Илья  Корман

ГАЛИЧЕВЫ  ОСТРОВА

    В поэзии (в песнях) Александра Галича неоднократно встречаются упоминания об островах – как реально существующих, так и выдуманных. Перечислим их.

Реально существующие

– «Уходят друзья»:

        Мы мечтали о морях-океанах,

        Собирались прямиком на Гавайи…

        И, как спятивший трубач, спозаранок

        Уцелевших я друзей созываю.

– «Возвращение на Итаку»:

                     Но нас не помчат паруса на Итаку,

                     В наш век на Итаку везут по этапу.

                     Везут Одиссея в телячьем вагоне,

                     Где только и счастья, что нету погони.

Выдуманные

– «Баллада о Фрези Грант»:

        Острова эти нам пригрезились,

        Нам пригрезились…

        Нам пригрезились эти отмели,

        Эти пальмы на берегу.

– «Старательский вальсок»:

        Мы давно называемся взрослыми

        И не платим мальчишеству дань,

        И за кладом на сказочном острове

        Не стремимся мы в дальнюю даль.

– «Песня про острова»:

         Говорят, что где-то есть острова,

         Где неправда не бывает права,

         Где совесть – надобность, а не солдатчина,

         Где правда нажита, а не назначена,

         Вот какие я придумал острова!

– «Песня девочки Нати про кораблик» (входит в «Кадиш»):

         А когда забулькают ручейки весенние,

         Дальнею дорогою, синевой морской

         Поплывет кораблик мой к острову Спасения,

         Где ни войн, ни выстрелов – солнце и покой.

(Ни девочка Натя, ни сам Галич не знали, очевидно, что существуют реальные Острова спасения – во Французской Гвиане, и что на этих островах располагалась страшная каторжная колония. Хотя про один из этих островов, Чёртов остров, и его знаменитого узника Альфреда Дрейфуса – Галич не мог не знать).   

    Итак, шесть песен «с островами», в двух из них острова реальные (хотя и окутанные дымкой экзотики и «исторической романтики»), в четырёх – выдуманные. Впрочем, есть ещё песня «Летят утки», из самых у Галича политически острых, но вот куда отнести её остров?

                                Летят утки

                         Посвящается Л.Пинскому

           С севера, с острова Жестева

                        Птицы летят –

                        Шестеро, шестеро, шестеро

                        Серых утят,

                        Шестеро, шестеро

                                              к югу летят…

                         Хватит хмуриться, хватит злобиться,

                         Ворошить вороха былого,

                         Но когда по ночам бессонница,

                         Мне на память приходит снова:

                                               Мутный за тайгу

                                               Ползёт закат,

                                               Строем на снегу

                                               Пятьсот зека.

                          Ветер мокрый хлестал мочалкою:

                          То накатывал, то откатывал,

                          И стоял вертухай с овчаркою

                          И такую им речь откалывал:

                                                «Ворон, растудыть, не выклюнет

                                                Глаз, растудыть, ворону,

                                                Но ежели кто закосит,

                                                Тот мордой в снег!

                                                И прошу, растудыть, запомнить,

                                                Что кажный шаг в сторону

                                                Будет, растудыть, рассматриваться

                                                Как, растудыть, побег!»

                           Вьюга полярная спятила –

                           Бьёт наугад!

                           А пятеро, пятеро, пятеро

                           Дальше летят,

                           Пятеро, пятеро

                                               к югу летят…

                           Ну а может, и впрямь бессовестно

                           Повторяться из слова в слово?

                           Но когда по ночам бессонница,

                           Мне на память приходит снова:

                                                  Не косят, не корчатся

                                                  В снегах зека –

                                                  Разговор про творчество

                                                  Идёт в ЦК.

                           Репортёры сверкали линзами,

                           Кремом бритвенным пахла харя,

                           Говорил вертухай прилизанный,

                           Не похожий на вертухая:

                                                  «Ворон, извиняюсь, не выклюнет

                                                  Глаз, извиняюсь, ворону,

                                                  Но все ли сердцем усвоили

                                                  Чему учит нас Имярек?!

                                                  И прошу, извиняюсь, запомнить,

                                                  Что каждый шаг в сторону

                                                  Будет, извиняюсь, рассматриваться

                                                  Как, извиняюсь, побег!»

                             Грянул прицельно с надветренной

                             В сердце заряд,

                             А четверо, четверо, четверо

                             Дальше летят!..

                             И если долетит хоть один, если даже никто не долетит,

                             Всё равно стоило, всё равно надо было лететь!..

                             1969

    Название Галич взял из русской народной песни:

                              Летят утки и два гуся,

                              Кого люблю – не дождуся.

    Сходный образ – летящие гуси – находим и в более ранней (1964) галичевской песне «Всё не вовремя»:

                              А над Окой летят гуси-лебеди,

                              А за Окой свистит коростель,

                              А тут по наледи

                              Курвы-нелюди

                              Двух зэка ведут на расстрел.

       В обеих песнях Галич сталкивает фольклорные (либо сказочные) мотивы с самым откровенно-злободневным, зековско-лагерным содержанием.

    Но зададимся вопросом: что это за остров Жестева, где он расположен? Судя по всему – где-то в северных морях: в Белом,  в Баренцевом, в Охотском…

    Открываем атлас и… не находим такого острова. Залезаем в Интернет и – не находим!

Нет никакого острова Жестева, Галич его выдумал! Выдумал ради рифмы: Жестева – шестеро.

А ведь как было похоже на правду! Море Лаптевых, остров Жестева…        

    Да, выдумал. И всё же эта фамилия – Жестев – появилась, видимо, не случайно. Среди писателей «деревенщиков», авторов «деревенской прозы» шестидесятых-семидесятых годов было два еврея: Ефим Дорош и Михаил Жестев (Марк Ильич Левинсон). Дорош был, строго говоря, очеркистом, его правдивые, острые очерки публиковались, например, в «Новом мире».

    Жестев же был и очеркистом и писателем (начал печататься ещё в тридцатые годы), причём «как бы острым», «как бы правдивым». Умелый ремесленник, создававший вполне читабельные (и при этом вполне «проходимые») тексты: романы  «Золотое кольцо» и «Татьяна Тарханова», повести «Оленька», «Приключения маленького тракториста», «Степанида Базырина» − по мотивом двух последних были поставлены фильмы, соответственно: комедия «Ход конём» (1962), где самую запоминающуюся роль сыграл С.Крамаров, и мелодрама «С тобой и без тебя» (1973). Галич, состоявший в Союзе кинематографистов и много писавший для кино, вероятнее всего, «Ход конём» видел, и фамилию Жестев мог запомнить.

     Таким образом, песню «Летят утки», с её островом Жестева, следует, вроде бы, отнести ко второму разряду – Выдуманные. Но что-то мешает нам это сделать. Пусть она останется вне разрядов.

Оглавление журнала "Артикль"               Клуб литераторов Тель-Авива