Олег ГУБАРЬ

МАЙОР ПО  ИМЕНИ МЕЕР,

ИЛИ ГДЕ РАЗМЕЩАЛОСЬ ПЕРВОЕ ОДЕССКОЕ КАЗИНО

 

В одном из первостепенных источников по истории города, книге А. Орлова «Исторический очерк Одессы с 1794 по 1803 год», изданной в 1885 году, где речь идет ОБ УСТРОИТЕЛЯХ ОБЩЕСТВЕННЫХ РАЗВЛЕЧЕНИЙ на рубеже XVIII-XIX столетий, упоминаются содержатели «маскератов и увеселительных вечеринок» «купцы: Степан Рожнов и майор Рейзмани, цесарская (то есть австрийская – О. Г.) подданная, еврейка Рухля Давидова и Анна Львова» (1).

Публичные увеселения имели место, по крайней мере, с начала 1796 года. Об этом прямо говорится в ордере замещавшего в это время де Рибаса генерал-майора Киселева градоначальнику секунд-майору Небольсину от 16 февраля того же года: «Чтобы при случае надобности к публичным зрелищам, в маскарад и подобным тому местам для содержания караула требовать людей от его (градоначальника – О. Г.) дежурства из выбранных в гребцы (то есть базировавшуюся здесь гребную флотилию – О. Г.), заслуженных храбростью против неприятеля, особливо уважения достойных, и чтобы оным за труды было производимо от содержателей публичных мест каждому по 25 копеек» (2). Оплата за дежурство, к слову, вполне приличная: землекоп, например, получал в эти годы от 40 до 80 копеек за долгий и напряженный рабочий день (3).

До 13 апреля 1799 года увеселения дозволялось проводить без уплаты пошлины в городской бюджет, а затем полицмейстера, надворного советника С. Е. Лесли, уведомили, что содержатели обязаны заключать годичные договоры с Одесским городовым магистратом (4). В результате Рожнов и Рейзмани оформили необходимые контракты – соответственно на 100 и 150 рублей. Кроме всего прочего, они обязывались подписками блюсти благопристойность, порядок и тишину, для чего к увеселительным собраниям приставлялся полицейский десятник (десятский), за каковое удовольствие в городской доход полагалась всякий раз оплата в 5 рублей. Приглашения на таковые мероприятия оформлялись на карточках с изображениями, но без текста, в противном случае потребовалось бы разрешение цензуры.

В качестве иллюстрации к этому сюжету ссылающийся на материалы Московского архива министерства юстиции А. Орлов приводит следующий эпизод. Однажды купчиха Рожнова подала прошение в муниципалитет, в котором сказано: «Имея от Магистрата свидетельство на устройство увеселительных вечеринок, назначила таковую на 1-е января 1800 г., и когда съехалось уже разного звания чинов, то с приказания полицмейстера Лесли частный пристав, пришедши с несколькими вооруженными солдатами, увеселение запретил, а музыкантов выгнал, а между тем соседке, еврейке Рухле, позволил». По этой причине Рожнова просит возместить ей убытки за разноску приглашений, наем танцовщиц, прислуги, музыкантов, отопление помещений, за свечи, приготовленные закуски, кофе, шоколад, сливки, лимоны. Кроме того, она потеряла деньги, полагавшиеся за входные билеты: собралось 30 лиц мужского пола.

К комментарию этого сюжета мы вернемся ниже, а пока обращаю внимание на то, что из академического издания он в искаженном виде перекочевал в научно-популярные, а далее пошел гулять по страницам газет и сайтам интернета. Так, уже в изданной к 100-летию города как бы авторитетными профессорами Императорского Новороссийского университета А. И. Кирпичниковым и А. И. Маркевичем брошюре «Прошлое и настоящее Одессы» прямо указывается на содержателей «маскератов» и увеселительных вечеринок купца Степана Рожнова, майора Рейзмана, Анну Львову и еврейку Рухлю Давидову, у которых «время проводилось за картами, кутежами и развратом» (5).

