НА ПЕРЕДОВОЙ СИОНИЗМА

 

Давид Шехтер

 

"Кидмат Цион" ("Передовая Сиона") –  еврейская кость в горле восточного  Иерусалима.  Это – еврейский форпост с шестью семьями, живущими в глубине арабского квартала  Рас-Эль Амуд. Для них сионизм – по-прежнему освоение Земли Израиля, а не ословский процесс и одностороннее размежевание.

Йоси и Яэль Фельдман, вместе с их первым ребёнком – двухлетней Иской - поселились в "Кидмат Цион" полгода назад. Они выросли в Ришон ле Ционе и Реховоте -  тихих городах далеко за зеленой чертой,   в благополучных семьях. Сегодня в свой дом они могут попасть только на бронированной машине, стекла которой защищены стальной решеткой.  Дорога на передовую  ведет от Мусорных ворот Старого города через арабские кварталы. Два месяца назад эта машина вернулась из ремонта после бесконечного града камней. И тут же попала под пять бутылок с зажигательной смесью. Пришлось ремонтировать снова.

Что привело сюда  эту молодую пару - ешиботника, все время проводящего над изучением Торы и  новоиспеченного бухгалтера, только что закончившего учебу на первую академическую степень?

- Идеология,- говорит Йоси,-  Мы еще до свадьбы записались в лист ожидания ешивы "Атерет коаним", расселяющей евреев в Старом городе. Но пришлось ждать почти три года, пока освободилась квартира. Когда нам позвонили и спросили, не передумали ли мы, я сперва даже не понял, о чем разговор. Собрались за две недели, и вот мы здесь".

 "Кидмат Цион" – это трехэтажный дом с четырьмя квартирами и большой плоской крышей, на которой в начале праздника Суккот построили балкон, навес и перила. И еще один, двухквартирный дом, на расстоянии 50-ти метров. И сосновая роща, высаженная сразу же после возвращения сюда евреев 11 лет тому назад.

 В начале прошлого века евреи купили два больших участка земли возле крохотных - по нескольку десятков жителей каждая - арабских деревушек Рас-Эль Амуд и Абу Дис. В Рас-Эль Амуд – 50 гектаров, в Абу Дис – 150. Арабы не пришли в восторг – ведь это была не просто земля, а вершины двух холмов, господствующих над всей округой. Не успели евреи поселиться на купленных участках, как арабы устроили погромы. Евреи бежали. Но документы на землю остались в целости и сохранности.

Когда 11 лет назад четыре семьи въехали в первый дом, арабы бросились во все судебные инстанции. "Евреи захватили нашу землю! Евреи оккупировали! Очередная сионистская агрессия!!– кричали их адвокаты, пропагандисты и еврейские коллаборационисты. Ознакомившись с документами,  суд признал полную законность основания форпоста. В планы создателей "Кидмат Цион" входило его немедленное расширение. Но политическая ситуация до сих пор не позволила этого сделать. Хотя правительству вот-вот  будет представлен план строительства на этом холме 300 единиц жилья.

 - Наше нахождение здесь  не просто восстановление исторической справедливости,- говорит Йоси,- Вся земля здесь наша. А эта – еще и выкупленная за еврейские деньги.  Но, кроме всего прочего, этот холм – важная  стратегическая точка. Она не только господствует над всеми арабскими деревнями, но и не позволяет им замкнуть с этой стороны кольцо арабских поселений вокруг Иерусалима. С крыши нашего дома одновременно можно увидеть и Храмовую гору и Иродион. Такого места больше нет. И мы просто обязаны быть здесь.  Сегодня – шесть семей, завтра шестьдесят, послезавтра  – шестьсот. Как там поется в старой сионистской песне – "Дунам здесь и дунам там?"  Вот так отцы-основатели - Бен-Гурион, Каценельсон, Жаботинский, рав Кук и восстанавливали еврейское присутствие в Эрец-Исраэль. Мы чувствуем себя прямыми продолжателями их дела".

Яэль Фельдман – маленькая женщина, озабоченная ведением хозяйства, заботой о ребенке и муже, который большую часть суток занят учебой в ешиве. Улыбка не сходит с её лица, даже когда она рассказывает, как живется молодой матери в условиях передовой.

 – Мы, конечно, знали, куда едем. Но пока не поживешь здесь, представить  трудно. Само по себе место у нас тихое. Арабы рядом не живут, и хулиганить не приходят. Нас охраняет не армия, а частная фирма. Охранники - ребята решительные. Но вот дорога… Никогда не знаешь, чем поездка закончится и, вообще, состоится ли она. Я работаю в Иерусалиме. Чтобы добраться домой, вызываю бронированную машину.  Несколько недель назад, когда арабы особо разбушевались,  мне сказали – уважаемая, на дороге такое творится, что придеться  подождать. Я - после рабочего дня, усталая, голодная. На улице – за тридцать градусов жары. Но - жду. Час, два, три. Уже вечер. Надо мне или к подругам ехать ночевать или все же попытаться домой пробиться. Звоню, начинаю упрашивать – моя дочка плачет, не может уснуть, пока мама ее не поцелует и обнимет. Пожалейте. Меня и дочь. Ладно, говорят, подходи к Мусорным воротам, мы тебе сейчас организуем по всей дороге охрану. А куда идти – я там все время и стояла, "Теилим" ("Псалмы") читала. Поехали. Впереди и сзади -  машины пограничной службы с мигалками. По дороге я насчитала семь полицейских патрулей – автоматы наизготовку.

