Велвл Чернин

   ЕВРЕЙСКО-СЛАВЯНСКОЕ

Обычно я пишу стихи справа налево, но так получилось, что эти написал в разные годы слева направо.

   ПИСЬМО В БОЛЬШОЙ МИР

        "Друзья мои, живущие на воле…"
                      Самуил Галкин

Пишу тебе на языке чужом,
Завистливом, до боли нам знакомом,
Который неизбежен, как погром,
В стране, что притворилась нашим домом:

Здесь увядшие души лежат на земле,
Здесь прозрение, как месть настигает,
Здесь Мессии призыв заблудился во мгле
И свечой одинокою тает.

Здесь в дыму сигарет тонет вечный огонь,
Открываются двери без стука,
Аромат всех цветов обращается в вонь
Здесь, где встречи страшней, чем разлука.

Здесь умерший язык помогает дышать
Тем, кто жив, но обманут с рожденья,
Прорастая былинкой опять и опять
Среди копоти, пыли и тленья.
Я здесь был или не был – не все ли равно?
 – Спичка вспыхнет на миг – и погасла.
Ничего не зажжется, забыта давно
Маккавейская сказка про масло.

Здесь, где все, что мое, здесь, где нет ничего, 
Где дрожит пустота под ногами,
Кто-то добрый и глупый, презрев статус-кво,
Силу копит для битвы с богами.

                                                                      Москва, 1986

          ЗЕЛОТЫ

Ерусалим, ты смертельно ранен.
Горло сжимает агонии хрип.
Ты тонешь, как чёлн в грозовом океане,
Но тот, кто дерется еще, еще не погиб!
Из улиц-жил, перерезанных Римом,
Кровь стекает под ноги нам.
Мы вместе умрем с Ерусалимом
Прежде, чем обрушится Храм.

Святая гора на плечах костлявых
Покуда несет обреченный Храм.
Как хочется верить, о, Боже правый,
Что новое чудо свершится там!
Из улиц-жил, перерезанных Римом,
Кровь стекает под ноги нам.
Мы вместе умрем с Ерусалимом
Прежде, чем обрушится Храм.

Из-под ног навсегда уходит
Родная земля, издавая хрип.
И наша мечта исполняется вроде,
Кто умер вовремя, тот не погиб.
И пусть пронзает мечом незримым
Сердце мое Ангел смерти сам.
Я умираю с Ерусалимом
Прежде, чем обрушился Храм.

                                                Болшево, 1984

       ШОССЕ КАЛЬКИЛИЯ – ШХЕМ

Раздавленный, униженный, согбенный,
С немой молитвой на устах, я вдруг увидел
В мелькнувших у дорогих мутных окнах
Надежду и внезапно ощутил,
Что нет счастливее меня на свете,
Что я силён и жить еще способен,
Что я люблю печальный теплый свет
И силуэты гор, покрытых мраком,
 И этот мир, в который незаметно
Раскрылась дверь и входит Геула.

                                                  Кдумим, 1996

            ШПИОНЫ

               "Ночь, улица, фонарь…"
                        Александр Блок

Неспешный разговор двух личностей помятых
Про жизнь на улице без фонаря.
Один сказал: «Я скоро еду в Штаты».
Другой сказал спустя минуту: «Зря!

Какие Штаты? Ну, какие Штаты
Тебе дадут их грёбанный green-card?
И что ты там забыл, такой помятый?»
Через минуту – первый: «Новый старт».

И, помолчав, добавил неохотно:
«Мне все обрыдло. Я хочу домой.
На улице прохладно и вольготно,
Но я уже устал бороться с тьмой».

И промолчал второй посланец света,
А только понимающе кивнул.
Он не нашел вербального ответа,
Забыл английский. It’s at home so cool.

                                                                     Москва, 2010

        О ТАКА МОЛЫТВА

	   "А мы пьём да пьём да мы гуляем,
	   Ун мир тринкен яин азой ви маим,
	   Ун мир зогн алэ узамэн лехаим1,
	   Ве-ато тишма мин го-шомаим"
                            Из хасидской песни

Мы вси звэртаемся до Бога,
Паны, холопы та жиды,
Бо Вин це я, бо Вин це ты, 
Бо Вин  – Илья, бо Вин  – Эльогу.
И крывды наши застарили
Ликуе Вин, бо Вин – любов.
Мы вси щаслыви аль-пи-ров,
Хоч видчуваемо биль в тили.
Ва-йоймер Мандельштам, як звисно:
«Дано мне тело. Чёрт из ным,
Такым красывым и дурным!
Хиба ж воно мэни корысно?»
Отак уси – пытають Бога
И кажуть самы що и як,
Бо кожный мае власный смак,
Хоч вин Илья, хоч вин Эльогу.

[1] И мы пьем вино как воду, и мы все вместе говорим «лехаим!»

                                                                  Харьков, 2018

         БРЕЙШИС

Велыкый натовп хмарочосив 
Стойить мов велэтэнськый лис 
На тли беззоряного нэба
И тилькы искоркы викон 
На кшталт лихтарыкив риздвяных 
Як на ялынах майорять.
А де ций натовп, невидомо, 
Одначе ж вин, ймовирно е, 
Бо як инакше зрозумиты 
Слова первынни «вайги ойр»?
Сказав – и вмыть  – вогни у викнах.

                                                            Харьков 2018

       КОНЕЦ НИСАНА

Подумай о правде. Увидишь, не все так уж плохо.
Сквозь тернии к звездам ведет незамеченный путь.
И тот, кто пойдет, не будет, наверное, лохом,
И именно в этом, подумав о правде, вся суть.
Подумай о правде. Она многозначна как слово.
Она непонятна порой. Да, есть ли взаправду она?
Она словно Бог. И нет у нас бога второго.
Но значит ли это, что правда всегда лишь одна?

                                                             Кфар-Эльдад, 2018

 
     АВОЙДАС ГА-ЛЕЙВ

Прыйшов сёгодня в сынагогу
И бачу: е на майрев миньен
Без мэнэ навить. А нехай!
Не то, що скаржусь я на Бога,
Але...
Я помолывся без кавоны,
Автоматычно, якось сухо,
Байдуже майже, бэ-аль-пэ.
Ни, поважаю я законы,
Але...

Бо так прыемно зайн ин центер2 
Для чогось буты необхидным,
Важлывым, навить аф а цайт3,
Хоч бы ин миньен зайн дер центер4, 
Але...
И о така души тортура
Терзае мэнэ. Намагаюсь
Трыматысь из останних сыл.
Пэрэмогты  – дос из майн номэн5, 
Але...

[2] Быть в центре (идиш).

[3] На время (идиш)

[4] В миньяне быть десятым (идиш).

[5] Это мое имя (идиш)

                                                                  Киев 2018