Здесь подобраны, как бы подобия бездомным детям, стихотворения недавнего
времени, которыми представлено некое теперь-со-бытие в порядке, сознательно
обратном хронологическому: точечно-человеческое ничто, про-ис-ходящее в
духовно-осевой центробежной перспективе сферы непрерывно-бесконечного Света.
В нашем мирном путешествии детей - к нам, к себе, к постоянному Дому -
априорно, с профетически предстоящего порога тут же теряет силу и смысл
обвинение в неуважении к возрасту, стоит только упомянуть, что именно дети -
гаранты Завета.
Итак, в путь! Мы - все как одно Я (я-народ, в нашей терминологии) - дети
времени, чья истина есть прошлое, вместе с ним находя себя в пути,
центроустремляемся, вот именно, назад, к Первоначалу (так же, как подобает
перед ликом Б-жьим не терять ни на миг вечный святоисторической памяти о
Иерусалиме и Храме). Мы в пути истории - полнобытия духа во времени.
Направление пути задаёт интимно-духовная ось - в дальнейшем попробуем
освоить её название: ось Поэзии.
Направленная "вверх" духоподъёмного, до безвоздушья, б-госближения и "вниз",
до боли, проникающего самопостижения - всё ось; единое по сути,
поступательно-возвратное движение - если очень хотите, подвиг - вдоль всей
Оси Человека по его точкам наносит, ибо проИЗносит и несёт, проводит, ибо
проИЗводит и ведёт, штрих-пунктирную линию (её составляют "Ничто" и "Всё" -
коррелятивная пара взаимообратимых символов соответствия Духа и Мира; или
ещё так: точка - слово и вещь, штрих - "пустой пробел" света) душевного
ВОЗРАСТАния. Префикс "ИЗ" переводит Мысль в Слово. Теперь Дело за Словом.-
посредством второго первое возвратится к мысли.
Итак, Поэзию определяет история духа. И, как вытекает из предыдущего, Поэзия
есть удвоение духа во времени. Духовное время, противополагаясь
материальному, длится /к Возвращению/ в разумении непрерывного Ничто.
Помысел в отсутствии ("не в духе") - Ничто Духа - возвращается к человеку
"присутствием духа". Слово же поэтично как вечноединый образ живого
самопознания. И все слова взаимопринадлежны по существу единого
пространственно-временного со-бытия, измеряемого мгновенной вечностью, так
соприсутствуя в Духе живом, что каждая лексема, каждый символ отныне
утверждены на своём месте как знаково единственный, неотчуждаемый Образ
органического мыследействия.
Таким Образом - с первого же Слова и с каждым последующим - возникает и
принимает на себя всю полноту ответственного у-частия в первозданном и
целостном стихоТворении миров единоличное обязательство о-существить
человекопоэтическую идею пути /от/ текста к Поэзии. Этот переход и есть
само-по-себе стихоТворение Человекопоэта. Жертвоприношение всего
себя-идущего /к/ самоизбегающей цели (в пределе, отдавая-возвращая Б-гу
душу) добывает энергию пути; и вот уже поэтизирует путь к абсолютному смыслу
/в пути/ идеального стихотворения, сопровождаемый ближайшей не-истиной и
недо-мыслием. В так подходящей, присущей ему на-личной среде, как средствах,
действующий стихотворец возвращается к мысли - мудрости - идее самого себя,
восстанавливая для себя непрерывно-ничтойную ось чистого времени,
погружённую в вечность. Теперь это Я-НИЧТОжество находит себе новое бытие в
ежемоментно присутствующем Даре измыслить формообразующее слово.
На него - дар Б-жий - все мои упования: чтобы голос бытия моего не стал в
конце всех моих путей пустым, фальшивым звуком, оно, слово поэзии в
неопровержимом качестве Свободы и Красоты, берёт у Памяти учение не
повторять, а опережать мысль, что называется, мысля немыслимое. Так текст
играл против смысла у великого Жака Дерриды, хотя и без учёта их
взаимообратимости. И хайдеггеровский "великий царственный ребёнок" ещё
экзистирует миру свою алеаторную рисковость (помните: "Радость безмерная,
нет ей причины" - таки да, потому что о Г-споде она). Человечий стишок -
осевой партнёр (Бытийное "Создадим") Вечнопоэтического, стихотворящего
вместе со своим знаком-первенцем игру в да-нет духа и мира. Центробежное
самоудаление изначального смысла Творения в мире вечном воспроизводит Цимцум
Прескромного. Поэтическим самосокрытием означено достояние Высочайшей
взрывной силы и вселенски умиротворённой тайны - бесконечное внутри
конечного, внутренняя речь, неиссякаемой своей светоносной сжатостью
создающая свободное место в начале пути до конца без конца для Самосознания,
вновь познающего себя как Адам Первоединый - Б-жественная мысль, в Премирном
Благословении принимающая и посейчас форму Человека. НАШЕГО Человека!
Допустимо ли его своеволие в онтологическом плане нашей жизни - в ответе
новое субидеальное стихотворение.
