Стержень жизни
Ночь. В комнате вдруг погас свет... светится только экран телевизора. Я высовываюсь в окно, озираю снаружи фасад своего дома... Глухо, ни в одном окне! Значит, « всеобщая беда»... Значит, нечего и волноваться - зажжётся! Через двор, в противоположном от нас , таком же 9-ти этажном доме ярко горят все окна - вот так скоро будет и у нас. Прочь, Досада, - виват Приключенью! И сразу вспомнилось, как в детстве, во время войны, ещё в Барнауле... когда почему-то не было света, мы сидели на полу у открытой пылающей печки... Смотрели в неё как завороженные! Да и в Казани тоже ещё сидели... там у нас было две печки - дом был большой.
Сейчас всего пол-одиннадцатого. Дом временно замер и я тоже ничего не делаю - расслабилась в кресле /ноги на кровати/ и слушаю «морской прибой» в своих ушах. Это звучит тишина. Я выключила у телевизора звук, часто так делаю. При советской власти экранная реальность от этого вдруг становилась дикой и смешной - ещё больше обнажалась ложь. А теперь... То, что теперь творится на экране с выключенным звуком, даже несколько утешает - не такая кошмарная правда! Так, страшный сон на тему «Абсурд», но всё-таки будто бы сон...
Я сижу в глубине комнаты, в углу, образованном мебельной стенкой и кроватью. Стенка занимает весь, противоположный окну, торец комнаты, так что за спиной у меня прочный тыл - книги, книги и книги. Сплошная классика. На продольной восточной стене - с пианино, ТВ, видео и приёмником - родственники мёртвые и живые пока, но их тоже сейчас не видно. «Зажечь, что ли, свечу?» - думаю я, но вспоминаю про свою рассеянность и не двигаюсь с места. Мало ли что... - вдруг усну и пожар!
Мне скоро семьдесят. Точнее, шестьдесят восемь, но это уже без разницы, с каждым днём всё, что я знала /”банк данных” моего мозга/ тает и тает, как бы вытекая наружу... Зато интуиция, самое неопределимое, но всесильное, крепнет и крепнет. Хотя... вряд ли к ней можно применить это слово «крепнет». Обостряется? Утончается?.. Нет, и это не то. Неважно!.. И ещё... После шестидесяти у меня почему-то сами собой стали складываться рифмы... Я и не думаю называть их стихами, но что это всё-таки значит? Впадаю в детство?.. В юности люди балуются стихами. Вот и сейчас... То-о-олько я подумала о том, что семьдесят лет по Библии - это полная человеческая жизнь /... и вся она в трудах и болезнях»/,в душе сам собой пошёл диалог:
- Ну что ж ... - вздохнула я, пожав плечами, -
почти приблизилась ты к вечному порогу...
- А ничего... - позвякал Пётр ключами. -
Сюда ты шла? Ты направлялась к Богу?..
Тогда входи. Сними сандалии и не бойся...
И ни о чём уже не беспокойся.
«Ах, если б так... - думаю я и слёзы закипают у меня на глазах. - Как было б хорошо!”..
Как на руках у мамы в детстве раннем...
Но для меня иной уж счёт пошёл -
Счёт ВСТРЕЧИ , а не расставанья...
Я криво улыбаюсь в темноте этим своим виршам, застыв в своём старом, 40-летнем, кресле. Из 60-ых ещё годов... Тогда это было не кресло, а просто счастье, «упавшее с неба» международной мебельной выставки/, в точёных ложбинах деревянных его подлокотников так удобно лежать рукам, от локтей до запястий, а потом кисти рук сами свободно падают вниз. Кресло давно уже расшаталось и я стягиваю его старые кости старыми же капроновыми чулками /в тон окраске/.
