|
Андрей Торопов Родился в 1978 году в городе Каменске-Уральском Свердловской области. Окончил исторический факультет, аспирантуру Уральского госуниверситета, кандидат исторических наук, доцент, автор научных трудов по истории уральской промышленности. Стихи публиковались в журналах «Урал», «Дети Ра», «Зинзивер», «Новая реальность», «Воздух», «Белый ворон», в «Литературной газете», газете «Поэтоград» и др. Автор трех поэтических книг Живет в Екатеринбурге. Работает главным специалистом в Управлении архивами Свердловской области. *** Фантомасы любят алмазы, А не любят они людей, Одинокие фантомасы, Вам не надо искать друзей.
Вы сидите в своих шкатулках, Не выходите в пошлый свет На тусовочные прогулки… Боже, что я пишу – сонет.
Как же это так получилось, Антитеза сама случилась, А увидит лишь глаз-алмаз.
И теперь уже дело техники, Чтоб четырнадцать строк поехали, Побеждает всех фантомас.
***
Жертв и
разрушений нет,
***
Юрию Авреху
Хорошо гулять по городу, Пиво пить и верить в бред, Сочиняемый со скоростью Славных вермахта побед.
Но не пью я алкогольное Года три уже почти, Стал стишками протокольными Я свое начальство чтить.
К дням рождения и праздникам – Хоть гекзаметром сонет. Был беспечным я проказником, Штатный я теперь поэт.
Обезьяна говорящая, Есть что гостю показать, А слова мои кричащие Лучше в ящике держать.
Никому их не показывать, Только парочке друзей, Соучастным сопроказникам Бурной юности моей.
На покупку пальто
Вот и закончилась молодость, Вот и закончился цирк, Бросили старого клоуна В серый и правильный мир.
В сером оставили городе, В сером осеннем пальто, Время, когда были молоды Едет в чужом шапито.
Едет на новые праздники, Едет в цветной коктебель. Мчитесь, младые проказники! Ярче гори, карусель!
***
*** Кате Капович
Потом отвернешься к стене, Прижмешься щекою к подушке, И строчки почти что во сне Незвано приходят на ушко.
Одну аккуратно беру, С оценкой смотрю на другую, И серый походный сюртук, И сердце, в котором живу я.
И дудочка есть, и кувшин, Но что тут поделаешь – сказка: Одна из не взятых вершин – Набрать земляники с участка.
Одну аккуратно беру, И смотрит жеманно другая, Зачем я затеял игру? Зачем ничего я не знаю?
*** Дочка-первоклассница, Папа-скандалист, Вот упало счастьице На осенний лист.
И со скорой помощью Сведены концы, И последней сволочью Ходят мертвецы.
Капельница, капельни- Ца-ца-ца-ца-ца, Умирать неправильно - Тянут мертвеца.
Сколько благодарности - Столько слабых строк От моей бездарности, От моих дорог.
И когда загадывать, Задувать свечу, Ничего не надобно, Плачу и плачу.
*** Попрощаться с Дега ленинградско-московским, Отпеванием светлым спастись и попасть Из свинцовых и нежных объятий Свердловска В свое место, где яблоку можно упасть.
Так путь яблока долог в своем созреванье, Так путь яблока краток к осенней земле, Так прекрасно полета немое страданье, Звук удара о землю - попали, Пеле!
И мне нравится звук этот с грязного детства, И я каждою осенью слышу его, Я оставлю всем вам небольшое наследство Целой семечкой яблока треснувшего.
Латышский стрелок
1.
Кама-мака-кама, - строчку сочинил. Из какого хлама я ее слепил?
В поезде проснулся в шесть часов утра, Ленинград вернулся рифмой «Ленинград».
Ленинград вернется, выживший Андрей, над тобой смеется, проезжаем Пермь.
2.
В книге Комадея – кировский вокзал смотрится теплее, чем читальный зал.
В книге Комадея – дядька Черномор, смотрится добрее, чем багдадский вор.
В книге Комадея – камышловский сон смотрится светлее кушвинских мадонн.
Позабуду Кушву, Вспомню Ленинград, Где в лицее Пушкин, И Державин - гад.
3.
И прощен, и не понят в современном промозглом, пусть меня похоронят на родном Пескаревском.
Где зарыты надежды моего ленинграда, город мертвые держат и плюют на блокаду.
В их рядах мне местечко потеплее найдется – бухенвальдская печка для Бориса Бергольца.
Настоящая вечность в безымянных могилах, выхожу на конечной, говорю себе – Мило.