Пути Его... Провиденциальный собеседник Осипа Эмильевича, человек-ось,
пригнущийся шейными позвонками для вящей слышимости на вежливую встречу
веку-позвоночнику, при- глашённый Речениями Поэзии в небесное блуждание,
чтобы вновь увидеть Откровение того, что обычно слышат, - тогда уж точно
увидимся!
Ночной мираж
Коробит штукатурка ошуйная, -
Взаимопринадлежных задля
Машина замекает бесшумная
На мельком впечатлительный взгляд...
В Синайскую пустыню - от пенсии..,
О Стивен мнимосущий, прости
Материи настенную светопись,
А там уж и трава не расти!
Прилежно, аки батик, по ложному
Пути единовечным пером
Во млечном проступает положенный
Изглаживанья главный приём.
Мирам стихотворенья престижные
Напёрсточник, зубрилка, лезга,
Восторгом самомненья пристыженный,
Настойчиво отводит глаза.
Весёлая, легко ль каруселится, -
С энергией окликнулся пень, -
Возниклость, колесница, осельница,
Альсекко, голография, тень?!
В подножных умозреньях, о Боже мой
Всевышний, не дозволь усмотреть
Стремленья к совершенству, похожему
На искру и на скромную смерть.
Мешался в пляс языческий, радуясь
Язвимомудрецами челу,
Как Солнцем окружающим радиус,
Кончалопроницающий луч.
Бредятину на казнь посвятили ей,
Ночлег позаучили слегка
Игручие пятнашки светильные
На веки, наизусть, на века.
Ночной монтаж
Жестоковыйная простуда
И укорочено стебло
Спустилась корчами посуда
И в ленте ужасов тепло
Свеча восьмая Искры пыли
От гарнитура и ковров
Классический убол забыли
Ревёт припадочная кровь
На фотку брызнули морщины
Хронические словно псих
Грехи от страха беззащитны
Как потка брошенная в писк
И снова сумрак восьмисвечный
Когда смежаются виски
Душой нищает вековечной
Её уроки высоки
По мумии страдает яма
На древожизненном одре
Пришлась рифмованная мама
Эфирной ржавчине в ведре
Кровописуемый тюремщик
Из ксив затерянных в дыму
Авоську свил в тисках яремных
Стихотворенью одному
Как пенсии мазутной кола
Лишась мезузы тишина
За иглокожего укола
Углом Острожье решета
Под корень сглаживает школа
И всепокорно решена
Вдоль заколдованного кола
Кошернобетная страна
Из нашатырного глагола
Ничтонечуждость начата
Писанья чёрного плохого
Теперь оправа Красота
Наследственное благородство
Позволило предугадать
Неизгладимого сиротства
Дотла десницы благодать
***
Яз, подвешен виной засветною,
Казнь превысил, а всё ещё мы ни
Сном ни духом - про неизвестную
Тьму повешенных непрощёнными.
Наиздёрганный змием, займами
Ник, что к пульсовой ровной линии
Черви щупалец, музе зауми
Щуплы плечики пораскинули.
В черностоп раскладушных выселим -
По предписанным душам ангелов, -
Искры сгинули в ливне висельном
Врассыпную, любимы набело.
Время!
По мгле лицом к стене скорбели блики
На нимб /д/войной певали обелиски
Вставай страна за небыль неболики
Неждали начеку
Я отдал честь виску
За по Любви тоску
На росстани стоящую причину
Своим умом плеКаясь мол скотину
Пустынею рис/к/уя пораскину
Не шторы так шатры
В мундирах вирш как штык
Пунктир проходит штрих
Молочного железное /=лжелестное/ молчанье
Желают непробудными ночами
Сфирот под светофорами в начале
Стиранья в порошок
Стиральный на вершок
На чермный ворошок /=посошок/
ИНой сезон Мазаева комяга
И кормчий соблюдательный Скромняга
Д/в/ух берегинь ворОна и дворняга
В кавычках перед Ним
Невидимые в дым
Мгновеньем вековым
***
Заглянула залаяла слух из глухого Галута
По сусекам дворняг позолота осеннего утра
В Твер/д/ь по вектору и в обратную от поветрия
Относительно сердца любя собеседуя ульи
Параллельный пульсар навострить проницательней пули
Средоточная министрельная геометрия
Как на спальном портретном овале хранитель приватный
Не смахнёт календарную пыль на стене надкроватой
Отче отроче наше равенство неотрывное
На внезапный кошерный убой обречённое скотство
От души не ветшает сквозное заветное сходство
С бессознательным облечённое до поры виной
Средь потального блика кровавые слёзы рябины
Вликрастёк шарозрячая ртуть интернетной ретины
Изокнаогняподольда глядит на беду бутон
Отвинила высотную витвину тень винтовая
Пустоте временимой сумерное имя вдувая
Что для пробы Сил МЫсль не Я но ты не забудь о том
Сжатие по-новому
Мечтал от ума кумачовый немачтовый флаг,
И помчала в тумане на вечный огонь омовенья
На библии гибели клятва титанику благ
Ради венского бала в т/=р/еченье немого мгновенья.