... Сижу. Всё в той же - единственной своей комнате. В “общей комнате” типовой однокомнатной квартиры, где сразу всё: гостиная, кабинет и спальня /столовая - в кухне/. В панельном доме, но уже второго поколения - с улучшенной планировкой: вход в кухню не через комнату, как в хрущёвских пятиэтажках; туалет и ванная - отдельно. Зато... В одном из самых зелёных и благоустроенных спутников Москвы - в Королёве. И, как говорит мой сын, - «В самой интересной стране! В самое интересное время!» То есть, мы снова встали на голову. У нас снова, но теперь уже обратная, Революция! И если раньше мы радостно восклицали на своих 6-метровых кухнях: «Хорошо сидим!», то теперь можем так же радостно восклицать: «Хорошо стоим!» И даже честь отдать /стоя вверх ногами/ хорошо уже различимому Концу Света. Похоже, что на этот раз, действительно, распоследнему.
«А может, всё же пронесёт? - упрямо думаю я. - Ведь апокалипсисов этих было ровно столько, сколько раз Человечество /да и не человечество тоже/ проходило через нижнюю точку синусоиды, по которой мотается жизнь. Но ведь синусоида эта потом обязательно взмывает вверх! Вот что самое главное. Всегда! ВЕЧНО. Что-что, а уж синусоиды эти НИКОГДА, слава Богу, не кончатся. Потому что они - самый главный закон Природы: «Всё течёт и меняется». Или короче: «Всё проходит». Это закон жизни, времени, Перемен... И нашей сегодняшней Перестройки - пропади она пропадом! - тоже. Но о ней мы не будем, - решаю я, - это бессмысленно. Всякая перестройка - это смута и пена... и неважнецки, конечно, приходится тем, чья «единственная и неповторимая жизнь» совпадёт с нижним пиком синусоиды, но ... Времена не выбирают. Как, впрочем, и Родину... Родителей... И своё собственное утройство. Всё это нам дано».
Вот, скажем... уже семь лет, как сын мой женился и я осталась одна. Сейчас я уже привыкла к этому - всё стало естественно, нормально: теперь я УЖЕ ХОЧУ быть одна. У меня хороший, редкий даже сын, хотя... как все сыновья, «отрезанный ломоть». И всё же не совсем: помогает и даже скучает. Но... у него жена и двое детей. Старшее дитя - Оля - досталась ему вместе с женой и мы с сыном присохли к ней, как к родной. Квартира у них двухкомнатная /квартира жены; свою однокомнатную - он сдаёт/. А двухкомнатная - «упала им с неба», в год 50-летия окончания войны: 85-летняя бабушка моей снохи Наташи... Тьфу! Сын остро ненавидит эти язвенные слова – «сноха», « свекровь»… И правда, даже звучанием своим они подтверждают одну из важнейших библейских истин: «Враги человека – домашние его…»
Так вот… 85-летняя бабушка Наташи получила эту квартиру за погибшего на фронте мужа. Через 50 лет после войны!.. Но и за это – слава Лужкову!! Только год прожила эта будущая бабушка, Евдокия Сергеевна, со своим мужем и осталась одна, с годовалой дочкой на руках. Больше не выходила замуж, хотя и были предложения. А вынянчила пятерых: свою дочку, двух внуков и двух правнуков. Наш общий с ней правнук-внук Кирюша и «доконал» её, почти 90-летнюю. Из последних сил ковыляла она за ним, хотя никто и не просил её об этом, чтобы – не дай Бог! – он вдруг не упал и не повредил свою пипирочку!..
- А знаете /это она уже мне/, что эта пипирочка значит для мужской жизни?!
Ну где же мне это знать!.. Я знаю даже, что «эта пипирочка» значит в общечеловеческом / то есть в планетарном/, а точнее, - и в космическом плане! Я-то знаю… а вот Кирюша наш и ходить-то никогда не умел – только бегал. Несся как колесо!.. И издавал при этом соловьиные трели. От счастья!..
Вот благодаря этой святой прабабушке / а точнее – её погибшему на фронте мужу… И конечно же, - Лужкову! / я и получила, наконец… на седьмом уже десятке… ПОЛНУЮ СВОБОДУ, то есть отдельную комнату. И это я – архитектор… член Союза архитекторов СССР… выпускающая книжки по архитектуре и строительству… Но ведь известно: «Сапожник без сапог»… И слава Тебе, Господи, за всё!
Добираюсь я теперь до их Митина ВСЕГО за два с половиной часа и на трёх транспортах: электричка, метро и автобус. Тащусь, как говорится, но не в тусовочном, а в прямом смысле слова, с двумя-тремя пирогами – обожают мои внуки пироги!..
