Инна Шейхатович

 Убийственный бег

 

 

Роман Хораса МакКоя «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», написанный в 1935 году,  стал в какой-то мере символом беспощадности общества потребления, мира злобного и тотального коммерческого расчета. Трагичность одиночки  в толпе. Все против всех – вот формула жизни- состязания. Прочь сантименты, слабаки и чистюли –вне формата. Загнанные лошади – умрите!      Прославленный  фильм Сидни Поллака, поставленный по этой книге,   подтвердил  мощь и глубину материала, выявил его новые грани, тонкость построения, яркость и парадоксальность образов.

 Израильский режиссер Деди Барон, любящая как классику, так и американский  эксцентричный стиль, поставила спектакль «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?» в тель-авивском «Камерном».

Художник-постановщик  и художник по костюмам Дана Царфати, музыкальный руководитель Ави Беньямин, хореограф Авихай Хахам, Орен Дахан.

На паркете, под крики, рекламирующие самый   успешный аттракцион в городе, соревнуются восемь танцевальных  пар.  Победитель получит 5 тысяч долларов  (в книге – 1500, но это было в 1935 году…). Отдыхать и болеть нельзя, наказания предусмотрены за любую оплошность или слабость.

Туповатая равнодушная медсестра  (Мейталь Кармели) презрительно  курит и презрительно щурится. Она – как воплощение всей этой жизни- марафона,  в которой чувства – излишняя роскошь, а сердце -  слово из дешевого комикса.   

 Распорядитель и устроитель Рокки ( Шломо Бар-Аба) тоже из «сильных»: он  элегантно и броско все оформляет своими точными и ироничными комментариями,  здесь и реклама, и интрига, и призывы к публике быть   внимательной и щедрой. Он аккумулирует  в себе  всю мощь и низость капиталистического уклада, готов заискивать и ползать перед богатством на коленях, знает, что почем,   блестяще импровизирует, раз и навсегда запретил себе  жалость и мягкость, порядочность и честность. Женщина  может его соблазнить,  но никогда - растрогать. Деньги – вот его Бог, родина, конституция. Брать и ни за что, нипочем  не  отдавать – вот его закон. Внешне безупречный и  лощеный, этот человек совершенно прогнил изнутри. Шломо Бар-Аба обаятелен и неотразим ( как только этот гигант, звезда и постоянный праздник   нашего театра умеет обаятельным и неотразимым!), умен. Шломо Бар-Аба никогда не повторяет чужой текст – всякая его реплика словно рождается здесь и сейчас.

А его герой всегда оказывается глубже  и полнокровнее первоначального замысла.  Даже если бы в этом новом спектакле не было больше ничего, заслуживающего внимания ( не было бы Ани Дубровицкой, скажем), ради Шломо Бар-Абы стоило бы идти, спешить, мчаться в театр.

Восемь пар на танцполе – и восемь судеб. Режиссеру не очень удалось уйти от банальности, Деди Барон не создала нечто новое и истинно творческое. Она четко и разумно  соединила  танец ( Майя Купчик, к примеру, так танцует, что восхищение не покидает, пока героиню  не выдворяют из соревнования, да и потом без  нее уже все хуже, все не так). Все танцуют – а еще повествуют  о себе, о несбывшемся и потерянном, о пустоте и одиночестве, о том, как всем им нужен этот выигрыш.

Анна Дубровицкая – открытие и сплощное удивление.  Она играет  в спектакле  Глорию, измученную  жизнью и язвительную, нежную и стойкую, чистую и  трагичную.  Она не верит – и все же пытается надеяться, разочарована – и позволяет себе ощутить эту зубную боль в сердце -  любовь. Глория иная, всем чужая, отдельно от стада, толпы стоящая, женственная  и тающая на этом безумном солнце, как Снегурочка, как фея справедливости. Она, пожалуй, камертон спектакля. Взлет, крылья,  победа, просветление.  Глубина спектакля.   Его самая

неожиданная нота.

 Как всегда, хорош Рами Барух (его солдат Харри – светлый и порядочный, мечтатель  и герой, забавный и чуть глуповатый, то есть – не Сократ и не Ротшильд, простой парень, человек из народа,   которому в этом мире безграничной  власти денег нет места), добрым и человечным показывает своего героя Роберта Уди Ротшильд ( сценарист-неудачник Роберт,      он так и не вырос из мечтаний и грез), спортивный и динамичный Ролан (Йоси Толедо) выглядит этаким   слугой дьявола, легким ветром разрушения, уничтожения. Он влетает в «кадр» - и сразу становится как-то не по себе.

Искусственно-равнодущна Майя Маоз- Кептэн ( Мери), суматошна и излишне вычурна Элис ( Михаль  Бранщтейн), жалкой и намеренно обреченной выглядит Голди (Эфрат Арнон), что-то от манекенщиков и манекенов есть в группе Наор Зильберман- Надав Асолин- Таль Бланкштейн- Дорон Яшински-Амит Леви…Они теряются на фоне ярких главных персонажей, им не хватает подпорки-помощи режиссера. Без режиссера эти скрипки не звучат. Музыка играет так зазывно, оптимистично, и, кажется, сейчас и мы, и герои вместе узнаем, зачем живем, куда идем -   но Рокки раскрывает Глории секрет: весь приз целиком не получит никто, так и не  намечалось. Глория –измотанная и сломленная, преданная и обманутая  -  просит Роберта  убить ее. Как убили  когда-то любимую лошадку Роберта, давно, в детстве. Ведь загнанных лошадей пристреливают, чтобы те не мучились. А загнать человека до полусмерти – это то же самое.  И звучит выстрел.

Что я могу добавить? Посмотрите этот спектакль. Непременно. Боль и свет его вы ощутите, обещаю. Любите Шломо Бар-Абу, он достоин любви. И запомните: Анна  Дубровицкая еще в самом начале великого пути!