Некровь чернодырому реквиему - подберу
Имяреку безр/=в/ечья родные стенаний теснины;
Не дело, а зло тишиной поручилось добру
За - по слову наследства: помилуй! - надел десятины.
И время, и дух бы радел о природном снопе...
С ясновидца снимает повершье сверхновая клятва...
По жертвенной мысли, небес первопутную песнь
Затаила о пешем зерне снодыханная жатва.
Роняющий искру надежды /=на вежды/, до взора ревнив
Волнорез одержимых: амуры, экран, макароны -
Корнями; из кормчей руки, горизонт накренив,
Обскурантная камера падает в обморок скромных.
Историю Взрыва по ст-ранам соб/=в/-рав, повторю
Про волшебную Моцарта флейту..: в изношенном теле
Завета с десяток мужчин призовут к алтарю,
И смущенье в лице родниковой, мерцательной цели.
***
Сердцем обесточенным ждёт цивилизация
Знака безотказного: вот Я! - а пока
Времядух сжимается, так-то изливается
Жирная и жадная точка паука.
На вершине Скромного - лишь бы хорошо ему -
Творчеством не вскружится голова: мол, вот
Обратить бы помыслы сердцу сокрушённому
На сплошное се/=и/рое вещество высот!
Будет вам за осторонь вещества от вежества
Осень сокровенная в срок Синай-горе!
Страхом перед вечностью живо человечество.
С важей вопли надвое выпали заре.
Тайным путешастаньем, рать в полуратиновых,
Бреда огневодного брезг разбереди! -
Стянем к паутиннику ворох-подосиновик:
Про-синец-ницательных струнок впереди.
У Навина /=раввина/ учится искромётной тучею
Званье соглядатая давнему двору, -
В смысле старослужащий чужезимнем, случаю
Век свободы ратуя, место изберу.
Высоки двусветные окна, огнь подымчивый
Грудью иговлюбчивой рухнул, ибо взмыл.
Краешками углышка своды небомычные
В мозг-себе-мозаику выложила мысль.
Не зима ль за сызмала всячину-реб-ячину
Снизила до прожит/=д/и крылья бытия?!.
В Русь-врастает-мамелэ нечестивой нячею
Нец/=д/елимый пролежень, сиречь, это я.
***
На ура вертолётила рубашку,
Словно спятив лесостепью, в глаза
На небес чернозёмную распашку,
Изумлённые, бросалась краса.
Блёстки брошенных челом, и поныне,
Где пучина, да вулкан, да шеол,
Летописные, лесные, степные
Перволичит нищеты ореол.
Куст уБожеством-расцвёл-постирушкой,
Безударные в бега и дерьмо,
Закавыченные ящеркой-стружкой
Буквы Храма и ромашек ярмо.
Избери огнеизгнанную искру,
Весть пригожая свету по всему:
Аладдину, анфиладе ли, тикру -
Адресована святому письму.
Одиночеству по нраву в сети я,
Где развеялся мистический ветр,
Две дрожащие, чей символ соитья
Начертал новорусский геометр.
Испаренья пернатые, а сами
Соразводят материю и дух
Всей душою, и ейными устами
Одуванчик нищает на ходу.
Шар небесный исследует святая
И святыня двух шрамов, Агада
Небессмертных, пожизненно истаяв,
Возрождаясь нигде и никогда.
***
Мне брезг не возражал апилаковый
В безбрежном, чуть не весь небосвод тая,
Оплакиваньи: выдь, безысходная
Отчизна веружи Исааковой! -
Невесту облекать великолепием.
На всячину не выпавшая жвачную
Спиральная туманность Алахи моя,
Впивает живовечная Алхимия
Пружинноуповающую ржавчину.
Вью дюжину, влеком поколеньями.
В теченье летописном ни коего
Иного постиженья урывками
Из тожества, где юная Ривка мы
Отечеству, чем склень родниковая
Воистину, увенчанная инеем.
Оплот и сердце опыта, напевную
Поэтику изымленно-ячеистой
Политикой очистить, святочествуя
Иосифа, землян багрянопенною
Личинкой за пчелой тезоимени
Летите на..!
***
Злым по нраву нераскаявшийся,
Свет неближний, - растекаешься вся
Мысль по древу наяву: будь добра, чего нет, -
Кругоземную главу оборачивает.
Мнись до судорог суставных одиноким, растак,
Обаятельный ваятель, и медок на устах.
По-хорошему подслушай у Суда на счету
Песнь воробышью, непевчим сострадающую.
Вещь в праотчий оборот речевой вручена
Ангеличная, проточная, верёвочная -
Гладу, стуже ль - подыщу бытие:
Жить с оглядкою на будущее.
Грешным делом трепет жильный ущербив, усмотреть
Колесничную упряжку в у-прощённом на треть
Светоносным... Ночь-телега, старость та ещё мне:
За Святого Человека рассчитаться вдвойне...
вполне...
Когерентность
Ударенье по слуху играет во прахе
Предутреннем; тема взаимна: вожди,
Короли, олигархи, князья, иерархи -
Трепещут, и сн/=в/и/=я/тие зымзу дождит.