А света всё ещё нет и я продолжаю думать о себе.
Почти всю жизнь я ездила на работу в Москву. Поэтому почти все мои друзья-подруги из Москвы или, «ещё лучше», - с других подмосковных железных дорог. Многие из них уже «невыездные», а некоторые и «невыходные». Правда, и говорить-то стало особенно не о чем…так, посмотреть друг на друга. Все мы всё про всё знаем-понимаем, все члены Союза архитекторов ещё бывшего СССР, все выставки и вернисажи прокрутились у нас перед глазами и не единожды… Так что, я лично, /простите – извините!/ разочаровалась даже в Пикассо… - с его кредо не созидания, а разрушения. Особенно после того, как, наконец-то, обнародовали Павла Филонова!.. Что Пикассо – рядом с этим нашим кристалльным уникумом?.. В общем, рты наши, как это и должно быть к семидесяти годам, у не самых глупых людей, наконец-то захлопнулись и онемели. Хотя…когда мы встречаемся раз-два в году /не считая похорон/ в Доме Архитектора или на чьём-то юбилее, всё ещё продолжаем взрываться студенческим хохотом.
… Света нет, и я всё сижу в своём кресле /ноги на кровати/ и смотрю перед собой в темноту. В голове у меня плывёт что хочет, и иногда я реагирую на это вслух:
-Так что же всё-таки самое главное в нашей жизни? – вдруг задаюсь я глобальным вопросом. – На чём она зиждется?..
- На любви! – ни секунды не сомневаясь, отвечаю я себе. – Всё-всё-всё в нашей жизни зиждется на любви. И сама жизнь как продолжение рода человеческого… И её бесконечно разнообразное наполнение: смысл или идея жизни, полёт или прозябание… любой труд, без которого жизнь пуста… Всякое творчество или ремесло… любовь ко всем и ко всему, включая, конечно, и любовь мужчины и женщины… Жаль только, что именно это, последнее, большинство людей и принимает за любовь!.. А сегодня, когда она перевертухнулась в голый секс… - я взглянула на экран ТВ – и конечно же, сию секунду, наткнулась на развёрнутый и подробный половой акт!.. Ну, просто учебник, начиная «от двух до пяти» и кончая стариканами, с их отвисшей нижней губой и стекающими по ней слюнями…
- Тьфу! – отплюнула я, сотрясаясь в своём кресле от злости. – Бедные, бедные наши внуки и дети! Ну, за что, за что им такое?!
И сам собой во сне прозвучал конец «скользкой» когда-то песенки, ещё из нашего детства:
«… о чём не говорится, о чём сказать нельзя!»
Вот так кончалась для нас эта запретная, тайная, тема: табу и всё!
Мне вспомнился многотомный труд /немецких, кажется, авторов/ «Мужчина и женщина». Одно перечисление имен на его титульном листе составило больше полстраницы. Но мне попал в руки / в 14 моих лет / только один том этого фундаментального труда с разделами « Любовь» и «Красота». С жадностью я проглотила этот том и до сих пор помню из него самое главное:
…Что любовь вспыхивает из-за совершенно не объяснимых причин. И так же мгновенно может исчезнуть… Например, из-за стоптанного каблука любимой;
…Что гений Леонардо да Винчи любил мальчиков. Что-то такое делал с ними/?../. А другой гений – Микельанджело – наоборот, был девственником/?!.../, что не помешало ему, уже под девяносто лет! полтора года, не разгибаясь, расписывать потолок знаменитой Сикстинской капеллы. После чего его едва разогнули…;
…Что красота, как и Любовь, - понятие субъективное: нет на неё законов!..;
…Что НАСТОЯЩАЯ любовь – это самое высокое всё объемлющая любовь – КО ВСЕМ И КО ВСЕМУ…
И всю свою жизнь потом я ждала и искала эту, самую прекрасную и высокую – настоящую! – любовь. Пока ещё не высшую, а только настоящую. И мне она выпала. Трижды:
Первая любовь. Она длилась 9 месяцев и была, как почти у всех, несчастной.
