Наум Басовский

КНИГА ИОВА

           


1-2. ПРОЛОГ

Жил в стране по имени Уц человек, что звался Иов.
Была у него большая семья: три дочери, семь сынов;
жена вела хлебосольный дом, в котором гости всегда;
изобильны были угодья его, плодовиты были стада,
отары овец, табуны коней, верблюдов немалый счёт - 
жизнью наполненной, трудовой не зря восхищался народ.
Сказано было о нём неспроста множество добрых слов:
богобоязнен, и справедлив, и праведен был Иов.

Явился к Богу ангелов сонм, и среди них Сатана:
испытывать людей на земле была ему власть дана.
Бог спросил Сатану: - Где был, что видел и что нашёл?
И Сатана отвечал Ему: - Всю землю я обошёл;
праведных видел и тех, кто грешит: всё как всегда средь них.
- А встретил Иова, раба Моего? Он праведней всех других!
- Знаком я с Иовом, рабом Твоим, ступал на его порог;
скажу, что праведным быть легко, когда помогает Бог.
Полная чаша -  Иова дом, дети его в соку,
изобильны поля его и стада - чего ещё старику?
Когда во всём человеку добро, тогда и Господь - оплот;
а вот обрушь на него беду - то ли он запоёт?
- Ну, что же, давай проверим с тобой крепость духа его;
возьми у него всё, что решишь, не тронь его самого.

Первородный сын собрал всю семью, ждут лишь мать и отца.
Собирается в гости старый Иов, и тут он видит гонца:
- Савеяне напали, угнали скот, убили всех твоих слуг!
Ещё не закончил - второй бежит, и на лице испуг:
- Упал на поля огонь с небес, нет больше злаков твоих!
Едва прокричал, как третий пришёл и сразу с порога - в крик:
- Напали халдеи, убили слуг, верблюдов твоих увели;
ничего не осталось тебе, Иов, кроме пустой земли!
И тут же четвёртый. - Иов, крепись! - он говорит с трудом. -
Семья твоя собралась за столом, и тут обрушился дом!
Крепись, Иов, - ты остался один, все дети твои мертвы!..
Одежды Иов на себе разодрал. - Увы мне, - вскричал, - увы!
Из чрева матери вышел я наг - нагим и уйду, - сказал, -
Мне достояние дал Господь, Он же его и взял.
Значит, замысел Бога таков, а мы перед Ним малы. -
И не сказал о Всевышнем Иов и малого слова хулы.

Снова ангелы к Богу пришли, и среди них Сатана.
И Бог сказал Сатане: - Смотри, по-прежнему как стена
праведность раба Моего - богобоязнен Иов.
А Сатана в ответ: - Это так, пока человек здоров.
Но только задень его кость и плоть, заставь от боли страдать -
кто скажет, будет ли и тогда в словах его благодать?
- Ну, что же - вот он в руке твоей, лишь душу его сбереги.
И поразил Сатана его от головы до ноги
проказою лютой. Встал Иов в рубище и в слезах
и покинул дом, чтобы таким не быть у людей на глазах,
и вне селенья на пепел сел, чтоб там текли его дни,
и только взял себе черепок - струпья скрести свои.
Жена сказала: - Бедный Иов, что стало с тобой, посмотри!
Ты всё ещё к Богу благ душой? Похули Его - и умри!
- Безумны эти речи твои и пусть отлетят, как дым!
От Господа мы приемлем добро, а зло принимать не хотим?
Значит, замысел Бога таков, а мы перед Ним малы. -
И не сказал о Всевышнем Иов и малого слова хулы.

Дошёл до близких его друзей о бедах Иова рассказ.
И вот, покинув свои дома, Билдад, Цофар, Элифаз
пошли к Иову, чтоб сетовать с ним, являя своё сродство,
и когда увидали Иова они, то не узнали его.
Разодрали они одежды свои, по соседству сели во прах,
ни единого слова семь дней и ночей не возникло на их губах.
Исстрадались они, извелись они, сидя рядом с другом в пыли,
ибо в жизни не видели горше мук, чем те, что Иова жгли.

3. ПЕРВАЯ РЕЧЬ ИОВА

А в день восьмой поднялся он, крича,
но был тот крик скорей похож на стон:
- Да сгинет ночь, когда я был зачат,
да сгинет день, когда я был рождён!
Пусть эта ночь в счёт года не войдёт,
пусть этот день не значится никак,
пусть эта ночь из жизни пропадёт,
пусть этот день покроет вечный мрак!
О, лучше б обезлюдеть ночи той,
в событьях не оставить и следа,
не веселить рассветных звёзд игрой,
ресниц зари не видеть никогда!

Зачем покинул я утробы плен
и не погиб, оттуда выходя?
Зачем с отцовских не упал колен,
зачем сосцы сосал для жизни я?
Лежал бы я теперь и почивал
с царями и князьями наравне,
где безразлично, кто велик, кто мал,
и было бы отдохновенье мне.
Ведь там не важно, раб ты, господин,
приставник или узник - всё равно:
для всех на свете там покой один,
для всех оцепенение одно.

На что, на что страдающему свет,
когда от мук и жизни он не рад?
Он ищет смерти, а её всё нет,
а он её нашёл бы, словно клад.
Что свет ему? Он мраком окружён,
пути ему закрыты навсегда,
еду свою встречает вздохом он,
и только стоны льются, как вода.
Чего боялся, то нашло меня,
чего я ужасался, то пришло.
Жду в муках наступающего дня;
я жил добром - меня настигло зло!

4-5. ПЕРВАЯ РЕЧЬ ЭЛИФАЗА

Смолкнул Иов, и ответил ему Элифаз:
- Речи твои сокрушают сердца и умы!
Если к тебе обратиться попробуем мы,
хватит ли сил у тебя, чтобы выслушать нас?
Раньше ты сам тем, кто падал, упасть не давал,
мудрое слово для каждого ты находил,
слабых душой из тяжёлого сна выводил,
тем, чьи сгибались колени, стоять помогал.

Нынче же ты под своею бедой изнемог,
духом упал, проклинаешь важнейший из дней…
Ну-ка, припомни из опыта жизни своей:
разве карает совсем невиновного Бог?

Дунет Всевышний - и гибнет посеявший зло,
тот, кто нечестия поле со рвеньем пахал.
Лев погибает, его исчезает оскал -
Божье веленье благого от смерти спасло.

Вот от Всевышнего слово пришло и ко мне;
я испугался, и ужас меня охватил -
волосы дыбом, лежу без дыханья, без сил
в час полуночный, когда вся земля в тишине.

Слышал Его в темноте, но не видел Его -
тихое веянье было, и голос изрек:
праведней Бога ты можешь ли быть, человек?
можешь ли быть справедливей Творца своего?

Даже у ангелов Он замечает изъян -
что же тогда говорить о живущих в домах?
Те исчезают, как моль, распадаются в прах -
срок на земле человеку от Господа дан.

Значит, подумай - к Кому обращаешься ты
и посылаешь Кому раздраженье и гнев?
Только глупец укоряет Его, осмелев,
в этом укоре дойдя до опасной черты:
всякие беды падут на жилище его,
бедность и голод пребудут уделом детей,
не избежит он завистливых злобных сетей,
видеть достанется только врагов торжество.

Не из земли поднимается бедствия плеть
и не из праха несчастье является, нет,
но человек на страданье родится на свет
так же, как искры родятся, чтоб вверх улететь.