- Почувствовала себя важной персоной, настоящей VIP?

- Я почувствовала, что так не может долго продолжаться. Беспорядки происходят потому, что камнеметатели остаются безнаказанными. Хорошо, что правительство решило, наконец, принять меры по ужесточению мер наказания за камнеметание и изменило правила открытия огня. Надеюсь,  поможет".

В "Кидмат Цион" меня привез Ханох Фельдман – отец Йоси. Ханох - отказник со стажем из Минска. Участник сионистского подполья в СССР. Что такое топтуны и злые собаки КГБ хорошо знает на личном опыте.  В начале 80-х годов прошлого века в Минске его  учил ивриту разъездной преподаватель из Москвы Юлий Эдельштейн, нынешний спикер Кнессета.

 Когда на приемной комиссии в "Атерет коаним" Йоси  попросили сказать что-то о своей семье, он рассказал о войнах отца с КГБ. Может быть, это стало последней каплей, склонившей решение комиссии в пользу семейства Фельдман – претендентов на эту квартиру было совсем немало.

 У Ханоха и его жены Виктории три сына – все сабры. Старший Йоси, средний – Биньямин, офицер ЦАХАЛ. Самый младший – Дан, учится в "Атерет коаним" и живет в арабской части Старого города. За 28 лет жизни в Израиле Ханох ни разу не выехал за границу.

- Покидать Эрец Исраэль можно только по очень важным поводам – найти невесту, подлечиться, учить Тору. Я, слава Богу, счастливо женат и здоров. А изучения Торы мне хватает и в Израиле. Чем прокатиться куда-нибудь в Прагу или Лиссабон, как это сейчас у нас модно, я лучше посещу друзей в поселениях. Ей-ей, и приятней намного и полезней",- говорит Ханох.

            Йоси решил показать нам всю территорию форпоста. Мы направились в  рощу, наполненную  запахом  сосен и сухой земли, прожаренной неистовым солнцем Эрец Исраэль. В роще оборудована детская площадка – семей всего шесть, но все – религиозные сионисты, поэтому  детей много. Древний колодец, высеченный в скале и уходящий на глубину с десяток метров, заботливо прикрыт от детей  железной крышкой с замком.  Забор безопасности – бетонная стена высотой в пять метров, проходит совсем рядом с форпостом. Но и по эту сторону забора арабских домов более чем достаточно.

- Не страшно так жить каждый день?- спрашиваю Йоси.

 Ученик ешивы отвечает мне историей из жизни рава Зонненфельда, главы ашкеназской  общины Иерусалима в начале прошлого века.

 - Несмотря на преклонный возраст, рав Йосеф-Хаим Зонненфельд всегда шел к Стене Плача через Шхемские вороты. Тогда, как и сейчас, эти ворота были одним из центров арабских националистов.

- Рабби, это же опасно!- увещевали  его ученики, предлагая выбрать другую дорогу.

- Опасно, если арабы будут знать, что здесь нет евреев,- ответил восьмидесятилетний Зонненфельд.

Мы покинули "Кидмат Цион" когда солнце садилось, и белое небо над Иерусалимом начало наливаться синевой. Дорога виляла среди хаотичной постройки  арабских кварталов. Ни единого деревца, ни цветочных клумб. Только серая штукатурка, бетон, кучи мусора. Оглянувшись, я увидел на холме сосновую рощицу еврейского форпоста. И тут же услышал грохот – в боковую дверь нашей машины попал камень. Охранник, сидевший на переднем сиденье, забормотал в мобильный телефон – "камень бросил парень лет 16, одет в синие джинсы и черную футболку". Ну, доложил и доложил. Кто ж его найдет, камнеметателя, трусливо улепетнувшего в лабиринт запутанных, загаженных улочек? Да искать то не будут – нет шансов.

 Запричитали, завыли по-шакальи  муэдзины из динамиков, установленных на минарете университета Эль-Кудс. Построенного на 150 гектарах еврейской земли. Сегодня  про 150 гектаров в Абу Дис речь не идет, задача их возвращения пока представляется  сложной. Пока.

- Что испытывает отец, посетив семью сына в таком месте?- спрашиваю Ханоха Фельдмана.

- Как говорил недоброй памяти Леонид Ильич – чувство глубокого удовлетворения. А если серьезно – именно  за это я и бился с гебухой! Чтобы мои дети и внуки могли осваивать Эрец Исраэль -  для себя и для будущих поколений еврейского народа.

Фото – Давида Шехтера

 

1.     Отсюда видны и Храмовая гора и Иродион. Йоси (слева)  и Ханох Фельдман.

2.     Улыбка не сходит с лица Яэль.

3.     Семейство Фельдман вышло прогуляться в сосновую рощу почти в полном составе. Слева направо – Яэль, Виктория, Ханох, Иска,  Дан, и Йоси

4.     Вот в таком бронированном автомобиле приходится ездить на передовую сионизма.

5.     Евреи сразу же посадили сосновую рощицу и за 11 лет деревья уже подросли.

6.     Новый домик на две семьи. Планируют построить еще триста.