Славен клетью нейТронный полёт пустотелый! -
Витать бы душе в эмпиреях и впредь..:
И пригрезилась местность пригретой постели,
Как свитку Завета - злословная плеть.
Завидущему оку заведомо всуе
Законное Имя - где канут весы,
Возвращенью-к-себе перспективу рисует
Сиять Красотою идея росы.
А по ней речевая тьмузначная россыпь
На память туземную первых порах
Подобает Создателю письменной просьбы:
На вечерю яд чередит патриарх.
Что ни вещь, духовечит космический мусор,
Судьбу единяет музычный вердикт -
Любомудрою Русью моей синеусой
От кафедры Яковой жизнесмердит.
Истекает волной бесполезная плазма -
Плекаемый облачным войлоком плёс -
Привлекать дальнозоркою резью алмаза
Частичное слово и капельку слёз.
На незримые части по совестной чести
Отчизну низринуло небо сирот.
Восвояси относят мои лесостепи
Свободу к, по версии нотных сфирот,
Исправленью миров, соприземистых с теми,
Чья мысль принимает на свой оборот,
Искривлённый вкрутую, посы/=и/льные вести
В пандан обнуленью, в на-личку берёт
Вещество новояви, спасённое вместе
С Его королевским величеством от
Обвинений птенца в мимолётном С-о-т-вете:
Сегодня превечная пятница - Вот!
***
Клеймят искупленную вусмерть: "продано"
Дрягу - адронных совпадений дрожь -
Слепые воды времени безродного,
Ключицу выклевом клянут: "не трожь!"
Лучись, последних стай Санталючия! -
Полюдно-золотистый стихослов
Проистекает жизнеизлечимой
Усладой снисходительных плодов.
Чей пастырь увлекает обливаться
Простынкой струйнослёзной, пустыри
Неустранимые меж скорбных пальцев
Сквозь россыпь райских падалиц пестры.
Впадая в - умаль - неоплатный бред,
На-бе-г-лый сон посмела Умань Взгляда
Плодить, ах, чёрные глаза планет! -
Омелу загнездили ангелята.
Подымлены пленительным, нетленным
Телесностям, трубленья из умов
И воинств склень воздунут на оленьем
Трофейном гобелене Имяслов.
Сойдёт!.. Избави горний огнь..: экзамены
Вступительные в лепетном строю
Внезапными глазами не наказаны.
И в Сердце, миру милом, посмотрю.
***
Вам ли ночлег подражатели нежити вади
Снег сатане ль во спасенье в заслугу стопе ль
Парком осенним подельница денная ради
Бога покорствует летней поталью постель
Здесь фарисеям в упор всепорой развернули
Ветхий завет прожигатели бренных времён
Твор поманули немые задворки ему ли
Данное слово Ему первоимя вернём
Сколько мой луковый город погоду ни мыкай
Миру повинная жертва подножной шарги
Богоугодна зане благовонною дымкой
Будто воздушные небу нисходят шаги
Всё словохотно и точно предсказано за ночь
Снят философский сапфир бытие и ничто
Вестник свободного духа тлетворствует навзничь
Мысль на лету и светлеет Божественный стон
Хижине мир становленья и-Ной соплеменья
Шаткой бомжихою штамбу златые деньки
Ближнему телу душою любить пламенея
План бы узнать сквозняки далеки и легки
Данные в корень рассеял системные знаки
Знак однесудных сосудов и брызнуло всклень
Отчеотсутное Имя всевышней изнанки
Вечных речений прозрачная чистая тень
Беспамятство
Сердце мыслью к небу пятится,
Время тянется неявное
Здесь-наличьем: нынче "пятница" -
Вот у ночи слово главное.
И оно, вестимо, вчуже ей -
В душу втиснулись условные
Вехи. Ветхие, досужие
Ей нужны! - да не уловлены...
Знак Единого и Вечного,
Дай рискну!, алканьем рыскаю:
Бег молчанья путемлечного
Блажь отринул Божьей искрою.
Что ей пастень осовелая?
Свейся чернью по воробышкам,
Свете мой! - чем песнь шевелая
По губам - превечным /=привычным/ пёрышком.
Витаминами лимонными
Молний, воплей перелётными
Не омытый, не замоленный,
Лёгким ангелом ошлёпнутый
Шёпот памяти.
***
Старый портрет санитара-солдата
Достали учители-умнички:
Третий из дюжинных двух соглядатай,
Ничем не ожиданный мученик.
Пеший чертог увенчала дочуйно
С/ф/ирот Аллелуйя, что мачеха
Т/Д/очку, по клеточкам днюя-ночуя,
И корчит аллею по шахматам
Свод наблюдений, подобит свободу
Паденье светьмы водосточное...
Сдвинь-ка на-век позвонок Антиподу,
Евонная тень в одиночестве!..
В царстве несмежья, где стрижены купы,
Мерцает акация дикая,
Буквами в сердце - ресницы и губы -
Молитва сжимается тихая,
Искру из выдоха снизить кому бы?!
***
Газон завидела тропа
Глазами чернобривцев: квиты!