Значит, одно остаётся нам - Бога молить,
ибо Его ежедневный спасительный путь -
бедных поднять, опечаленным радость вернуть,
наши поля дождевою водою полить,
руки злодеев и замыслы их развести,
слабых от сильных в укромные спрятать места,
лжи и злословию законопатить уста
и хитрецам перекрыть для коварства пути.

Если же Бог вразумить человека решил,
не отвергай наказанья - подумай о нём;
Бог поражает - и Он же врачует потом,
ранит - и Сам же даёт ему множество сил.

Бог охранит от войны и от хищных зверей,
бедам и горестям властно прикажет: не быть!
Он не позволит пожару твой дом истребить,
голод и мор у твоих остановит дверей.

Будет потомство твоё, как трава на земле,
будешь безгрешен - и будут дары не скупы,
и как ложатся на землю при жатве снопы,
в старости ляжешь в могилу и стихнешь во мгле.

6-7. ВТОРАЯ РЕЧЬ ИОВА

Иов сказал в наставшей тишине:
- Мой ужас больше, чем песок морской.
Вот, стрелы Всемогущего во мне,
их яд вошёл, и дух сломился мой.
Ревёт ли, стоя на траве, осёл?
Мычит ли бык у корма своего?
Мой ужас всё на свете превзошёл,
и речь моя мятежна оттого.
Я без мучений не живу ни дня;
зачем, зачем судьбу такую длить?
О, если бы Господь сразил меня!
О, если бы разрезал жизни нить!
Не камень я, и плоть моя - не медь,
а вы, друзья, мне стали неверны
и не хотите друга пожалеть,
как с гор ручьи, что ото льда темны.

Они, ручьи, могучи в холода,
но станут меньше, как тепло придёт,
а в дни жары не видно и следа -
в песках пустыни кто же их найдёт?
И вы - с бедою не прожив и дня,
так испугались: истина нага!
Просил ли я: платите за меня?
Кричал ли я: избавьте от врага?

Вы укажите, в чём я погрешил,
а те слова, что слышу я, - пусты.
Для обличений вам не жалко сил,
но это - униженье сироты.
Неужто бы я лгал друзьям о том,
какая от меня мученьям дань?
Была бы ложь на языке моём,
неужто б горечь не пошла в гортань?

Как тени жаждет утомлённый раб,
как ждёт он окончания труда,
так жду и я, истерзан болью, слаб,
ночь напролёт - рассвет придёт когда?
На теле струпья, черви, грязь и гной,
и без надежды каждый день идёт,
и человек, что был знаком со мной,
проходит и меня не узнаёт.

В мой дом мне не вернуться никогда
и места не вернуть среди людей,
и потому мне не закрыть уста -
продолжу я о горести своей.
Боюсь я сна, и рад бы не дышать,
и жизнь мне опротивела теперь.
О Господи, молю - Тебе решать -
за мной закрыть моих страданий дверь!

Но Ты не оставляешь мне ни дня
без тяжких мук, в которых я тону.
Доколе ж не покинешь Ты меня,
не дашь мне проглотить мою слюну?
Пусть я грешил, но я Тебе не враг
и вот молю: грехи мои прости.
А не простишь, и лягу я во прах;
придёт рассвет - меня и не найти…

8. ПЕРВАЯ РЕЧЬ БИЛДАДА

Речь Иов закончил едва,
как поднялся Билдад в ответ:
- Бурный ветер - твои слова,
гнев твой слышен, а смысла нет!
Разве Бог извращает суд,
разве правду не говорит?
Сыновья грешны - в этом суть,
и Всевышний на них сердит.

Так не будь же в гневе речист,
а взмолись у Божьих дверей.
Если праведен ты и чист,
дом - жилище правды твоей -
будет прочен и невредим,
Бог развеет несчастий прах:
то, что раньше было твоим,
станет малым в твоих глазах.

Вот спроси у предков своих,
как достойно прожить свой день.
Если сравнивать нас и их,
наши дни на земле - лишь тень.
В их слова ты ещё не вник,
так на это направь труды:
не растёт без влаги тростник,
не растёт камыш без воды.

И не срезан, а вот засох,
потому что ушла вода.
Кто забыл, что над нами Бог,
тех злосчастие ждёт всегда.
Дом у грешника - шаткий дом,
он похож на дом паука;
нет жильцу основанья в нём,
не найдёт опоры рука.

Этот дом подобен кустам,
что взросли посреди камней.
Вырви куст - и каменья там
не признают былых корней.
Тут же место другой займёт,
тот, что был, уйдёт в забытьё…
Если ж в Боге видишь оплот,
Он вернёт веселье твоё.

9-10. ТРЕТЬЯ РЕЧЬ ИОВА

Умолк Билдад, и отвечал Иов:
- Ты прав, мой друг, но что я перед Ним?
Казнён я Богом, Богом и храним;
нет у меня для оправданья слов.

Он горы движет, в них вселяя страх,
земля дрожит, когда Он гнев прольёт.
Прикажет Он - и солнце не взойдёт,
и звёзды бег замедлят в небесах.

Вот рядом Он, а я и не пойму,
и не услышу, что Он говорит.
Что Бог задумал, то и сотворит,
и кто, скажи мне, возбранит Ему?

И как, скажи, могу я отвечать,
как перед Ним приискивать слова?
Пусть даже прав я - плоть моя мертва,
и на уста Он положил печать.

Невинен я, но жизнь мне не мила;
и праведник, и кто виновен в чём,
равны перед карающим бичом,
обоих Божий гнев сотрёт дотла.
Все дни мои несутся, как ладьи,
как на добычу с высоты орёл.
Под тяжестью меня постигших зол
как я забуду жалобы мои?

Велик и справедлив Господь-судья:
Он знает всё, присутствует везде.
Но где меж нас посредник на суде?
Ведь Он, Господь, не человек, как я!

Пусть устранит Он ужас неземной,
в котором я сегодня изнемог,
и я тогда скажу Ему, что Бог
не так, как должно, поступил со мной.

Скажу Ему: я в горестях больших;
за что Ты, Боже, на меня напал?
Меня ведь Ты, не кто-нибудь, создал -
так что ж презрел Ты дело рук Твоих?

Ты Бог - так не смотри, как человек,
пороки не отыскивай во мне;
и сверху честен я, и в глубине,
Твоим законам предан я навек.

Не ты ль, как молоко, меня налил,
сгустил, как творог, и послал на свет,
дал плоть и кожу, жилы и скелет,
жизнь даровал и верой опалил?

Пусть горе мне, когда бы я грешил -
но вот я прав, а не могу понять,
за что не дашь мне голову поднять,
за что унижен и сижу без сил!

Зачем из чрева вывел Ты меня?
Пусть я бы умер в самый первый миг!
А нынче не измерить бед моих,
и Ты усерден, жизнь мою казня.

Так отступись! Пути мои прямы -
дай мне на них прожить мои года,
пока я тихо не уйду туда,
где тьма - владыка, где темнее тьмы.

11. ПЕРВАЯ РЕЧЬ ЦОФАРА

На те обвиненья Иова Цофар был ответить готов:
- Чтоб высказать чистую правду, не надобно множества слов.
Ты просто глумился над нами, своим пустословьем богат,
и думал - мужей не найдётся таких, что тебя устыдят.
Сказал ты, что чист перед Богом и, значит, напрасно страдал;
Но Бог из твоих беззаконий, поверь мне, не все сосчитал,
а если бы Он возглаголал, восстав пред тобой на пути,
ты знал бы, что вдвое расплату пришлось бы тебе понести!

