Кое-что из жизни австралийских аборигенов. Когда старейшины племени желают казнить рядового охотника за нарушение племенных традиций,  на смерть обречены  двое: жертва и ритуальный палач-мулунгнува.  Кровники казненного собираются ночью на его  могиле и просят тотемное животное клана о помощи. Тут  же перед ними возникает дух мулунгнувы. Мстители тычут в духовное тело убийцы  острым копьем.  Поутру  на плотском теле экзекутора обнаруживается  еле заметная язвочка. Европейская медицина тут бессильна,  бессилльны и колдуны. Несчастный палач  медленно угасает  от потери крови.

Старейшины тель-авивской худлитературы трижды приговаривали меня к роли  мулунгнувы. Два раза я счастливо  уходила от расплаты, потому что жертв не защищали их родственники. Сегодня третье, роковое испытание. Я  прошу вождя Шехтера и секретаря Межурицкого считать все сказанное Ф. Гойхманом в мой адрес кровной местью, выданной авансом. 

1. Инструкция по написанию дрянной прозы. Семнадцать золотых правил графомана.   

В наш карнегианский век редкий чайник отправится в путь  без подробной инструкции: как, куда и каким боком. А если и отважится, непременно  носом в лужу плюхнется на глазах у литературной общественности.  Я  взяла на себя труд составить данное пособие, чтобы оградить юных прозайчиков от возможных ошибок.  Сусанна! Никто тебе этого не скажет, кроме меня.  По бумажному лесу я прыгаю всего ничего - каких-иибудь четыре года.   Борьба с местоимениями еще свежа в моей памяти, как вчерашний боевик. Но давайте к делу. Мое наставление  поможет  новым прозайцам  быстро лепить  по-настоящему серенькие  тексты. Фирма гарантирует качество! Все  золотые правила проверены на собственной шкуре.

1. Приступая к созданию прозаического шедевра, раз и навсегда оставьте глупые мысли о теме, сюжете и основной идее.  Прячьтесь за широкими спинами  пост-модернистов. Все слова уже сказаны, вся литература давно написана. Не надо напрягаться. Сочинение не тему «Как я провел лето тридцать лет тому назад» вполне сойдет, особенно для начала. 
2. Главное, не «что», а «как». А если «как» не получается –  не горюйте.  У других еще хуже.
3. Философия – не прозаячье дело. Упаси Бог делиться  с читателем прозрениями, озарениями и догадками. Все ваши прозрения – не прозрения, и откровенпя – не откровения, потому что все уже было.  Если нет  мыслей – считайте, что вам повезло. Собратья-прозайцы  не осудят за  морализаторство и тенденциозность подачи материала.   
4. Трюизмы – лучший друг серого прозайца. Напишите что-нибудь вроде: «В юности незначительные события кажутся незначительными, но спустя годы они приобретают значимость».  Или: «В юности скучные дни тянутся долго, но по прошествии лет только и понимаешь, как здорово тогда было!»
5. Составное прошедшее время – счастье  прозайчика. Пусть в каждом абзаце «был», «была» и «было» встречаются как минимум три раза. Индюшачье болботанье «бл-бл-бл» погружает в гипнотеческий транс и хорошо усыпляет бдительность редакторов.
6. Артикль – лучший друг писателя. Нет, не сетевой журнал, куда прозайчики складывают  готовые тексты. Я имею в виду такие маленькие, миленькие  словечки перед существительными. В русском языке их нет, и напрасно  лингвисты утверждают, будто  вариативный порядок слов и точные эпитеты заменяют категорию  определенности-неопределенности. Дурачье! Прозайцы не ищут легких путей. Они уснащают тексты ложными артиклями:  «тот», «этот»,  «какой-то» и «никакой». Ложные артикли должны лезть кучкообразно и врассыпную, как юношеские угри.  
7. Дрянная проза невозможна без повторов.  Нашел хороший эпитет – повтори два раза, неудачный – катай и валяй по всему тексту.
8. Объектами  повтора могут  быть не только эпитеты, но и вводные слова, синтаксические конструкции, и особенно флексии. Вывалил фразу – посмотри на нее беспристрастно, как солдат на вошь. Нет ли  слов с приставками? Нашел хоть одно - сочини еще двадцать  с той же приставкой и нашпигуй ими два абзаца подряд, чтобы у читателя в глазах зарябило. В двух абзацах  Сусанны я нашла десять слов с приставкой «по», не считая аналогичного предлога. В том же отрывке трижды встречаются «при» и «пре» и трижды – «у».  (Это специалльно для любителей статистики. А кто у нас статистику любит, угадали? )  
9.  Долой одесский жаргон! Если герои живут в южной России – тем хуже для них. Пусть говорят на советском канцелярите. Смело терзайте  читателя бесконечными «таким образом», «в частности», «постольку-поскольку», «само собой, она сама понимала, что...  » и так далее.
10.  Орфографические и пунктуационное ошибки – лучший друг писателя.
11. Диалоги  - сильное оружие в умелых руках. Они ведь, проклятые, норовят,  обратить  прозу в драматургию. А уж тут вредный читатель драматизма потребует. Драматизм серой прозе ни к чему. Поэтому речь персонажей должна быть стилистически однородной, и ничем не отличаться от авторской. Пусть Галка, Маринка и Шурка сольются в единый недозрело-женский ком серого цвета. 
12. Не стоит слушать идиотов, которые утверждают, будто диалог –  запись устной речи. Перегрузите прямую речь героев  сложноподчиненными предложениями и деепричпастными оборотами. Чтобы  говорили, как пишут – на  канцелярите!
13. Громоздите слова друг на друга. Никогда не ставьте точку вовремя.
14. Избегайте еврейской темы. А не то страшный Голков прибежит и сравнит с Беловым и Астафьевым. Упомяните вскользь, что герой-отличник должен поступать в институт не в Одессе, а на Крайнем Севере, среди белых медведей. И не объясняйте, почему. Пусть читатель сам додумается. Думать полезно. 
15. Уконтропупить народ ненужными и нелепыми деталями и подробностями  – святой долг борзописца. Подведите доверчивых читателей к аквариуму и долго перечисляйте рыбьи породы из прейскуранта зоомагазина. Не беда, если ихтиологические термины  ничего не говорят большинству людей.
16. Кому, как не нам, с нашим-то талантом, нетленку писать! Болезненные проблемы сегодняшнего дня оставим журналистам. Будемте говорить о вечном: о рыбках, о ссоре собачек из-за косточки, о конфликте отцов и детей вокруг недоеденной манной каши.
17. Описания важны сами по себе, даже если они ничего не дают фабуле и персонажам. Второстепенных героев следует описывать подробно и тут же бросать, не пристегнув к развитию событий. Сюжета ведь нет все равно, так зачем напрягаться?  Взять, к примеру,  толстого папашу, который топчется на месте, прежде чем шаг ступить. Интересный папаша, но вот появился – и тут же пропал. Второй раз пришел – и опять ничего не совершил. А вот кузнечик волосатый, что ревет, как лев, и хоботом воздух загребает, как слон. Интересный персонаж, хотя и противоречивый. Если следовать творческому методу Сусанны, второй раз кузнечик в тексте уже не появится ( Я одолела только первую часть повести). 

Можно изгаляться еще долго, но пора ставить точку, хотя хороший дрянной прозаик никогда не ставит точку вовремя.

Точка

.