Огнеподымчивый опад
Вползал на ветер черновитый.
На холокостовом ходу,
Где водоросль, возня и козни
Вроднились в погребальный дух,
Возник из ровды гриб навозник.
Дву-с-водный Бог/=к/ом обиняк
Во можжевёловое слева
Злодрево смежного сугрева -
Муж колесничных об огнях.
И запад Храма позади..,
Но вот, живут и жаждут струи,
Хранимые покорно всуе,
Вскормить взапраздник парадиз.
Твердить ковчег, людьми оседлый,
Самоотверженно иниц
Слезой посмертницей глазниц
Очаг блужданий милосердный.
Посвящение
Где праотцу Якову нет нарочитей
Чем корень вселенной и камень ничей
Народ онеявленный миру почиет
В бездонных глубинах туманных очей
Мол тезвин повинностью хожен во Тверь я
Псалом просвещенья просвищет цевна
Художник терновой могиле Творенья
Очельный венец ущемлённого сна
Прощённый Исайей Спешит за водою
Плакучая ива Трепещет звезда
И словом дерзает Взаимя живое
Из мёртвых восстать И уснуть навсегда
Из Облака славы
1.
Сень свободы воззияла мне, и свет со-уловил-
Слов священника, чьи дети изваяли
Сквозь иллюзию о возрасте... безоблачной любви
Нет... счастливые дождливые детали.
Как тоске по иносветному, искусству предстоим
По работе украинского барокко;
Привходящая святилищем и будущим своим
В сердце скинии взирает доброоко
Светоносная завеса - покаянья небоять:
Снова осенью подвижно-незаметно
Облекается мистическою тучей бытия
Сноуступчивое жизненное место.
Путь Субботы, обитаю каботажную ходьбу,
Ангеличному причальную Ковчегу,
Покаянного обыдня одиночную судьбу
Припокоивая личному ночлегу.
Где ты, родина неведомая, хоть бы повидать..,
Уронила перекатную шутиху...
И отринутой Шехины путеводный тихопад
Убаюкивает азбуки шумиху.
И возникло, и раздвинуло вместительный чертог
Откровение пророка Моисея:
И Земля обетованная раскинулась у ног,
Пламенел закатный ветер - Хаг Самеях! -
Ежевичными устами; словно вечность превозмог,
Завершая кровлю скинии, - Мессия
Любит ближнего до судорог. Сквозило до мездры
Левитана - мол, горласт замоскворечник.
И, озвученные вдесятеро, брызнули навзрыд
Изречения сфирот чистосердечных.
Истончённая до тени вопрошала для детей,
То ли Библию жаЛея. то ли хвоя,
То есть просинец, где истина, длинней и зеленей
Сильных, села на оконце слуховое,
ОсьмисВечные дышати-благовони-я над ней
Аллилуйи, Берейшита, аналоя.
2.
Вот я, физику в законе открываю сызнова,
От земного отрываюсь, думаю: верну
В заумь комнатных - взмывают шариками вызова
Попро-шайки-прилипалы к вогнутому дну.
Чем насытится, уймётся, станется под купольным
Сопристанищем всеравных тайнорваный уйм, -
Самовпущенно-синетным, сетовать не глупо ль нам
На растянутого спектра серо-ватый ум?..
Светной чашею чишают небосвод навыворот
Позатл/=м/енные границы пла/з/менных планет.
Позаброшенная бездна, верь, свобода выберет
После зелени багрянец - ведь тепла-то нет!
Несмотря что суд грядущий строг по-настоящему,
Иже гром - видать с, нисхоже, заповедных гор, -
Дарованье родовую радовало ямищу,
Исто/н/чая не реченьем выразимый вз/д/ор.
Чай, не прибран до успенья счередить потери я;
Грешник, облако, герб-арий молятся плашмя;
Призывая Чародея - праздновать!, мистерия
Шалым малым насмешила, нашенски шумя,
Шаровой молниеносный век чела; материя
Избрала на мир/=г/ созн/=д/анья - Шма, Израиль! - Шмяк!
3.
По-над спальной зоною сверхсны-скворечницы -
Незабвенным образом, - рехнулся царь
Возлюбить венозную слезницу грешницы
О разбитых в нацело-синяк сердцах
Роженицы, нещечка..: за половиночку
Восстаю Масличною разрыв-горой...
Горизонту ввинчивал провинций п/=н=Р/ивочку
И припелся первенцу праотчий Ой!.:
Куклу светошиваю тряпичную
П-чельносотовою головой;
Рожь сто-жарных падежей тепличную,
Из-винительных для Мировой, -
Духолоб/=в/а с голодухи пичкаю
Хлебом любящих, слепой судьбой.
Человечную печаль типичную
Выел перечней жестокий бой,
Исповедуя бровей опричнину
Недотянутою тетивой.
Речь скулачиваю черепичную:
Социальный, сетевой, живой...
Верность революции свернула улица
К морозильной камере, лишь Б-г в душе
Без ошибок будущему лучше учится
У народа судорожных шалашей.