Ты можешь ли Бога постигнуть, понять устремленья Его?
Он глубже пустот преисподних и в небе Он выше всего.
Длиннее земли Его мера и шире, чем море, она,
и если Он судит кого-то, то, значит, известна вина.
Он лживых насквозь проницает и знает внимающих злу,
но кто неподатлив в обмане, тот просто подобен ослу.

Подумай, не дай беззаконью в твоих находиться шатрах,
подумай и выбрось пороки, что в сердце твоём и в руках,
простри свои руки к Владыке, открой незапятнанный лик -
тогда на себе ощутишь ты, сколь Он справедлив и велик.
Напасти уйдут и болезни подобно протекшей воде,
продолжится жизнь, как дорога, в которой нет места беде,
а есть упованье на Бога, и будешь ты Им ограждён,
и будет приветливым утро, и будет доверчивым сон!

12-14. ЧЕТВЁРТАЯ РЕЧЬ ИОВА

Сказал Иов, когда замолк Цофар:
- Лишь вы мудры, лишь с вами мысли дар!
Выходит, я не знаю ничего
и стал презрен для друга моего?
Но так презренным видят факел те,
кто ходит, спотыкаясь, в темноте,
и так своим презрением мудры
грабителей и грешников шатры!

Заводите вы речь издалека,
что всё дала Всевышнего рука.
Но это знают птицы в небесах,
о том и рыбы говорят в морях!
Спроси скотину - знает даже скот,
что волей Божьей на земле живёт.
Слова в ушах, и вкус - на языке,
и все мы, все у Господа в руке!

В нём наша сила, мудрость и любовь;
что Он разрушит, не отстроить вновь;
кого Он заключит, не выйдет тот;
повелевает Он теченьем вод,
и мудреца Он делает тупым,
и судьи умолкают перед Ним,
и если так распорядился Он,
то и цари лишаются корон!

Босыми изгоняет Он жрецов,
на землю повергает храбрецов
и, если хочет, погружает в стыд
того, кто славен был и знаменит.
Народы множит, истребляет их
и рассевает на путях земных,
и у владык ум отнимает Бог,
чтобы брели в пустыне без дорог!..

Что видели, то видел и без вас,
что слышали, то слышал и без вас;
и уяснил всё это раньше вас;
вы высоки, и я не ниже вас.
Но я хотел бы с Богом говорить,
с Ним состязаться и Его корить,
а вы мне указуете: - Молчи!..
Вы просто бесполезные врачи!

Послушайте же доводы мои,
примите возражения мои.
Должны ль вы были ради Бога лгать
и этой ложью Богу помогать?
А если для острастки в этот раз
решит Всевышний испытать и вас?
Как пепел, ваши доводы легки,
в Его глазах - всё это пустяки.
Вот я стою и с места не сойду,
я весь доступен Божьему суду,
но говорю я, шеи не клоня:
- Зачем, о Боже, ужасать меня?
Ты говори, и буду я молчать,
потом спроси - я стану отвечать,
но для чего, открытого кругом,
Тебе меня считать Своим врагом?

Возьми да сосчитай мои грехи,
мне укажи и этим помоги;
Ты суд Свой над соломинкой вершишь,
я лист сухой, а Ты меня крушишь!
Меня Ты на дороге подстерёг,
Свои колодки подарил для ног,
наслал болезни, ужасы и боль -
и я, как ткань, что всю изъела моль!..

Кого жена на свет произвела,
тот краток днями и боится зла,
цветёт и опадает, как цветок.
Зачем же Ты, Господь, со мной жесток?
Зачем Ты перекрыл мои пути?
Срок дан Тобой - его не превзойти.
Так отведи придирчивость Твою,
дай попросту порадоваться дню!

Ведь даже если дерево срубить,
то даст побеги корень, может быть,
и если их полива не лишить,
покроются листвой и будут жить.
А человек, и в том его беда,
уходит, умирая навсегда, -
так высыхает навсегда река,
когда иссяк поток издалека.

Когда бы, под землёю уцелев,
я ждал, покуда Твой угаснет гнев,
а после Ты б опять воззвал ко мне
и позабыл бы о моей вине!
Но, разрушаясь, падает скала,
дожди смывают, как и не была,
земную пыль; вот так и человек:
был на земле - и нет его навек.

15. ВТОРАЯ РЕЧЬ ЭЛИФАЗА

Смолкнул Иов, и восстал Элифаз перед ним:
- Станет ли мудрый словам доверяться пустым?
Станет ли ветром палящим свой нрав подменять?
Станет ли Богу свои прегрешенья вменять?
Сами себя обвиняют твои же уста,
речь твоя стала совсем от лукавства пуста!

Разве Всевышний создал тебя прежде холмов?
Ты полагаешь, что ум твой превыше умов?
Разум твой светел, а наш - в обиталище тьмы?
Что же ты знаешь, чего бы не знали и мы?
Смотришь ты гордо, но Богу ответь - почему:
не оттого ли, что ты возражаешь Ему?

Но бесполезен и глуп этот умысел твой -
в Божьих глазах и святые греховны порой
в небе над нами, а мы-то в грязи до колен:
каждый рождённый женою нечист и растлен.
Слушай меня; расскажу тебе мудрость отцов:
в те времена не знавали ещё пришлецов.

Как нечестивец проводит свой век на земле?
Завтрашний день рассмотреть он не может во мгле;
ужас в ушах, и пугает грабителя меч,
и неизвестно, как можно себя уберечь;
и устрашают его теснота и нужда,
хлеба краюху - и то он найдёт не всегда!

С гордою выей и толстым укрывшись щитом,
встал против Бога и думал - спасётся потом.
Но не оставил ему Вседержитель дорог:
лишь в городах разорённых селиться он мог,
в мёртвых домах, и напрасно его торжество -
не уцелеет в скитаньях богатство его.

И в поколеньях его потеряется след:
род опадёт, как с маслин осыпается цвет,
как с пересохшей лозы осыпается гроздь,
как остаётся от злака колючая ость.
Зло он зачал и обман породил потому,
вот и останутся пустошь и пепел ему.

16-17. ПЯТАЯ РЕЧЬ ИОВА

Вновь Элифазу отвечал Иов:
- Я много чуши выслушать готов -
и слов пустых, и жалких утешений.
И если б я на месте был твоём,
я так же говорил бы о пустом
и шёл бы по пути привычных мнений.

Но скорбь не утоляется моя;
Господь всесильный изнурил меня;
в морщинах весь, я измождён и болен.
Все сговорились противу меня,
бьют по лицу, куражатся, и я
руками нечестивцев приневолен.

Я вретище себе на тело сшил,
и голову во прахе положил
и в горьком плаче много слёз пролито,
и смертной тенью исказился лик, -
но нет хищенья на руках моих,
по-прежнему чиста моя молитва.

Друзья многоречивые мои!
О если бы дано мне в эти дни
схватиться с Богом в поединке ратном!
Но для Него я вовсе не боец,
и мне приходит горестный конец:
путём я удаляюсь невозвратным.

Живу, но угасает свет дневной,
раскрытая могила предо мной,
и Богу я кричу, но крик напрасен:
- Кто мне порука, ежели не Бог?
Внеси же за меня Себе залог,
скажи, что я правдив и не опасен!