Относительно последнего пассажа нам совершенно нечего возразить: разумеется, 30-ти лихим разночинцам первобытной, мягко говоря, не вполне цивилизованной Одессы (здесь в те времена творились жуткие бесчинства) не оставалось ничего иного в «зале и покоях», где их ожидали арендованные «танцовщицы», уличные музыканты, выпивка и закуска. К слову, в своем обращении Рожнова догадалась не перегибать палку, и просила возмещения затрат «за исключением купленных напитков». По существу же дела тут можно кое с чем и не согласиться. Ну, во-первых, не кажется ли вам, что четыре увеселительных центра для новорожденного города чересчур много? В самом деле, после кончины покровительницы-императрицы Одесса буквально погибала – вплоть до небезызвестной отправки апельсинов к «Высочайшему Двору» и последовавших вслед за тем милостивых санкций. Но посылка сия (взятка) была отправлена в феврале 1800 года, а наши обстоятельства связаны с предшествующим периодом очевидного упадка.

Учитывая всё это, принялся копаться в архивных документах тех лет, в частности, из фонда Одесского городского магистрата. Здесь сохранилась и часть контрактов, заключенных им по разным поводам: скажем, найма лиц для выпаса скота, принадлежавшего одесским гражданам (вообразите себе, коров выгоняли из пределов нынешних улиц Дерибасовской, Греческой, Екатерининской и проч.), охраны недостроенных сооружений, аренды общественных бань, городских мер и весов, винной продажи и т. д. Тут-то и обнаружился один из интересовавших меня контрактов. На поверку оказалось, что упомянутый «майор Резмани» на самом деле не российский офицер с немецкой фамилией, а еврей Майорка (в русской транскрипции), то есть Меер Рейзман.

3 января 1801 года он заключил договор с «одесским городовым управлением» о содержании в городе «публичных увеселений (кроме благородных) от сего числа впредь на один год с платежом за то в городской доход ста пятидесяти рублей денег, присовокупя к тому и остающуюсь за мною в недоимке городовому управлению за содержание в прошлом 1800 году таковых же увеселений тридцать шесть рублей пятьдесят копеек». Контракт предусматривал монопольное право Рейзмана на организацию таковых мероприятий в Одессе и был подписан как им самим, так и городским головой (бургомистром) и бухгалтером. Если же кто-либо незаконно устроил бы публичные увеселения, городские власти обязывались незамедлительно пресекать подобные выходки (6).

Из этого следует, что Рожновы, очевидно, имели соответствующий контракт на 1799 год, а Рейзман – на 1800-й, оттого полицмейстер по распоряжению городского начальства и запретил Рожновым вечеринку 1 января 1800 года. По данным того же А. Орлова, Степан Рожнов на 31 января 1800 года значится одесским купцом 3-й гильдии, объявившим капитал в 2100 рублей (7). Где, в каком помещении проводились увеселения? Первоначально, похоже, близ Соборной площади, в доме секретаря городового магистрата Николая Мунтянова, о чем я уже сообщал в книге «Энциклопедия забытых одесситов» (8). Однако очень скоро (вероятно, даже параллельно) таким помещением сделалась «большая зала» с фортепьяно при «старом клубном дворе» одесского купца 1-й гильдии Нахмана-Нумима Рабиновича Рапопорта. Ныне – это квартал в самом центре Одессы, ограниченный улицами Ришельевской, Греческой, Екатерининской и Бунина (Полицейской).