И нас утро встречает пожелтевшей прохладой, и навеки прощает, и не снята блокада.
4.
В нас не было следов холопства, И, покидая тусклый свет, Мы выходили для удобства На Невский Гоголя проспект.
И без презрения смотрели На покупавших наши сны – Вы получили, что хотели, Я не держу на вас вины.
Откроют купленную книгу, Случайный этот стих прочтут И, может, не увидят фигу, И никого не продадут.
5.
Караванная уля, Ты мне вовсе не снишься. Караванная уля, Ну, чего ты боишься?
Это плоские буквы На тебя заглянули, Две уставшие куклы Отдыхают на стуле.
Мертвой девочки куклы Много лет отдыхают, И я новые буквы Отрезаю трамваем.
6.
Поставить пять свечек в Никольском соборе, Впервые поставить одну за себя, Чтоб было поменьше несчастья и горя, Чтоб ценности были любовь и семья.
Никольский собор, где когда-то крестился, Никольский собор – не Исакий, Казань, Я заново в красной рубашке родился, И я отдаю свою тусклую дань.
И мир меня любит, и мир меня греет, И мир хочет мира с воинственным мной, И просит еще поболтаться на рее, Сорваться и выжить в рубашке простой.
7.
А ты не
поверишь - Евгений Иванович все еще жив,
8.
Окунуться по самое детство В Петергофа шутейный фонтан, С детством близкое очень соседство – Это средство от нажитых ран.
Я за это себя презираю, Но, как видишь, живу и живу, И я снова сюда заезжаю Перед самым отъездом в Москву.
С дуба падают желуди в осень, - Значит, с голоду мы не умрем. Я монетку поэтому бросил – Дядя Ваня, и мы отдохнем.
9.
Я изменял тебе с городами России, Но я люблю тебя больше всех женщин мира, И теперь, пересекая остров Василий, Я пишу о тебе, так как хочет лира.
От закрытого Военно-морского Я взбираюсь на неразведенный Дворцовый, Я хочу еще вставить свои два слова, Но уже вызывает меня Кольцово.
Чтоб на серебристом том самолете, Не лететь к лучам раскаленной славы, А на серебристом том самолете Долететь до дома десантом правды.
10.
Ничего не случилось в Коломне, И Ахматова ходит по ней Со слезами седой комсомолки И с морщинами выжитых дней.
И мы тоже сюда приезжали: Цвет науки и горький дичок, И теперь я в московской печали Напишу себе сладкий стишок.
Это только ночные забавы, Это, Венечка, жизнь вне систем, И такая посмертная слава Достается бесплатно совсем.
сентябрь 2013
Из «ноябрьских восьмистиший»
* Если раньше темнеет - Значит, раньше светает, И как просится в темень Слово «неумирает».
И как хочется снова Написать о хорошем, И хорошее слово Повторится возможно.
* Если тебе зеленый – Значит кому-то красный, Всем говорил влюбленным Маленький желтый ястреб.
Что пролетал над нами – Жалкий смешной цыпленок, И - «Разбирайтесь сами», Предупреждал с пеленок.
* Я легко соблазню вас, потом, Что мне делать я с вами не знаю, Там, где светит мне будущий том И дорога из милого края
Простирается в новенький край, Но снижается ценность победы, Вас легко соблазнить, только дай Мне ночлег и с собою обеды.
* И премию там дают, И праздники что ли зря, Попробуем дотянуть До самого января.
Когда, наконец, пойму: Включительно или нет, - Зима говорит ему, Шатается табурет.
* Я сижу и жду, когда приплывет Сюда труп моего врага, Когда труп врага сюда приплывет, Я возьму быка за рога.
Затем возьму я быка за рога, Когда сюда труп приплывет, Как увижу я моего врага – Воскрешу его, пусть живет.
* Бромгексин или смерть, а Ноздрин – это ректор, Катя, Катя, и ты – не права, не права, - На рисунке написан неправильный вектор, И лежат во дворе молодые дрова.
Это фото мою сохраняет улыбку, Я опять улыбаюсь, а, значит, живой. И пишу: «Мы фамильную продали скрипку», Скрипку? Впрочем, а кто я такой? ноябрь 2013
*** Я тебе принесу Маленькую росу, На ладони моей Принесу пенку дней.
Маленькая роса В ней мои небеса И шалаш из ветвей, Принесу – на, попей.
Маленькая моя, Славненькая моя, Я тебе принесу Целую стрекозу.
И исчезну в метро, Не узнает никто.
Тель-Авивский клуб литераторов
Объявления: |