Закрыты от меня сердца людей;
держусь я и в беде стези своей,
не нахожу я мудрого меж вами.
Дни в ночи превратились из-за бед,
а вы твердите мне, что это свет, -
твердите, а не верите и сами!

А я во тьме предвижу свой конец;
скажу червю могильному "отец",
скажу могиле "мать" в смертельном страхе.
Ведь в эту тьму сойду не только я -
сойдёт надежда верная моя
и будет там покоиться во прахе.

18. ВТОРАЯ РЕЧЬ БИЛДАДА

И опять вступает Билдад:
- Люди, прежде чем говорят,
обмозгуют потоки слов -
тем отличны мы от скотов!
И зачем небеса корить,
изрыгая в гневе хулу?
Ветер криком не усмирить
и не сдвинуть с места скалу.

Нечестивцу надежды нет,
и в шатре его меркнет свет,
и светильник гаснет над ним,
и добро отходит к другим.
Сети людям хотел сплести -
самого уловят они:
ждут силки его на пути,
хитро скрытые западни.

Истощатся сила и прыть,
и, где мог бы он сытым быть,
не останется в мире мест,
и проказа тело проест.
И напомнят людям о нём
после дней, когда он уйдёт,
лишь засыпанный серой дом
и шатёр, где чужой живёт.
И засохнут корни его,
и увянут ветви его,
и сотрётся с лица земли
след его в дорожной пыли.
Не оставит потомков он,
Божьей воли не заслужив,
и в народе от тех времён
только ужас и будет жив…

19. ШЕСТАЯ РЕЧЬ ИОВА

Сказал Иов, когда умолк Билдад:
- Опять слова звучали невпопад!
Меня уже срамили десять раз,
но весь при мне моих грехов запас;
тогда ответьте на вопрос прямой:
что толку величаться надо мной?
Бог раньше вас прижал меня к стене,
лишил всего, и нет спасенья мне.
Кричу: - Обидно! - ибо не грешил,
но нет суда, и крик напрасен был.
Бог преградил дорогу - не пройти,
тьму положил на все мои пути;
Он с головы моей сорвал венец,
лишил надежды - мне пришёл конец;
Он посчитал меня Своим врагом,
полками бедствий обложил кругом;
Он отдалил и братьев, и родных:
где близкие мои? Не вижу их!
Служанок я не слышу голосов,
и раб не откликается на зов.

Мой дух отвратен даже и жене,
повисла кожа, как мешок, на мне.
Господь жесток, безжалостно казня;
хоть вы, друзья, помилуйте меня!
Скажите: "Мы не знаем ничего,
зачем же мы преследуем его?
Зачем ему покоя не даём,
как будто зло таится в нём одном?"
Друзья, убойтесь! В Боге мой оплот,
и правый суд в конце концов придёт!

20. ВТОРАЯ РЕЧЬ ЦОФАРА

Слова отзвучали Иова, и тут же Цофар отвечал:
- Опять не себя, а кого-то ты в бедах своих уличал!
Неужто забыл ты, что вечен закон на дорогах земных:
все радости грешников кратки, мгновенье - веселие их?
Пусть даже велик нечестивец, его голова в облаках, -
уйдёт, как ночное виденье, следа не оставит в местах,
где жил и грешил беззаконный, где был и нечист, и непрям.
У нищих просить подаянье придётся его сыновьям -
так он возвратит, что награбил, и пища в утробе его
в змеиную желчь превратится и кончит его самого!

Молочных ручьёв и медовых не видеть ему никогда:
утратит он всё нажитое - ведь нажил его без труда,
а всё обирал неимущих, не строил дома - отнимал,
и в жадности меры не ведал, и каждый кусок ему мал.
И, список прочтя бесконечный другим учинённых обид,
пошлёт Свою ярость Всевышний, болезнями плоть одождит.
Меча из железа избегнет - из медного лука стрела
пронзит его сердце, и пламя спалит его тело дотла.
И те, кто в шатре его жили, уйдут за исторгнутым вслед -
кто жил на земле беззаконно, тому и наследия нет.

21. СЕДЬМАЯ РЕЧЬ ИОВА

Сказал Иов: - Послушайте меня,
свою скоропалительность гоня,
и положите палец на уста;
да, в гневе я, но это неспроста!
На человека ль жалоба моя?
Вы только посмотрите на меня -
и ужаснётесь виду моему,
не выдержать ни сердцу, ни уму!
Стал я внутри и внешне нехорош,
лишь гляну - самого бросает в дрожь.

А грешники - немало знаю их,
до старости здоровых и живых,
и дети тут, и крепкий дом стоит,
и Божий бич над ними не свистит!
Исправны их коровы и быки,
и, как ягнята, внуки их легки.
Поют они под цитру и тимпан,
и каждый день их счастьем осиян,
и даже смертный час приходит к ним
без мук, что достаются остальным.

Спросите хоть у памяти своей -
а часто ли наказан был злодей?
Слал Бог ему страдания в удел,
чтоб он сухой соломинкой летел,
несомой вихрем, из домашних благ?
Господень гнев - для нечестивца знак,
а прочим знакам не внимает он,
хотя бы шли они со всех сторон.
Но мне ли Бога мудрости учить?
Мне б дни свои к концу доволочить!

Но знаю я, как знаете и вы,
что честный и злодей, когда мертвы,
лежат во прахе, раз пришла пора,
но честный - так и не вкусив добра,
а нечестивец - после долгих лет
в богатстве, в мире и без всяких бед.
И те, что из далёких стран пришли,
вам скажут: так во всех концах земли,
что и за гробом у того почёт,
чьих злодеяний бесконечен счёт…

22. ТРЕТЬЯ РЕЧЬ ЭЛИФАЗА

Встал Элифаз, на Иова направив персты:
- Господу польза какая, что праведен ты?
Праведность эта не Богу нужна, а тебе,
и непорочность в твоей отразится судьбе.
Ну неужели же Богу судиться с тобой
и заниматься твоею отдельной судьбой?
Если наказан, не прячь в отговорках лица:
видимо, нету твоим прегрешеньям конца.

Видимо, брал ты залоги от братьев твоих
и одеяния стаскивал с полунагих;
или тому, кто возжаждал, напиться не дал,
или голодному в хлеба куске отказал;
Или вдову отослал, не подав и гроша,
и сироту оттолкнул, бессердечьем греша.
Вспомни, случалось такое в ушедшие дни?
Ужас и беды твои - по заслугам они!

Если бы к звёздам однажды подняться ты мог,
ты бы узнал высоту, где находится Бог.
Ты же твердишь, что преграда Ему - облака:
видеть мешают, земля от Него далека.
Уподобляешься грешникам древних времён,
тоже считавшим - до них не дотянется Он.
Но Вседержитель обрушил потоки воды,
их истребил, и рассеялись даже следы.

Сблизься же с Ним и вернись на благие пути,
слово Всевышнего в сердце своё возврати.
Зло удали, и к тебе возвратится покой,
благо Всевышний вернёт тебе щедрой рукой.
Он, Всепрощающий, золотом станет твоим,
и улетучатся беды твои, словно дым.
Ты помолись, обещай и исполни обет,
и на путях твоих будет немеркнущий свет!

23-24. ВОСЬМАЯ РЕЧЬ ИОВА

Иов сказал: - Страдания мои
моих стенаний много тяжелей.
О, если б вы, друзья, мне помогли -
путь указали до Его дверей!
Я изложил бы дело перед Ним,
привёл бы оправдания свои,
узнал бы вновь, что Господом храним,
Его слова тогда б меня спасли.