Любопытна и информация о параллельных занятиях Рейзмана. 1 июля 1801 года он заключил двухгодичный контракт с городом о монопольном содержании винной продажи на территории от дороги на Овидиополь по Водяной балке до самой Пересыпи, с оплатою по 300 рублей в год. Предприятие это, однако, через месяц было прикрыто, поскольку регламентирующие функции перешли от городского самоуправления к Комитету для отстройки гавани в Одессе (впоследствии – к Одесскому строительному комитету). Комитет же передал питейный откуп в руки другого лица, дворянина Ивана Турчанинова, а потому Рейзман понес убыток. Замечательно, что соответствующее прошение о возврате внесенных в городскую казну наперед 100 рублей написано от имени «одесского купца Майорки Рейзманова жены Рухли Дувидовой» (9), то есть Рахили Давидовны Рейзман. Вот вам и четыре мнимых содержателя общественных увеселений, каковых на самом деле было двое, причем в очередь: Степан Рожнов с супругой Анной Львовной и Меер Рейзман с женой Рахилью Давидовной.

Возврат денег чете Рейзманов затянулся. В середине апреля 1803 года уже сам «Майорка» ходатайствовал о возмещении понесенного убытка (10). Известный в юной Одессе муниципальный деятель, купец Илларион Портнов, и его коллеги  рассудили, что успевший поторговать некоторое время спиртным Рейзман получил некоторые дивиденды, а потому определили вернуть ему лишь половинную сумму, то есть 50 рублей (11).

Не могу отказать себе в удовольствии процитировать курьезный фрагмент брошюры С. Пэна «Еврейская старина в Одессе» (1903): «Какой характер носили эти «маскераты и увеселительные вечеринки», поощрявшиеся городским управлением, мы не знаем, но из четырех таких заведений одно содержалось еврейкой Рухлей Давидовной. Почтенная Рухля была в хорошем обществе: одно из заведений содержалось майором Рейзмани» (12). Совершенно в стиле современных «информированных» краеведов и газетчиков.

Судьба одесского купца Меера (Мозеса) Рейзмана прослеживается и далее. Скажем, 1 мая 1819 года он подал прошение об отводе двух мест на интенсивно осваиваемой в то время Молдаванской Слободке, и 5 мая Строительный комитет направил архитектора Дигби для освидетельствования просимых Рейзманом мест (13).

К слову, представители фамилии Рейзман впоследствии причислялись в почетные граждане Одессы (14).

 

ПРИМЕЧАНИЯ

(1). А. Орлов. Исторический очерк Одессы с 1794 по 1803 год. – Одесса. –1885. – С. 75.

(2) К. Н. Смольянинов. История Одессы. – Одесса. – 1853. – С. 72.

(3) А. Орлов. - Исторический очерк Одессы с 1794 по 1803 год. – Одесса. – 1885. - С. 97.

(4) ГАОО. - Ф. 17. - Оп. 3. - Д. 185. - Дело не сохранилось, однако его название говорит само за себя: «Об обложении налогом находящихся в Одессе домов публичного увеселения. 1799-1800».

(5) Прошлое и настоящее Одессы. – Одесса. – 1894. - С. 18.

(6) ГАОО. - Ф. 4. - Оп. 1А. - Д. 2А. - Л. 52.

(7) А. Орлов. Исторический очерк Одессы с 1794 по 1803 год. – Одесса, 1885. - С. 126.

(8). Олег Губарь. Энциклопедия забытых одесситов. – Одесса. – Optimum. – 2011. – 130-141. – ГАОО. – Ф. 2. – Оп. 5. – Д. 283. – ЛЛ. 403-404.

(9) ГАОО. - Ф. 4. - Оп. 1А. - Д. 2А. - Л. 75.

(10) Там же. - Л. 76.

(11) Там же. - ЛЛ. 77-78.

(12). С. Пэн. Еврейская старина в Одессе. – Одесса. – 1903. – С. 26.

(13). ГАОО. – Ф. 59. – Оп. 1. – Д. 145. – Ч. 2. – Л. 440.

(14). Там же. – Ф. 16. – Оп. 65. – Д. 56. – 5 л. (утрачено). – Там же. – Оп. 54. – 704. – 113 л. (о недвижимости Рейзманов).