Замужество /теперь уже не 9 месяцев, а 9 лет/. Муж мой бросил ради меня семью. Для меня же это было… скорее, дружба-любовь, основанная на полном взаимопонимании и, конечно, «до гробовой доски!» Когда я сказала, что не люблю его, что мы друзья, он ответил: «Если ты не будешь со мной, я не жил на свете!» И ещё: « Я до тех пор буду один, пока ты не поймешь, что мы должны быть вместе». Сказал и назавтра ушёл из дома. То есть, повесил мне свою любовь, как жернов на шею. Отлично знал, как надо действовать со мной – жалостливой и ответственной.
Пять лет нашего «лучезарного» семейного счастья – когда мы, двое, были как одно – прошли, ну, просто, в «сказочных», по своей неправдоподобности условиях:
- Я должен забрать мать, - сказал мне муж и я не возражала /мать – это святое, а мы были очень возвышенные/. Но приехала не мать /тут он слукавил, чтобы не напугать меня/, а мать и бабушка. А это уже «свекровь в квадрате»… Приехали они из деревни Алтайского края, где мать была главной партийной силой. К ним, как к себе домой, подселился брат мужа, пьяница и очень крутой человек. А к нему, опять же никого не спрашивая, притулилась его жена… То есть, получается, я вышла замуж сразу за три семьи! Естественно, пошли претензии, разборки… «партсобрания» по субботам, от которых мы отплёвывались целую неделю – до следующего партсобрания… А потом и скандалы с любыми словами… И всё-таки не Я, а ОН, который по деликатности своей всё это попустил, не выдержал такой семейной жизни /у мужчин ведь нет, как у женщин, междуклеточной жировой прослойки/. Он стал задерживаться на работе, а потом /природа не терпит пустоты/ влюбился снова.
Расстаться со мной он и не мыслил. Обманывал, страдал, но как-то совмещал. Будучи уличённым, плакал и клялся. Потом снова обманывал. Четыре года прожила я, как на раскалённых углях, пытаясь спасти нашу редкую в своей основе, семью, и … поставила крест. Попала в психушку. А он - в новую жизнь, оставив мне на память маму и бабушку. Господи, как они издевались надо мной, что творили!.. До сих пор я изумляюсь и не верю, что можно было так мстить мне, ни в чём не повинной … И ещё откровение: всю жизнь он не знал нашего сына, даже дня его рождения! – в трёх семьях у него было целых ЧЕТЫРЕ сына. Но как-то, на похоронах институтского товарища, мы все трое – бывшая семья – столкнулись нос к носу… И я спросила: « Так, может, всё-таки познакомить тебя с собственным сыном?» Вот с тех пор они и общаются.
Шесть лет я была одна, свои последние молодые годы. А в сорок два у меня появился второй, «гражданский», муж. Вот эта, трезвая, всё понимающая любовь, продлившаяся тоже девять лет, и была, пожалуй, той самой – необъяснимой и всепрощающей - любовью, которую я ждала всю жизнь. Всё было в ней: рай и ад, алкоголь и борьба с ним, скрываемая смертельная болезнь и сама смерть.
И вот все эти три главные свои любови / в промежутках между ними было ещё несколько – неглавных/ я сама и прихлопнула. Когда они становились, ну, просто, уже невмоготу НЕ НАСТОЯЩИМИ!
…Тут подоспела Перестройка и всё перевернулось вверх дном. Взвился секс! И всё остальное – тоже. Страну разорвали в клочья. Стреляли и ночью и днём… - вся грязь, вся чернуха нагло оскалила зубы. И со всем этим мы ухнулись в доисторическую бездну. Снова самец и самка… И это обращение друг к другу: «Мужчина»! – «Женщина»!.. /Дамы и господа, конечно, юмор/. Господи Боже! Всё не верится, что это всё-таки правда… Всё ждешь: а вдруг это сгинет куда-то?..