Но вот иду вперёд - и нет Его,
иду назад - не нахожу Его,
гляжу налево - Он не виден мне,
не вижу и на правой стороне.

И всё равно - я следую за Ним,
не уклоняюсь от Его путей
и в жизни руководствуюсь одним -
Его законом: он в душе моей.
Но что захочет, совершает Бог.
Всё то, что мне назначил одному,
Он выполнит - и кто б на свете смог
хоть в чём-то воспрепятствовать Ему?

Я трепещу перед лицом Его,
я размышляю - и страшусь Его.
Зачем меня не уничтожил Он
до этой тьмы, куда я погружён?!

Есть грешники, погрязшие во лжи,
злодеи, что не ведают стыда:
передвигают на земле межи
и угоняют у людей стада,
и оставляют без осла сирот,
и оставляют без вола вдову,
и если нищий на пути встаёт,
его столкнут - пускай лежит во рву!

А бедный жнёт на поле не своём,
корпит на винограднике чужом,
и спит нагой, и мокнет от дождя,
пристанища себе не находя.

Но всё не унимается злодей,
не знает в ненасытности конца:
он масло выжимает из людей,
младенца отнимает от отца.
Голодные ему снопы несут,
в залог одежды отдают ему,
и он вершит свой нечестивый суд,
и Бог не воспрепятствует тому!

Бог не мешает грабежам ночным,
убийствам, злодеяниям другим;
прелюбодей во тьму вонзает зрак -
любую гнусность покрывает мрак.

Одна надежда, что придёт пора
злодеев наказания, когда,
как воду тянет из земли жара,
так нечестивец втянется туда.
И будут черви лакомиться им,
и память улетучится о нём
за то, что жизни не давал другим,
мечом себя возвысив и огнём.

Одна надежда, что наступит час,
когда Господь посмотрит и на нас,
и лиходей, когда тот час придёт,
как дерево сухое, упадёт.

25. ТРЕТЬЯ РЕЧЬ БИЛДАДА

И опять Билдад говорит:
- Есть ли счёт Господним полкам?
Он и свет посылает нам,
Он и сущее всё творит.

Звёзды в Божьих глазах темны
и луна не в силах светить -
как же могут чистыми быть
те, кто женщиной рождены?

С Божьим взглядом сравнится чей?
Ты в одежде своей - а наг!
Человек перед Богом - прах,
человек перед Богом - червь.

26-31. ДЕВЯТАЯ РЕЧЬ ИОВА

- Ах, как ты мне помог, - вскричал Иов, -
какой совет немудрому подал!
Я и сильнее, и мудрее стал.
Кто дал тебе так много добрых слов?
Должно быть, Тот, Чей в небесах престол;
и небо, и земля в Его руках,
и воды на земле и в облаках;
меж тьмой и светом Он черту провёл.

Он яркий свет зажёг Своим лучом,
оставив черноту за той чертой.
Он север распростёр над пустотой
и землю всю подвесил ни на чём.
Лишь глянет Он - столбы небес дрожат,
лишь дунет Он - волнуются моря,
и это только малые края
Его путей, что вне земли лежат!

И вот - Он отнял право у меня,
поверг меня и душу огорчил.
Но я клянусь, что из последних сил
держаться будет истина моя!
Пока во мне дыхание живёт,
есть дух в ноздрях и речь моя чиста,
не скажут лживых слов мои уста,
язык неправды не произнесёт.

Вас правыми не признаю, друзья;
пускай умру, но вам уступки нет,
и даже день из мной прожитых лет
признаньем зла не опорочу я.
Вы знаете меня немалый срок,
тогда зачем же лицемерить вам?
Вручили вы меня пустым словам,
но будет ли от пустословья прок?

Захочет ли Господь, прервав труды,
услышать лицемера и лжеца,
когда свой путь пройдёт он до конца
и вопль пошлёт, увидев лик беды?
У Господа в руке любой из нас,
и Бог, когда доходим до могил,
лжецу промолвит: - Скольких погубил,
то знаю Я; а вот кого ты спас?

И не оставит нечестивцу Он
надежд ни на сейчас, ни на потом:
убьёт потомков, и разрушит дом,
и вдовы не оплачут похорон.
И превратится серебро во прах,
и достоянье заберёт чума,
и праведник войдёт в его дома,
и будет серебро в его руках.

А беззаконник строит дом, как моль,
или шалаш, как строят сторожа,
и ужаса полна его душа,
и в час ночной его терзает боль.
Ночная буря унесёт его,
и где-то бросит, и не пощадит.
А там, где жил, он будет позабыт,
о нём не вспомнят ровно ничего!

Добыть металлы надобно уметь:
там рудники, где золото нашли,
и камни вынимают из земли,
чтоб выплавить железо или медь.
Земля, где наверху хлеба растут,
как бы огнём изрыта изнутри;
вон там лежат сапфиры, посмотри,
а жилы серебра укрыты тут.

Сюда не знает доступа шакал,
здесь невозможен коршуна полёт,
и только человек сюда войдёт,
чтобы присвоить то, что отыскал.
Каналы в скалах прорубает он,
исследует во тьме истоки рек,
и всё, что там находит человек,
на свет выносит, горд и упоён!

Но от начала до скончанья дней,
вдоль землю изойдя и поперёк,
не знает он, где мудрости исток,
не знает человек дороги к ней.
И, золото с каменьями ценя,
не знает, какова её цена.
Грохочет бездна: "Не во мне она",
и море говорит: "Не у меня".

За сокровенный золотой запас
её нигде на свете не купить,
не выменять её, не раздобыть
за оникс, за сапфир и за топаз.
Укрыта мудрость от людей, зверей
и от небесных птиц утаена,
и лишь Всевышний знает, где она,
и лишь Ему видны дороги к ней.

Когда создал Он ветер над землёй
и воды на земле размерил Он,
когда назначил для дождя закон
и путь задал для тучи грозовой,
явили мудрость Господа дела,
и человеку Бог сказал не зря:
"Вот, страх Господень - истина твоя,
и мудрость - удаление от зла!"

И продолжал возвышенную речь
свою Иов: - О, если бы я мог
как раньше жить, когда Всесильный Бог
берёг меня - когда хотел беречь!
Его светильник был над головой,
была Его забота над шатром,
и путь мой омывался молоком,
и дети рядом, и Господь со мной.

Я выходил на площадь из ворот,
и молодые прятались во мрак,
вставали старцы и стояли так,
вельможи молкли, и молчал народ.
Вам объясню народа немоту:
я словом никого не поучал,
но нищего спасал и выручал
и защищал от бедствий сироту.

Давала правда право мне судить;
вдове я возвращал покой и хлеб
и был глазами для того, кто слеп,
ногами - для бессильного ходить.
Я нечестивцу челюсти крушил,
и отбирал похищенное им,
и думал: нет скончанья дням моим -
я крепок был и в праведности жил.

Я знал: доступен корень мой воде,
роса ночует на моих ветвях,
не содрогнётся крепкий лук в руках,
слова весомы на любом суде.
Кончались обсужденья после них,
как дождь в жару, текли мои слова.
Я восседал средь мудрых, как глава,
как царь в созвездье воинов своих!

А нынче те, чьи молоды года,
смеются надо мной - сыны отцов,
которым я не дал бы места псов,
что ночью сторожат мои стада.
Отребье, твари, люди без имён,
которых изгоняют, как воров,
чей меж кустами и под тёрном кров,
меня-то и клянут со всех сторон.

