Сусанна Гойхман
Бабские штучки или ведьма из Шмерлова.
Ученая ведьма хуже прирожденной;
это позволяет сделать вывод, что,
как и колдуном, ведьмой можно либо быть по рождению,
либо приобрести ведовскую силу при жизни.
В.И. Даль
Я неспроста отыскала эпиграф об ученых ведьмах, потому что первая ассоциация по прочтении рассказа А.Файн "Тихая женщина с улицы Бешт" навела меня мысль: а кто на самом деле тут ведьма, несчастная Зельда Янкович или ученая героиня?
Начнем сначала. Наша "праведница" с "чудесным" именем Рахель позволяет уговорить себя на туристическую поездку и узнает имя своей будущей соседки, Зельды Янкович. Первое, что она делает – препарирует ее имя с негативной точки зрения: сельдь с ножом и драконовский облик Янковского. Почему бы нашей сведущей героине не вспомнить прекрасный облик писательницы Зельды Фицджеральд или мальчика Янкеля из "Республики Шкид" с его романтической историей? Но нет, более приятные параллели ее не устраивают. Она заранее знает, что ее будущая соседка не "пробовала (ничего) острого и сладкого, кроме кугеля из лапши". Я абсолютно согласна, что ее "испорченное прошлым опытом воображение" подводит героиню и "рождает картины, (мало) похожие на реальность". Хотя я бы не торопилась с такими неточными выражениями, как "похожие на реальность, как горы Галилеи на холмы Галиции". Для кого написана эта фраза? Далеко не все побывали в Прикарпатьи, где расположена Галиция, и в Галилее, и потому не могут сравнить эти горы. Трудно объяснить в таком случае, что имеется в виду, сходство этих гор или их различие. Такие неточности попадаются в рассказе достаточно часто. Например,
1. "Нет, я слишком рассудочна, слишком истерична" – несовместимые понятия, либо ты – истеричка и подвержена нервным вспышкам, либо рассудочна, благоразумна и держишь себя в руках.
2. "Длинный нос и верхняя губа нависали над передними зубами и обнажали резцы" – Обычно резцы обнажаются при короткой губе.
3. "Вечер превратил небо и озеро в сплошной кусок черного базальта" – тоже мало верится, обычно луна и звезды светят по ночам и блики на воде отграничивают воду от неба с разной степенью четкости. И если героиня могла отличить "темный камень старых арабских домов" от "сеточки цементных перепонок" в том же абзаце, то, очевидно, что света было достаточно.
Но вернемся к нашим баранам. Откуда же происходит это заочное недоброжелательство и недоверие к людям у нашей героини? Ответ мы узнаем уже на второй странице. Оказывается, лет тридцать назад в пионерском лагере кто-то намазал ее во сне зубной пастой! "Вот с тех пор я и не доверяю мужчинам". – Говорит она. Какой удивительно подлый поступок, оставивший его жертву моральным инвалидом на всю жизнь! Вам не кажется это, мягко говоря, перебором? Или тут дело в каком-то особо трогательном отношении к собственной персоне, то есть в беззаветной любви к самой себе?
Едем дальше. В нашем автобусе – полный бедлам. "Праведницы" кидаются сборниками псалмов, сыплют на плечи пассажирок вороха рекламных флаеров, визитки и перепечатки раввинских лекций, сверкают их медные лики и звучат трубные голоса. Ад кромешный! И конечно, наша героиня, усыпанная до макушки всем этим добром, активно отказывается быть похожей на них.
Но наша "благостная" Рахель не хочет быть похожей ни на кого и никого не любит. Смотрите сами:
1. в первый раз про мужа она вспоминает только после утверждения, что не доверяет мужчинам, а второй и последний во сне на дне озера, и то в связи с тем, что она недостаточно им любима.
2. Тору она не понимает (читай не любит), но верит на слово другим. "Так говорят, и я верю на слово тем, кто говорит. А сама я читаю просто и тупо, как заступ о камень: туп! туп! Туп!" Очевидно, она верит тем самым "подругам" по автобусу или им подобным, которых не уважает и стыдится их общества. Непонятно только откуда это доверие берется?
3. Ее "женское место", уготованное ей ее религией, ей не нравится, но она продолжает его занимать. «Так вот оно, мое женское место, - думала я, - теперь я знаю его: ниже покойников, ниже могил!»
4. Соседка по комнате тоже ей не нравится – "Странно улыбнулась, нехорошо и не по-людски. Длинный нос и верхняя губа нависали над передними зубами и обнажали резцы. И, хотя боковые зубы у нее были длины вполне обыкновенной, все равно ухмылка вышла волчьей, страшной." - Прямо ведьма какая-то! И, страшась отвечать на ее расспросы ("Нужно быть особо осторожной, я ведь не такая, как они. Я – «возвращенка»"), сама выпытывает ответы у соседки.
5. И, гуляя по Тверии, она слегка завидует обычным прохожим, говорящим на заурядные темы. "Мне никогда уже не быть такой, как вы". Так кто же ей мешает-то?
Создается впечатление, что ей нравится быть изгоем везде, и даже в собственной семье чувствовать себя обиженной и обделенной. Затем и придумана история с ведьмой Зельдой Янкович, которая вытянула из нашей героини жизненные соки и сбросила ее в озеро.
Кто же на самом деле в рассказе – настоящая ведьма, Зельда Янкович или наша Рахель с ее тотальным мизантропизмом? По-моему ответ очевиден. Да и сама Рахель признается в конце рассказа – "Зачем я оболгала эту милую, безобидную женщину с улицы Бешт? Она была мне хорошей соседкой по комнате, чистой и аккуратной. Даже мыльца у нее не таяли и полотенца всегда оставались сухими. По совести говоря, волчью суть я приписала Зельде из чувства вины. Я ведь пишу, а случайные попутчики и соседи по гостиницам – потенциальные герои рассказов. Вот я и подглядывала, и подслушивала Зельду все эти дни. Покров за покровом снимала с ее тела тонкие материи, из которых шьется персонаж. И вот уже ни в чем не повинная женщина отдала мне свою витальность (т.е. жизненную силу) и сделалась призраком."
Я уверена, что после прочтения моего "опуса" да, наверное, и мнений оппонентов, Анна Файн скажет, - как всегда, никто ничего не понял. - И начнет путано объяснять какую-то еврейскую притчу и ее связь с рассказом. Но я отвечу на это, что рассказ, написан не только для знатоков сугубо религиозной и фольклорной еврейской культуры, но и для тех прохожих, которым так грустно завидовала в Тверии героиня рассказа. А посему, положение автора, желающего быть понятым на всех уровнях, обязывает соответствовать. И, если этого не произошло, то вина ложится исключительно на плечи автора. Иначе, я не знаю, зачем и для кого написан этот рассказ?
И последнее, я специально опустила свои привычные уже всем придирки к тексту, поиски "ляпов", бесконечных предлогов "у", которые так нервируют Анну Файн у других авторов-"чайников" и не очень трогают в ее собственных шедеврах, чтобы никто не подумал, что я пытаюсь ответить на выволочку, которую она устроила моему тексту. Кому интересно могут заглянуть по такой ссылке:
http://sunround.com/club/feinanna/anna_o_susanne.htm
Хотя можно было бы и покорректнее. Но мне несвойственны эти "бабские штучки" – мстить жене, за то, что когда-то сказал ее муж, и даже за свои собственные обиды. Только то, что я чувствую на самом деле. А поиски "ляпов" и прочее я делаю только для того, чтобы помочь автору, а не для поднятия собственного эго.