Татьяна СВЕТАШЁВА

 

***

Злым быть никто не хочет, но все надеются на
то, что у каждой прорёванной ночи своя цена,
каждый из добрых и чистеньких гадких утят
втайне рассчитывает, что за него отомстят,
что он, не замарав своих лебединых рук,
вдоволь насмотрится на проплывающий труп.

Глупый. Никто никого не накажет. Мы же не в детском саду, и
если тебе хреново, а всем хорошо – считай, что тебя надули.

Что ты как маленький? Нет справедливости – чёрт с ней.
Все ведь в итоге умрут – а это намного честней.

Сплошь энтропия. Сходи погуляй к воде.
Чтоб через полчаса уже был одет!

 (*Кстати не думал, что вот сейчас, небу показывая живот,
твой одинокий труп плывёт не просто, а для кого-то?..)

 

 

***

 

август – между гортанным «А» и шелестящим «ст»
в летнем кафе воробьи подъедают крошки с тарелок
город почти остыл
у того кто в раны вложил персты
всё хорошо и кожа наверное бронзово загорела
осень опять со своими слюнявыми «нь», «ть» и «рь»
медленно наползает как материк
эта знакомая линия между тёмным и белым
чёрт её подери

  

***

человек очень хороший шатаясь идёт домой
роняет ключи, с трудом открывает замок
запирает дверь за собой –
и сползает вниз по стене
и долго не может уснуть и видит во сне
того, которого он никак позабыть не смог
и которому больше не нужен

 

а этот – хороший тоже –
несколько позже
так же шатаясь идёт домой
так же роняет ключи, матерится, с трудом открывает замок
запирает дверь и сползает вниз по стене
и всю ночь не спит, опасаясь увидеть во сне
того, которого он позабыть не смог
и которому больше не нужен

Хорошо хоть у этого третьего всё хорошо с кем-то похуже.

 

 

(Из цикла «Минский миф»)

 

***

с кем бы ты ни решала остаться, куда б ни глядели глаза,
этот город тебя за волосы
притягивает назад
пусть отпускают другие любящие города –
а этот тебе в одну сторону – не продает никогда
как жестокий любовник, ладонью сжимает шею
знает, где тебе больно – нарочно приводит туда
для себя – оставляет тебя ничьею
и – один – не разлюбит и никому не отдаст

 

 

***

механизм отлажен:
человек сложен
и слаб к тому же –
я больше не важен
я больше не нужен
и ты мне – тоже

а в детстве проще
и нет прошлого
и листья – деньги,
а пол – лава
откроешь глаза – другой день
и в море плывёшь на лавочке

а взрослых не жалко, взрослых – в расход, взрослые справятся сами
где происходит эта подмена, когда?
иди и скажи тому ребёнку с невозможно большими глазами:
«извини, мол, но мне придётся тебя предать
блаблабла, дело не в тебе, дело во мне
а ты от отчаянья будешь корчиться на простыне
поджимать колени, трястись от бессилия и реветь,
и мама с папой тебя не придут жалеть

будешь потом собирать себя несколько лет и
мне вообще ничего не будет за это»

… если – бывает – снаружи совсем прижало,
я пью таблетки, запираюсь в своей черепной коробке,
в старой однушке на маяковке
в доме из кресла и одеяла

 

 

***

Кто-то опять говорит с тобой из земли

и большие руки на плечи тебе кладёт,

спрашивает: «Где у тебя болит?» -

«Вот, вот и вот».

Пропроси - пусть подует, и всё, как всегда, пройдёт,

Но тебе один вопрос обжигает рот:

почему так?

От больших невесомых рук тяжело плечам,

ты боишься спать, ты боишься спать по ночам,

закрываешь глаза на минуту,

открываешь под утро – когда он уйдёт.

 

 

***

в моем детстве мальчишки кукол жгли на костре
я закрывала глаза мне было страшно и больно смотреть
пластмасса капает на песок. безволосый беспомощный трупик растекается по земле
так давно … не помещается в голове что живешь уже такое количество лет
эта болезнь отцветающих девочек – кукольная тоска
ну, знаете, когда цветные колготки, безвкусные джинсы, беззащитные плечики напоказ
мы стареем совсем понарошку, нам показалось, все невзаправду, игрушечная печаль,
я кукла я грустная кукла твоя, усади меня пить чай
мои волосы спутаны, ногти накрашены детским лаком и под платьицем нет трусов
пластмасса капает на песок.пластмасса капает на песок