Поскольку Бог порвал со мною связь,
то сбросили со ртов своих узду,
изрыли путь, которым я иду,
и мне в лицо плюют они, глумясь.
Развеялось достоинство моё,
как облако, исчезло в вышине;
душа моя истаяла во мне,
и ужасы клюют, как вороньё.

Одежда не снимается с меня,
и даже сон покоя не даёт
костям и жилам; был велик - и вот
во прах и пепел превратился я.
Взываю к Богу - не внимает Он,
к тому, кого любил, жестоким стал;
пред бурею Его я слаб и мал,
и будет так до самых похорон.

Добра я ожидал - явилось зло,
я света чаял - тьма ко мне пришла,
и кожа, что всегда была бела,
вся почернела - жаром обожгло.
Такой печали я не знал досель,
мне брат - шакал и страусы - друзья;
унылой цитра сделалась моя
и голосом рыдания - свирель.
Какую участь мне замыслил Бог,
какое мне наследие послал?
Ну, разве Он путей моих не знал,
мои шаги Он сосчитать не мог?
Ведь если поспешал я в суете,
а Он смотрел, сомнения тая,
пусть взвесит на Своих весах меня,
и сразу отпадут сомненья те.

Но если приближался я стопой
к путям греха и соблазнялся там,
и приставала грязь к моим рукам -
пусть сею я, а ест потом другой.
И если ждал я у чужих дверей,
в грехе прельстившись женской красотой,
моя жена пусть будет в доле той -
другие пусть склоняются над ней.

А если я без платы ел плоды,
и жаловалась на меня земля,
и если мучил землепашцев я
и не давал, что должно, за труды,
пусть плевелы растут в моих полях,
пусть будет куколь вместо ячменя.
О, если б кто-то выслушал меня
и снял с души бесчестие и страх!

Я хоть однажды нищим отказал,
и ожиданьем помощи вдову
томил ли я? И в доме, где живу,
не ел ли сирота, что я вкушал?
И не давал ли шерсть овец своих
тому, кто без одежды погибал?
Не может быть, чтобы Господь не знал
моих деяний, не запомнил их!

Я был ли рад богатству своему
и полагал, что в золоте оплот?
И видя солнца на небе восход,
неужто поклонялся я ему?
И золоту, и солнцу мой поклон,
как идолу, одно бы означал,
что я отрёкся от своих начал -
от Господа, и был бы вправе Он

меня судить, наказывать меня
любой бедой, погибелью любой!
А если был в беде противник мой,
неужто ей бы радовался я?
Нет, никогда не позволял устам
проклятием души его грешить,
и если бы я стал неправдой жить,
где был мой дом, то я молчал бы там,

боялся б я презрения людей,
боялся бы за двери выходить…
Но честен я, и Господу судить
о правде и безгрешности моей.
Пусть запись Высший сделает Истец
по завершенью Своего суда -
я б на плечах носил её тогда,
на лоб свой возложил бы, как венец!

Но Бог, увы, молчит о том, кто прав,
и нечего сказать моим друзьям,
и я бессильно умолкаю сам,
слова в свою защиту растеряв.
Я умолкаю, зла не поборов,
и вам не отличить добра от зла.
- Я умолкаю, - так сказал Иов. -
Мои слова исчерпаны дотла.

32. ВСТУПЛЕНИЕ К РЕЧАМ ЭЛИГУ

Закончились речи. Все четверо долго молчали.
Никто не сменил убеждения в тесном кругу.
Но пятый поодаль, которого не замечали,
свой голос подал, называя себя Элигу:

- Я молод летами, а вы - умудрённые старцы;
робел я пред вами, свои размышленья тая.
В тени ваших мыслей решил поначалу остаться,
но гнев мой зажёгся; скажу вам, что думаю я.

Сидел в стороне, ожидал заповедного слова
и жаждал увидеть, как правда найдёт торжество.
Но вижу - никто опровергнуть не может Иова,
никто не умеет разбить оправданья его.

Когда бы Иов соизволил ко мне обращаться,
уж я бы нашёл повесомее ваших речей!
А вы испугались, молчите; ни гнева, ни страсти
у вас не нашлось, и конец разговора - ничей.

Теснится мой дух, словно в мехе вино заиграло,
меня переполнили речи - не стану молчать!
И льстить я не буду - я льстить не умею нимало;
на прения ваши свою я поставлю печать.

33. ПЕРВАЯ РЕЧЬ ЭЛИГУ

Так слушай, Иов, и внимай мне - скажу тебе много;
я буду с тобой говорить вместо Господа Бога;
я смертный, как ты, и поэтому страх предо мной
тебя не смутит и не встанет меж нами стеной.

Вот ты говорил: "Невиновен я, чист и безгрешен,
но в Божьих глазах почему-то грехами обвешан".
Я слышал тебя и речам отвечаю твоим:
Бог выше тебя - для чего состязаешься с Ним?

Господь о Своём не даёт человеку отчёта,
нo если на путь Он замыслил поставить кого-то,
Он скажет однажды, а ежели тот не постиг,
в ночном сновидении будет особенный миг,

когда человеку Он слух открывает и зренье,
заботливо в них оставляя Своё наставленье,
чтоб душу людскую от бездны греха отвести,
гордыню изгнать, от копья и от лука спасти.

А то и на ложе болезни Господь вразумляет,
жестокую боль от неё испытать заставляет,
когда человеку еда его нехороша,
и плоть пропадает, и смотрит в могилу душа.

Но ежели ангел-ходатай найдётся у Бога
и скажет Всевышнему: "Новая будет дорога
сему человеку, а Ты помоги ему встать" -
Господь Милосердный здоровье подарит опять.

И к дням своей юности тот человек возвратится,
и, силу почувствовав, станет он Богу молиться,
и скажет он людям: "Грешил, но Господь не воздал,
а вывел из мрака, мне новую душу создал".

Так слушай, Иов, и внимай мне - Бог делает это
и дважды, и трижды, чтоб видел сияние света
живой человек и чтоб вышла из тлена душа,
чтоб знал человек, что стезя его вновь хороша!

34. ВТОРАЯ РЕЧЬ ЭЛИГУ

Послушайте, мудрые, ухо склоните ко мне!
Как рот наполняется пищей, так ухо словами;
и вот установим согласье меж мною и вами
о том, что есть грех, об Иова пред Богом вине.

Смотрите, кощунство Иова течёт, как вода:
ведь он объявляет, что шёл по правдивым дорогам,
и нет ему пользы склоняться пред Господом Богом,
а требовать смеет от Бога прямого суда.

Послушайте, мудрые: Бог не бывает неправ!
Вершит Он Свой суд, полагаясь на правду всецело.
Господь воздаёт человеку за путь и за дело,
тому благодать, а тому наказанье послав.

Господь управляет землёй и вселенною всей;
к нам промысел Божий, а наше к Нему упованье:
когда бы у плоти забрал Он Свой дух и дыханье,
не стало б живого, не стало б зверей и людей.

Но можно ли, правды не зная, владыкою быть?
Послушайте, мудрые, - очи Господни над нами:
Он видит, Он знает, какими идём мы путями,
нет тени и тьмы, где бы нам беззаконья укрыть.

