בס"ד

Эстер Пастернак

******

Уходишь и птичьим садом

Во мне отзовется утро,

Холодным окном, парадом

Сырой, осенней палитры.

Но как неизменно долго

Затянется день ненастный.

С книжных сойдут полок

Стихи и детские сказки.

Пусть осень, как неизбежность.

Зима, как скупая притча.

Есть только одна нежность

С которою мне снишься.

С которою беспощадно

Немеют, дрожат губы.

Над птичьим пустым садом

Мрачнеют тучи как Будды.

Ты снишься так изумленно,

Так бережно, так отлично

От помыслов посторонних,

От жалкости и величья.

Ты – глиняная свистулька.

В сиренево-зимний вечер.

Часы отбивают гулко

Минуты на чёт и нечет.

Есть только одна нежность

С которою ты снишься.

Горят, оплывая, свечи,

В подсвечниках из Парижа

********************

Еще какое-то мгновенье

И праздность мраморным крылом

Коснется губ и вдруг повеет,

Как странно – мраморным теплом.

Такого вовсе не бывает,

Но в Самарии день за днем

Все утро пальмами качает,

И светит белым декабрем.

И больше ничего не надо,

Пусть длится праздник день-деньской,

И птицы вычурным парадом

Над светло-серою землей.

******************

Прощаться не хочу и провожать.

Дождя всё не было, хотя и обещали.

Лишь облака, как нищенские шали,

И знаки слов, и памяти печать.

, И мельниц суета, и карусели

И ярмарка, и цепкая звезда.

Приникла стрекоза к виолончели -

Умолкнувшие струнные стада.

И пчелы на цветах - край непочатый,

И золотого облака карат,

И медь гудит, и буквы со скрижалей.

Чего еще от осени мне ждать?

Ударит гром в небесную подушку,

И ливень окунется в водосток.

И молний острие казацкой шашкой,

Разрубит воздух - шелковый шнурок.

*********************

Играли бережно Шопена.

Ломались струи на стекле.

Над нами, вырвавшись из плена,

Висело звездное колье.

Протяжно длилось чье-то пенье,

Горело море серебром.

Законченным стихотвореньем

Ирисы мокли под дождем.

Продрогшие молчали совы,

Как спичечные коробки.

Оливки, бархатные снобы,

Рассеянно несли кивки.

И полдороги рядом с нами

Бежал латинский акведук,

Так пристально напоминая

Всю чужесть неивритских букв.

***********

Я рисую тебя, и наброски в камине сгорают.

На галерее светло. Мы с тобою сегодня одни.

Темно-бархатный грог позабыт – в стороне остывает,

И в него окунается ночь, как пятнистый налим.

Мы с тобою, как музыка в сотах любовного бреда,

Жаркий воздух колеблется, как на ветру палантин.

На рисунке раскатанной шерсти шотландского пледа

Изумрудно-зеленые зерна клюющий павлин.

Ты останешься слогом на ветви фамильного древа.

Задыхаются вишни, зажатые в белой горсти,

И ладони мои перепачканы розовым мелом,

И горячие капли на лбу, словно капли росы.

На рассвете все грани отточены. Память острее.

И знакомится ночь с переводчицей нового дня,

И камин замолчал, догорают глухие поленья,

И беснуются тени, как черная грива коня.

********************

Деревья нежными остались

И хочет память уберечь

Листву, которая опала,

Как крылья опадают с плеч.

Деревья нежными остались

И отражаясь в небесах,

Звучат привольно, не кончаясь,

Как мелодичный звон в часах.

И отражаясь в небесах

Ладонями большими, рыжими,

Двоясь и радуясь в зрачках,

Лежат листы и солнцем брызжут.

Их ветер трогает порой,

Их влагой дождик покрывает,

И долго солнце и огонь

Природе бережной внимают.

Лишь истлевая в ноябре

В великой и бесспорной скуке,

Они исчезнут, не согрев

Ни воздух, ни сердца, ни руки.

Декабрь – 2013

Ариэль