова В краю чужом   Давид Шехтер Ностальгия духа на фоне не для всякого уха изящной словесности   Петр Межурицкий Есть город, который не вижу во сне   Давид Шехтер Еврейское счастье или судьба конформиста   Яков Шехтер Или это "дежа вю" Павел Лукаш В. СЕРДЮЧЕНКО "Бабель, Катаев, Жванецкий..." В. СЕРДЮЧЕНКО Сетевые одесские чтения-2001 В. СЕРДЮЧЕНКО "Еврейский миф о южнорусских Афинах" Русская Америка Каникулы по-американски Валентин Каховский Кто вы, Гарри? Дан Дорфман Не существует ностальгии Павел Лукаш Беcсонница Рита Бальмина Сага о Брайтоне в Судный день Д.Цифринович-Таксер FRIDAY, 13th Василий Розен