***
И вечер был, и слово прозвучало
Сознанью, наполняя пустоту:
Ошибка, означавшая Начало,
Исправь сама сию неправоту!
Темнело. Изначальные злодеи
Костьми сжимали алчные зрачки,
Блуждала тень сияний, суть идеи
Закатывала в память медяки.
Влю-билось вопрошанье пульсом росным:
Ну что ты?, что ж, вслепую прекословь
Явь-ненависть, что смыслом семяносным
Испытывает первую любовь!
О постоянном памятуя стоне
Растений, звёзд, на вывернутом дне
Пучина окончательно утонет,
И свету быть, а времени-то нет.
Пространственных св/=тр/оений крестовина,
Вот, Ветхий Днями возвестил Свой дар:
Щедра пещере мудрой клещевина,
О тайне Зоар грезит Эльязар.
Пре-красные осенние черты не-
Оседлости, Податель Бытия,
Тво/р/и миры навзрыд, на все четыре
Рыданья /раденья/, милосердный Судия!
Кто Третий - сорт огласки запрещённой,
Как плод в извне нас/=л/аженном Саду, -
Из двух несчастий, самопоглощённо
Играющих в грядущую судьбу?..
Опад чис/=фер/тильный Сада-вертограда,
И древний вертолётик, изнемог,
Свершал посадку: - Господи, так надо! -
Рулит-юлит внезапный ветерок.
Огласка обочин в глазах /ушах/
/умах/ посторонних
Ударный и выборный град работёнок
На троне, и Торою, в горний урон ей, -
Сапфир дарованья потерь обретённых -
Отходит народу дыханье грудное.
Над затемно духа и буквы соитьем
Животные души витают, слетая
На память о буднях; суда бы испить им,
Да заняты губы: святая, святая!..
Несун подаянья, сквозь сон оневешась,
Нахаш-змеевик, для наяды-паханши
Нашарь оглашенною пятницей внешность!,
И вешние пашни рассеяний наших,
Чей пролежень смерть приземлила невольно,
С обеих скрижальных сторон именую:
У сердца ума своего-то не больно -
Луна разымает гомолу иную ...
И будет уч/менье поваживать вдоль на-
Под-следственных линий молитву немую
Капелью берёзовой, сенью плакучей
От чистого сердца, чей век и чело я...
Да лобное сбудется, с первенцем вкупе
И влюбе полдневным восьми припекло, чья
Живучая нашу овечью искупит
Свободу за ваши плакатные клочья!
Птень
По-вороньи взворкнут сизари про дворовые корки.
Впереди-позади незачемной вражды разгородки.
Как не званный никем из рядовичей - грех поговорки, -
На седой волосок борозда осторожной бородки.
Как пиит лепетал, стрелокрылым и басенным делом,
Пятьюстами нехоженых лет проторила тропинка
Всю-то в проторях песнь: лебезил, ремезил и довлел им -
В свете вечных "покинь" осьмисвечному пеплу пропинькай!
Справедливая смелость пророчества зиждется прошлым,
Где мозжится извилистый грешник, прощённый сурово:
Укрощённо-условная казнь злодеяньям довзрослым -
В змеевидном уловлено мееве доброе слово.
Прошмыгнув бранзулеточной ящеркой, взаимопомощь -
Астероид из аспра - меж перстнем и перстью рассталась
Со тщетою надежд на ту-манную зимнюю помазь,
Чем бы холст вполсыта полевую всусаливал старость.
Постоянного дома изгои его обретают
Головою повинной, - трусцой за собою - старушка
Обретает Его дарованьем картонную Тару;
В простоте глоговины смиренно пестрит постирушка.
Наблюденье за пеньем степным наделяет людей не
Можжевеловой рифмой-душою из пены и пепла,
Но любезно вселенному домыслу домовладенье:
Одолжите меня, повторите во лжи "Ты всё пела?"!
9 Ава
Чей взор источили узоры восточные,
Забыл во вселенной разымленный клён..:
Кипящего чайника ропот настойчивый
Обыночной искрою, мол, вразумлён -
Обещанных молний укол заземлён.
Неси меня, морось, Мессию оплакивай,
Небесною весью набрось навсегда
На смерть - да не росный собор апилаковый,
А россыпь веков обволакивать дай,
Ой, слёзнослиянные огнь и вода!
Глаза, отрешённые злом, безоружные
Сраженья встают на крутом вираже
Во ржи революций; под месяц окружные
Я-ров термидоры добры веруже:
Девятое - жив Утешитель - уже.
Рассеянно брезжит из жалобы листика
Двужильному свитку не мистика - блик:
Молчит Илию огласовок баллистика,
Медовый молитвенник, млечный старик -
Песком посекундную пасеку; Лик, -
Корзинкою Алеф тростинки сплетите-ка, -
Всевышней скалы сквозь завесы приник
К сегодня-воде: Тридевятого крик!,
Коль скоро скорбящее масло светильника,
Повинный псалом согласует род-ня /-ник/
По воинству самого длинного дня.
