назад

ФЕДОР А. ЧЕРНИН


        

ПОУЧИТЕЛЬНЫЙ АДЮЛЬТЕР БИРЕНБОЙМА

Ч А С Т Ь     Т Р Е Т Ь Я


     Тем временем, в Нью-Йорке Боря производил необходимые приготовления. В частности, снял небольшой, но уютный номер в приличной гостиничке подальше от дома, в Нью-Джерси, за мостом. "Наше гнездышко влюбленных", как впоследствие называла его Зося, находясь в хорошем настроении. Находясь же в плохом, говорила такое, что не будем и повторять, просто скажем, что грустно, грустно слышать такое из уст молодой женщины, она же будущая мать! Боря отчаяно трусил, но решение было принято. Он дал слово джентльмена, а это было серьезно. Никаким таким особенным джентльменом Боря не был, просто очень хотел таковым казаться. Да и что стоило произвести впечатление на среднестатистическую советскую девушку? Они ж, бедолаги, привыкли как: "Иди сюда!" И по печени. Потом за рога и в стойло. Отбарабанили. Но Боря был не таков, мягок как свежий круасан, и неизлечим как запущенная чесотка, действительно хотел быть хозяином своего слова и все такое. Зося, как девушка грамотная, его развела по его же джентльменским понятиям:
    Ухаживал? Слова говорил? Я поверила? Как "не знаю"? Была ж любовь?
     (Любовь была, Боря не лгал).- Так это я тебе поверила, глупенький! И, между прочим, рассталась с Периклом, а он жениться предлагал. Так что ты, пожалуйста, за базары ответь! На эту логику у Бори не было противоядия. Ему бы, как делал Альтшуллер, разбираясь с подругами и кредиторами, говорить: "Я хозяин своего слова. Захочу дам, захочу обратно возьму. Блабуду", и так далее. Но Боря так не мог, поэтому пришлось за базары ответить. Выражаясь человеческим языком, он решил принять муки.
     И вот наступил назначенный день. Пролетарьев обьявил, что ему удалось волевым усилием раздвинуть внутренние параметры ящика, увеличив его габариты, чтобы поместить туда и Борю, и Зосю с приданым, чем честно отработал оговоренную дополнительную двадцатку. Стало понятно, что Эразм Роттердамский поторопился с публикацией своей "Похвалы глупости", не дождавшись знакомства с Биренбоймом. Боря выгрузился в пролетарьевской квартирке вместе с Зосей, корзинами и картонками. Пролетарьев, увидев Зосю, от восторга шумно испортил воздух. Биренбойм, как полагается, его осудил. Сказав Лапушке, что уезжает на конференцию, Боря свез подругу в гостиницу