… А света всё еще нет. Зато в памяти встал институт…одна его лекция. Кажется, это на первом курсе, и мы проходим Древнюю Грецию. В Красном актовом зале /сейчас зашторенном, полутёмном/ нам показывают диапозитивы – голые скульптурные тела мифических древних греков. С фиговыми листами и без них… Я снова вижу словно это было вчера, Зевса-громовержца, самого главного на Олимпе, с его мощной, набрякшей, как бы даже излишней мускулатурой, и … лучшую из Венер – Милосскую! «Читает» профессор Брунов – европейская знаменитость!, в прекрасно сшитом костюме и бабочке. Он объясняет нам, в чём сходство и различие этих двух прекрасных мраморных тел – оптимального Мужчины и оптимальной Женщины. «Боже мой…» - всё с тем же замиранием сердца шепчу я, видя мысленно перед собой прекрасное тело Милосской…- прекраснее которого не было и нет на свете. Как высока, статична и нежна её шея… Как совершенны и неприкосновенны груди… Как благородны линии её живота и лона… А вместе – это просто симфония из перетекающих одна в другую гармоничных форм, сливающихся в единую, невыразимую никакими словами, форму благородной женской красоты! Ведь невозможно даже представить, что кто-нибудь, «положив на неё взгляд», мог бы помыслить хоть о каком-то обладании! Нет, только поклонение… Изумление и неприкасаемость. А если мысль об обладании, то лишь о продолжении Прекрасного рода человеческого! О созидании и смысле нашей жизни…
Зевс… Тоже застывшая симфония, но уже из мощных, переливающихся друг в друга мышц. И всё же Зевс – это совсем другое. Тоже прекрасное, но уже «утилитарное» тело… Конструкция, так сказать, мужского начала, предназначенного для действия и дел – для войн, завоеваний и побед!
Глянула в телевизор, а там… Словно специально для меня… но уже не скульптурные, а наоборот архиживые – Мужчина и Женщина. С совершенно голыми, культуристскими, горячими на вид и лоснящимися телами. Взгляд мой сразу зафиксировал разительное их отличие – развитые плечи Мужчины и покатые – Женщины. И наоборот… - развитые бедра Женщины, со скрытой между ними «тайной», прикрытой треугольником «розы» - так это называлось в позапрошлом теперь уже веке, и… почти отсутствующие бёдра у Мужчины, но… с этими…с целой связкой этих… мужских прибамбас. И… /я извиняюсь/ прибамбасы эти так НАГЛО и одновременно БЕЗЗАЩИТНО выступали вперёд, относительно всего остального могучего тела Мужчины, что я вдруг, впервые в жизни, увидела в этом острейшую проблему…
Ну действительно… Не странно ли, что этот, безусловно, ГЛАВНЫЙ и наглядно ВОИНСТВЕННЫЙ орган Мужчины столь обречённо БЕЗЗАЩИТЕН? Ну до смешного… Или до слёз?.. Этот главный зачинатель и вершитель нашей земной жизни, можно даже сказать – СТЕРЖЕНЬ ЖИЗНИ, на котором крутится – вертится вся житейская суета /рождение, цветение и, к сожалению, смерть…/,все безумные страсти и муки… - не прикрыт даже фиговым листом?!.. Не говоря уже о том, что он мог быть спрятан, как и у женщины, или хотя бы сколько-то задвинут за какую-нибудь защитную кость!.. Ведь это что же получается? Что вся стратегия и тактика Мужчины выброшены на передовую без каких бы то ни было окопов и заграждений?! А ведь мы знаем, что в Природе всё целесообразно, всё отвечает максимальной эффективности. Так что сейчас я просто растерялась перед этой наглядной бессмыслицей. Ну подумайте сами…
Мозги наши спокойно спят в очень прочной черепной коробке. Сердце спокойно стучит, а лёгкие дышат, защищённые решёткой из ребёр. Шесть метров наших кишок заботливо прикрыты мышцами и жиром. Наконец, главная женская суть… Она не только скрыта глубоко внутри, но еще и подстрахована /для отвода глаз/ системой двойной канализации: отдельно для жидких и для твёрдых тел. И только главное мужское достояние… Нет, это настолько непостижимо!.., что невольно напрашивается мысль: Так, может, эта ценность совсем уж и не такая ценная? Или её излишне много в нашей жизни?.. Ведь если… /выражаясь пышным языком/ В ОДНОМ ПОЛОВОМ АКТе! /а если попросту – в одном его плевке/ содержится шесть, кажется, миллиардов сперматозоидов… - а это всё население земного шара!.. – и все эти миллиарды претендуют на одну –единственную «принцессу Турандот» /яйцеклетку/, то вот вам и вся ценность той самой «пипирочки», о которой так пеклась прабабушка нашего Кирюши, Евдокия Сергеевна.