***
Истина людей в небесные уделы ей
Слепо облеклась, иссякнув, рассветясь
Гроздью ввысь до слёз, чьи врозь оледенелые
Спелые плоды меж зеленью висят.
Лиственной заре порадуясь, насвистывай
Тему вертотьмы, - безумствовать умён
Светооборот соборных жертв, - таинственный
Первенец-певец б-жественных имён.
Выплакал всю жизнь, о боже мой, хранилище
Каплящих брезжин - зениц воображай, -
Дышат на елей блаженные и нищие
Пожни: словещей грядущий урожай.
Отче, что ни луч, то следствием на тезвины
Падалица с плеч сыновних; забытьём
Явствия извне заветы сноестественны,
Мыслепрощены, словесностью зовём,
Занавесям сфер приличествуют лествины:
Присно, однова, внутренье, вновь, вдвоём -
Воздуху в пандан теснины безотвесные
Свищут о в беде свидетеле Твоём!
Залётка
Прядает пташечка, песенка спета,
Теснины даруют воздушное брашно ей,
Чёрные молнии белого света -
Писанье исхода метрошное страшное.
Слёток-пыльца сатурнального фетра -
С чужого плеча одеянье восточное, -
Крылышки в кровь инфернального ветра
Явил в Бесконечном Его одиночестве.
Ибо отверсты - земными устами
О совести бедной законы не писаны
Безднам: навыпуск, подсолнух, стопами,
Испытанный небом, последнее вынеси.
Впущен в пустяк монотонного гула,
Трепещет из милости, коей глаголаю -
О! окоём уходя затянуло,
Помянет, омыто духовной вологою,
Словно в ковчежный момент затонуло, -
Про солнце, земную вскружившее голову.
Беглая мельком, оседлая криком
Скольма бороздить яйценосные пресные
Воды у ног перед каменным ликом,
Моряна снесла берега наднебесные.
Сбои в преддверье большой перемены.
Сегодня подсудна субботняя пятница.
Два лжесвидетеля в лоб, полунемы,
За гибель любимой!, а смерть отменяется.
Свищет Пегас по слогам, по заслугам
Погост - светомысль погасить голокостую
Носится дух со священным испугом
Сломя миротворную голову Господу.
Остановка
Под навесом нет детей
Мы же смерть в себе несём
Отделилась Божья тень
Ожил бомж смотря на всё
Обет музейного обитателя
Хранитеьницу памяти /пламени/, кому
Принадлежат шарга, труха да рухлядь,
Собрать на Храм по крохам помогу
Всей крови охРусь, вовремя для духа
Поймущие пенаты на ходулях,
Как человек-музей Орхан Памук,
Пронзительных взысканий проездник.
Запамятовал мятлик меж озимых,
Что оземь праздник свысока возник
Зениц на злоизанку, на взаимных
ПовТорах в третьехрамовых низинах,
Вдовицей /возницей/ жизней выбравшись из них,
Как первенца непризнанная рожь.
И наноплёнка /подоплёка/ мамина дороже
Копилки грома, брошенного в дрожь
Гранитной крошкой; ветр, всплакнув ничтоже,
О каждой вещи, кажется, о Б-же,
Скажи-ка: Очень Хорошо!.. Не трожь!
Ноктюрн обратного тайнотворения
Что до утречка без утайки,
Речь - учебное существо, -
Утешительные всезнайки:
Ну решительно ничего!
Ночь этична в камене птичьей;
Днит в начинке - собор извне -
Герменевтику герметичней
Гром, бросающий вызов мне:
Смерть героя - под стать налою
Всех культур, наук - окунуть
С минеральных вод головою
В память камешку, да не в путь.
Даль, зеницей зерно недолим,
На земле никого не жду,
Лишь одним глазомером дольним -
Всё ничто, разомрём звезду!
С точки зрения марсианской
Ейный обморок оценить -
Смерть как тезвины - мессианский
По-семейному, очи ниц.
Мокрой площади пополненье
Поклянись пощадить, метла!,
Покаянное поклоненье,
Мирный мрак, имярек дотла.
***
Что до утречка без утайки,
Речь - учебное существо,
Утешительные всезнайки:
Ну решительно ничего!
Ночь этична в камене птичьей;
Днит в начинке - собор извне -
Герменевтику герметичней
Гром, бросающий вызов мне.
Даль, зеницей зерно недолим,
На земле никого не жду,
Лишь одним глазомером дольним -
Всё ничто, разомрём звезду!
***
правоверно евро-па-ко-ролей
прогорев по горло как шекель в шлаке
нараспев трубленье хоть околей
вековому аспру вокальный кашель
полдень дорог утрене что наш вождь
аллилуйю посолонь без огласки
всенебесной радугою насквозь
улей спел светильнику-семиглазке
в истукане туковом вопреки
что по-эту осторонь из песка я
воск ночник истории укрепи
смертосветным лоем проистекая
неопрятной кровью испря в рябой
барахлит европе лих повечерье
прожигатель сжить в очевидный рой
огудав погудкой световерченье
про освенцим лектору опер-вой
паровой котлеты н-раво-ученье
лесостопный праздник наперебой
что ни вещь то с вечным заподреченье
Разрядка аккумулятора
Ноктюрн
А возникни сомненье и светоч иссякни,
Из слёточных сотовых гнёзд призову
На присяжную столь воссияные знаки
Бессмертно-мерцательных снов наяву.