Поэтому Бог человека на суд не зовёт,
а грешника просто в назначенный час поражает,
не смотрит, кто знатен, кто низок, а всех сокрушает,
кто Бога отверг и по правым путям не идёт.

И бедного вопли, и всех угнетаемых стон
Бог слышит, но если при этом покой сохраняет,
кто может Его обвинить, кто пути Его знает,
кому на земле до конца открывается Он?

И если Ему человек говорит: "Я грешил,
но больше не буду, не стану я делать такого", -
воздаст ли Господь человеку по этому слову?
Он сделает так, как Своим рассужденьем решил!

Поэтому знаю - нет смысла в Иова речах,
они безрассудны и свойственны людям неправым.
Дерзит он Всевышнему словом пустым и лукавым,
неведом ему перед Божьим величием страх.

35-37. ТРЕТЬЯ РЕЧЬ ЭЛИГУ

И речи свои продолжал Элигу, и сказал:
- Иов и Всевышнему в правде Его отказал,
сказавши: "Что пользы, что был я безгрешен доселе?"
Взгляни в небеса - над тобой облака пролетели;

ты их не коснёшься, ничем не изменишь полёт;
и так же Господь: над тобой Его воля пройдёт.
Грешишь, не грешишь - что ты этим Ему причиняешь?
В деяньях своих почему ты Его обвиняешь?

И грешность, и праведность только меж нами важна,
делам человеческим эта оценка дана.
Вот стонут несчастные люди под гнётом великим,
взывают о правде, исходят в страданиях криком.

Но скажет ли кто-нибудь: "Где надо мною Господь,
где Бог, мой Создатель, мне дух подаривший и плоть,
от птиц и животных сознаньем меня отличивший,
и мудрость дневную, и песню ночную вручивший?"

Они только стонут, не слыша ответа на стон,
но всё замечает Всевышний, всё ведает Он.
И лишь потому, что не сразу Господь отвечает,
Иов безрассудно пред нами слова расточает.

И речь продолжал Элигу: - Подожди-ка немного,
не зря рассуждения начал я издалека.
Ещё предостаточно слов я имею за Бога;
воздам справедливость и тем ограничусь пока.

Могуч наш Создатель, поэтому не отвергает
того на земле, кто и духом силён, и умом.
Он праведных видит - и рядом с престолом сажает,
бесправного видит - заботится также о нём.

А тех, кто грешит, вразумляет сурово и строго,
Он знаком беды беззаконные метит дела,
велит отступиться от гнусности и от порока,
чтоб только прямая дорога отныне была.

И если послушают и от греха отвернутся,
то в радости жизни, в блаженстве продолжат лета.
Но есть лицемеры, которые Богу клянутся -
и с падшими дружат, и в душах у них пустота.

Послушай, Иов, и тебя бы Он вывел из бедствий,
ты жил бы во благе опять, ни о чём не скорбя.
Но ты переполнил греховными чувствами сердце,
и ярость к глумлению часто приводит тебя.

Страшись, о Иов, берегись, не склоняйся к нечестью,
которое даже страданию ты предпочёл.
Могуч наш Создатель, Своей добротою известен;
кто смеет сказать, что бывает неправ Он и зол?!

Могуч наш Создатель, и все мы Всевышним хранимы,
мы издали можем усматривать Божьи дела.
Он непознаваем, лета Его неисчислимы,
для нас хороши послушанье Ему и хвала.

Из моря наверх, в облака извлекает Он воды,
потом изливает обильным дождём на поля,
свет солнца даёт Он и этим питает народы -
велением Божьим для нас урожайна земля.

Он молнии держит, творящие неба изломы,
чтоб ими сразить на земле преступивших закон.
О гневе Его возвещают небесные громы,
и вихри небесные - знаки, что в ярости Он!

Послушайте гром, из Всевышнего уст исходящий,
под небом просторным раскат, над землёю гудящий;
за молний блистаньем грохочет Он гласом Своим,
и то на земле происходит, что сказано Им.

Господь повелит - и приходит пора снегопаду,
и дождик, и ливень Его повинуются взгляду,
от севера стужа, а юг полыхает, как печь,
и в логова звери уходят, чтоб в страхе залечь.

Всевышний подует - и льдом покрываются воды,
по знаку Его и закаты идут, и восходы.
Свой гнев или милость пошлёт Он любому из нас -
и по небу тучи спешат, чтоб исполнить приказ.

Ты можешь ли ведать, Иов, как Он делает это,
как Он созидает тепло и блистание света?
Ты можешь ли ведать умом равновесие туч,
ветров и знамений, в которых Создатель могуч?

А ты ли с Ним вместе создал небеса над землёю,
блестящие светом, как зеркало блещет литое?
И будет ли это доступно уму твоему -
узнать, Он слыхал ли, что мы говорили Ему?

Его помышления нам не постигнуть, конечно,
Он силой велик, правосудием, правдою вечной,
и нет угнетенья от Бога, а лишь благодать,
и нам остаётся одно - перед Ним трепетать!

 38-42. РЕЧЬ БОГА

Смолк Элигу. И следом грозною пеленой
буря покрыла небо, гром прошёл над землёй,
и в этом громе Всевышний сказал Иову:
- Кто тут пустыми речами Мой омрачил покой?
Препояшь чресла и стань, как муж, предо Мной:
спрошу - и буду внимать ответному слову!

Где находился ты, когда Я землю создал?
Скажи, если знаешь, кто ей размеры дал,
кто мерный шнур по ней протянул вначале?
Кто и на чём устои её утвердил,
краеугольный камень её кто заложил,
когда все ангелы радостно восклицали?

Кто затворил море, чтобы поток утих,
когда выходило оно из недр своих?
Я облака ему сделал одеждой и мглу пеленою,
и на ворота его запоры поставил Я,
сказав: "Доселе; тут граница твоя;
тут навсегда остановишься предо Мною!"

Давал ли ты приказанье свету зари,
чтобы она охватила края земли,
чтоб, облик её меняя, лучи осветили,
чтоб как цветная одежда стала она
и лишь нечестивцам тьма была суждена -
чтоб дерзкие руки свои они опустили.

А погружался ли ты в море до самого дна,
доходил ли до бездны - знаешь, какая она?
Видел ли смертную тень, куда всё живое ведомо?
Отворялись ли для тебя смерти врата?
Обозрел ли всю землю - какова её широта?
Нет, ты знаешь лишь то, что около дома!

Входил ли ты в укромы снега и льда?
Я храню их на время, когда приходит беда,
когда всю жизнь на земле сотрясают войны.
Я даю приказ ветрам, чтоб швыряли град,
чтобы свет с небес и пути закрыл снегопад,
чтоб опомнились все и снова жили спокойно.

А ответишь ли ты, по безлюдной земле идя,
кто поит эту землю, кто здесь отец дождя,
кто рождает капли росы в пустыне?
Кто направляет движенье ливней и гроз?
Кто на поверхность вод посылает мороз,
и они превращаются в камень, и бездна стынет?

А знаешь ли ты законы звёздных небес?
Укажешь ли путь Медведице в звёздный лес,
в срок приведёшь ли туда зверей Зодиака?
Сможешь ли ты Плеяды в узел связать
или же с Ориона оковы и путы снять,
чтобы ярче светили во время ночного мрака?

Ответь Мне, годится ли твоя земная рука
двигать по небу молнии, тучи и облака?
А по голосу твоему разве они пошли бы?
И удержишь ли ты небесные мехи, когда
рвутся они, и свергается вниз вода,
и повсюду грязь, и земля слипается в глыбы?