И что весьма печально… - тот счастливчик, один из шести миллиардов…он ведь отнюдь не лучший /иначе всё светлое и высокое не было бы такой редкостью в нашей жизни/, а просто самый прыткий или удачливый.
Так что, если , скажем, вырвать с корнем эти самые прибамбасы… или пнуть в них сапогом или просто коленом такие мысли иногда мелькают в женских головах в состоянии естественной мстительности, - согнётся несчастный сын чьей-то матери в три погибели, не в силах даже и охнуть… это я сейчас охаю за него, от его нестерпимой боли… - ведь у меня и сын, и внук, но в балансе самой Природы мало что изменится. Какой-нибудь другой супермен ДВАЖДЫ содрогнётся в своём любимом занятии / «ещё и за того парня» /, и баланс Природы будет полностью восстановлен.
… Вот так вот, господа Муравьи, «добывающие хлеб свой в поте лица своего». Когда над кучей вашего «Вавилона» нависнет равнодушная стопа человека /подарив вам заодно и солнечное затмение/, интересно было бы узнать, как это воспринимается вашим самоотверженным сердцем?
Или вы, Ангелы-пчёлы… Когда творческая наша десница огребает почти весь ваш «золотой запас», интересно было бы понять, как это отражается в вашем, смиренно-мудром, мозгу? Ведь у вас-то целых ПЯТЬ нервных систем!..
Но ничего мы об этом не узнаем. И вы нам тоже ничего не скажете. Потому что мы с вами – параллельные миры.
И вот сижу я, вроде бы опытная, почти 70-летняя, в своём 40-летнем кресле и простодушно мечтаю о том, как хоть сколько-то восполнить обнаруженный мной недостаток Природы – прости, Господи, дерзость мою! Как придумать, ну, хоть какую-то защиту для этого главного СТЕРЖНЯ ЖИЗНИ? Ну, хоть гульфик какой-то из новейших – полупроводниковых или виртуальных – материалов?.. Ведь сумели же мы и радио,и телевизор… и атомную бомбу, и ракеты… и компьютер, который можно носить в жилетном кармане… А залог всей нашей земной благодати висит, можно сказать, на волоске…
…В телевизоре вдруг появилась Мадонна… и я обрадовалась ей как никогда. Схватилась за неё, как за соломинку: «Вот если б она!.. Ведь какие супермены воют вокруг нее от восторга…От того, как она прыгает на четвереньках и крутит своим полуголым задом. Пусть хоть она!..»
Впрочем, какое мне дело? Пусть она прыгает. И пусть они воют. Вот только… зачем она скрала своё имя – Мадонна – ах у самой Богородицы?! Вспомним Пушкина с его «Гаврилиадой»… Вспомним и Маяковского с его: «Мария дай!”.. – Оба они прожили всего по 37… И я перешла /сама с собой/ к прямому голосованию:
- Кто против – поднимите руки!
- Никого. Единогласно!
- Кто воздержался?
- Тоже никого. Спасибо!
Вот в этом и вся прелесть одиночества! Или, скажем мягче, УЕДИНЕНИЯ…
А теперь… поднимем свои лица к небу. Как вы думаете, оно может быть пустым, если … один сперма-плевок Мужчины – на самом деле конкурс: 6 миллиардов человек на одно место!..
И тут… хотите верьте, хотите нет, зажёгся свет! И я подумала: «Наверное, для того, чтобы ещё лучше всё это увидеть. Как в «Красной шапочке»…
Я обвела взглядом свою комнату. Книги, иконы, родственники, живые и мёртвые… «Гостиная», «спальня», «кабинет»… Пианино, на котором я теперь могу подыграть только частушки… Письменный стол, за который я почти не сажусь… Кровать…Вот кровать - да! В ней я пока ещё сплю, читаю, вяжу, вспоминаю и … хоть и стыдно признаться в этом, молюсь. Искреннее, чем у икон.