И, отпетую птахами, тихо танцуйте
Небесным стопам воздыханную песнь
По находчивой памяти; тайная суть ей -
Пешня по устам во спасенья ступень.
На стене писанина о стане волшебной
Пижамы, где ржавь потеснила ребро
Окруженцу - мужчине источник душевный
И вечный, жемчужное чуждо перо.
Наготу напрокат агитируют борды.
Над столью целуется пара крувим.
Потолку за п/т/отальные крымские орды
Загробный целитель предстал Никодим.
Безраздельных небес неслиянную льдину
Земным одеялом преславил Вратарь,
Обратимый в ничто, на позор нелюдиму,
Что выплакал порознь порожний алтарь.
Карусельную песенку, писанку, пастень,
Как мальчик щелчком, намелькнул денщику
Молочком ли, молчком искус/п/итель; опасен,
Ночник в под ребром седине начеку,
Как скудельница чистых писаний о нас, - не
Иссякни альсекко бездонных секунд.
***
Для голоса и солнца в расселине творенья
Утопленник: певучие лучи
Подёрнуло, тянуло мучительное время...
Теперь - молчи!
Маршруткой шаровою акация и тополь
Свернули номинацию на ртуть -
Утопия: по крови сомлечною толпою -
На твёрдый путь.
И слушай!, вечных сорок доверчивых взирали:
Ковчег, угода, покаянье, чин
Хорева ли, Говерлы - по возрасту Израиль
Ничком кончин.
Издревле в электронной редакции речений
Верна творенью красная строка,
Пресекшая погоню, как дактиль перочинный -
Чур припечку, где чёрканье сверчка
Рассеянно довлеет в расселине вечерней
Зерну зрачка.
Мерёжа горизонта телесно-золотая,
Мой выжил ум всемиром зим и лет
Из воздуха и света, сгорая и взлетая
К Селу и Царству, раскалить скелет
Раскаянья пикульке, чьи космы заплетал я
В миражный след.
Столь уличного лоя повыпала уболу
До перевала первошкольных дней,
Протянутых из дёрна да в полымя, и полю,
И тополю акация видней,
Сколь-ма-три-цы толикой родимый взрыд-по-Долу
Горе - над ней.
***
хоралом восстали злочинцы
от нив хоронилось платона
еленина блудное лоно
от лондона дальней отчизны
в тумане сиянья возникли
успеньем воспел иноросец
скудельницу трёх мироносиц
внизу восковели слезинки
любви соблаженна планета
платона салазками наса
кто снежным ковром не обласкан
берёзовой кровью сонета
просторов дворцов и вселенных
теснины еленину вчуже
рассеян в луче и в лачуге
влеченьем ковчегов священных
хранил не деньжата но храмы
лицо запредельным владеньям
в коленях игрушечный демон
у крошечной ключницы мамы
он спит и стучат стоп успенье
отступник притопнут преступник
дом якова коего спутник
адам переспорит ступени
теченью шестого истока
значенье сочтёт всемогущий
отпустят ли райские кущи
удавку на вые жестокой
во грёзах бездонных вопросы
библейской короной повисли
втиши не впиши произмысли
евангелие от берёзы
***
Не взирая в зарницах на птиц броно-розовых,
В кошкином образе брезг из орбит
Вымерзает? О нет! - снеговик подберёзовик
Чистую правду о веке хранит.
Не смотря на во мгле голубую прогалину,
В миг ханукальной свечи улови
Долгой гибели пролежень диагональному
Лимбу великой и вечной любви.
Не позарясь на поздний урон хронологии, -
Мысль завершить броно-розовым честь, -
На сегодня, где есмь голомозые многие,
Храмовый двор приземлился, невесть
У последней черты набрели хромоногие
Ангелы сфер: снегопадом осесть.
Подвластна головешкам жанра,
Головушка слепа, слаба
Корнями ввысь волосожара
На мыслесердые слова.
По веждам снов снежита мжичка.
Светло ль на нет-жизнеобмен
Сносить, родимая мужичка,
Одно-единое Омейн?
Сквозь теплосеть масличной стужи
Сферичный шёпот шапито
Рассыплет искренние души
В миг многоточный, как Ничто.
Мозг апилака - бред простуды -
Плекают братья-пастухи
Пакилы сукровью сосуды,
Спасибо матери, стихи.
Всесильной милостью стремилась
Тянуть таинственную сеть
За памятью на светомилость
Не знать, не видеть, не смотреть.
Мерцаний вусмерть долю вдовью
В космических восьми кострах
Скорбит великою Любовью
Сыновних воскурений страх.
И сообщеньем Имяреку,
Что Амалеку невдомёк,
Ухватит судрагой сурепку
Служебный кнотик-уголёк..,
Январский воск..: в янтарь, оплакав
Осиротелые тела,
Последней каплей апилака
Пылающей перетекла.