Ты ль добычу львице даёшь и насыщаешь львят,
когда они, голодные, в своей берлоге лежат
или сидят, ожидая, в тени засады?
А разве ворону корм доставляешь ты,
когда его птенцы разевают рты
и к Богу кричат о том, что еды им надо?

Знаешь ли ты, как лани рождают детей своих,
можешь ли ты расчислить время тяжести их
и время родов назвать хотя б вероятно?
Они, приседая, мечут то, что несут,
и чада их крепнут, с ними в поле растут
и после уходят, чтоб не вернуться обратно.

А зебре или онагру воля от чьей руки?
Я назначил им домом степь и солончаки,
и с криком погонщика они незнакомы,
а только смеются над многолюдием городским,
что находят в горах, то и пища им:
зелень едят - обходятся без соломы.

Станет ли дикий буйвол в стойле твоём ночевать,
захочет ли он поле твоё пахать?
Его к борозде не привяжешь - он не птица!
Да, конечно, он необычно силён,
но свою работу дашь ли, чтоб делал он,
и поверишь ли, что твоё зерно возвратится?

А посмотри на страуса - он могуч и высок,
но яйца свои откладывает в песок,
не думая, что могут их растоптать чьи-то ноги.
К детям своим он, словно к чужим, жесток;
Летать не может, но знаешь ли силу ног?
Конь и всадник смешны рядом с ним на дороге!

А конь от кого получил мощь и гриву свою?
Он роет землю копытом, он бесстрашен в бою,
меча не боится, дротиков не замечает.
С яростным храпом он несётся туда,
где клики вождей, где кровь течёт, как вода,
и на звук трубы ржанием отвечает!

По твоей ли мудрости ястреба и орла
возносят в небо два могучих крыла,
и острым глазом они добычу находят?
На крутых утёсах и скалах их приют,
там они ночуют, там же и гнёзда вьют,
там же они и жадных птенцов выводят.



И продолжал Господь, как гром, грохоча в вышине:
- Спорящий со Мною, что ты ответишь Мне?
Какие ещё оправданья пошлёшь навстречу?
Ответил Иов: - Руку свою кладу на уста;
говорил я однажды, но была моя речь пуста;
я слаб и ничтожен - как я Тебе отвечу?

А Бог продолжал из бури над пространством земли:
- Иов, препояшь, как муж, чресла свои
и отвечай: ты всё ещё Меня обвиняешь?
Но так ли сильна, как у Бога, твоя рука,
может ли голос твой громом лететь в облака,
на Моём суде ты все ли ответы знаешь?

Тогда облекись в блеск и величие, как цари,
излей свой гнев и гордецов смири,
растопчи нечестивых, разгони их, лиши покоя,
высокомерных унизь, совокупно зарой во прах,
лица их упрячь в потайных местах, -
и признаю, что ты храним своею рукою.

Вот, посмотри, Бегемот. Я создал его, как тебя.
Он мирно пасётся в долинах, траву любя,
но какая мощь в его мускулистых недрах!
Как медные трубы, ноги - в мире подобных нет;
как прутья стальные, кости, из которых его скелет,
а хвост, колеблясь, напоминает о кедрах.

Когда-то Я был доволен, первым его сотворив.
Он отдыхает в болотах или под тенью ив,
он пьёт из реки и с виду всегда спокоен,
хотя б Иордан к его глазам подступил.
Но взять в тенёта его у кого же достанет сил?
Подцепить его за нос багром найдётся ли воин?

А схватишь ли Левиафана, если ты так велик,
прижмёшь ли верёвкой узды его колючий язык,
вденешь в ноздри кольцо, проколешь челюсть иглою?
Попросит ли он тебя с ним заключить договор,
возьмёшь ли его в рабы себе с этих пор,
станешь ли им забавляться, как птичкой незлою?

И если тебе удастся поднять его из реки,
будут ли торг о нём вести местные рыбаки,
а купцы - тушу делить для рыночного порядка?
Пронзишь ли голову острогой и кожу его копьём?
Если ты руку свою остановишь на нём,
знай, что это твоя последняя схватка!

Даже от вида его не упадёт ли любой?
Лишь растревожить его, не то чтоб вызвать на бой,
родился ли столь отважный под небесами?
А если найдётся такой, что будет силён и смел,
и выйдет против него - вряд ли останется цел,
ибо Левиафан Моими создан руками!

О дивной его соразмерности молчание сохраню,
но кто одолеть сумеет двойную его броню,
кто отворит врата его страшной пасти?
Круг зубов его - ужас, спина его - ряд щитов,
плотно пригнанных так, что всегда он к бою готов;
их разделить - не в человеческой власти.

Глаза его, словно факелы, багровы и велики,
из пасти его вырываются пламени языки,
он громко сопит, словно котёл клокочет;
из его широких ноздрей исторгается пар,
дыханьем его раздувается углей жар -
никто подойти не сможет и не захочет.

Мышцы его сложены, как стена,
слились на нём - не задрожит ни одна,
сердце его жестоко и твёрдо, как камень,
как нижний жёрнов - ему неведом износ.
Кто одолеет его? Пустой вопрос,
ибо Левиафан Моими создан руками!

Он лишь приподнимается - в страхе дрожат силачи,
против него бесполезны дротики и мечи,
камни пращи считает он за мякину,
железо мнёт, как солому, как гнилое дерево - медь,
ползя, заставляет брюхом острые камни греметь,
а в море он понуждает кипеть пучину.

И вот на всей земле подобного нет ему,
ибо он подвластен только Мне одному;
царь над зверьми - ему достойное имя.
На всё вокруг смотрит с презреньем он;
седеет бездна, когда в неё погружён
он, Левиафан, сотворённый руками Моими!

Бог умолк, и сказал Иов: - Боже, пролился свет!
Невыполнимого замысла для Тебя, я увидел, нет,
а я чего-то требовал, не зная, не разумея.
Но Ты сказал: "Слушай - буду Я говорить,
тебе расскажу о том, каково это мир творить,
как это сложно всё, даже зная, даже умея".

О делах непостижимых были Твои слова;
раньше не думал о них - была темна голова:
я лишь слышал Тебя, а глаза как будто ослепли.
Теперь же мои глаза видят Тебя;
поэтому от прежнего отрекаюсь я
и раскаиваюсь в прахе и пепле.

ЭПИЛОГ

Выслушав Иова ответ, сказал Элифазу Господь:
- На тебя и твоих друзей Мой гнев не могу побороть.
Не столь верно сказали вы обо Мне, как сказал раб Мой Иов;
поэтому возьмите вы семь овнов и семь тельцов,
пойдите к Иову, рабу Моему, принесите их в жертву сейчас,
и пускай раб Мой Иов скажет молитву за вас,
ибо Я с вниманием отнесусь только к его словам,
если он попросит Меня не делать худого вам.

И вот помолился Иов за друзей, как Господь им повелел,
и Бог Иову вдвое вернул то, чем он раньше владел.
Все братья его, и сёстры его, и все, кто знали его,
снова в дом Иова пришли и устроили торжество.
А Бог Иова благословил на путь услад и обнов,
и снова родились у него три дочери, семь сынов.
И оставил им в наследство отец полные закрома,
и жил он ещё сто сорок лет, и была его жизнь пряма:
в четырёх поколеньях он видел себя - на диво могучий род! -
и, насытясь днями, умер Иов, а сказанье о нём живёт.