Несостоявшаяся Дуэль
рассказ
"Приснилось мне, что
Пушкин был спасен…"
/ А. Дементьев /
Саша мчался на машине, скрипя зубами на частых светофорах, видно было, что он нервничал. Димкус (его имя было - Дмитрий, но все звали его Димкус) тоже волновался и всё поглядывал на друга. На небольшом перекрестке перед красным светофором Димкус толкнул Сашу в бок: - "Смотри, твоя Наташка!" Саша поморшился. Ему не нравилось, когда его жену называли так по-свойски. Сам он ее звал Тали, или Натали. Действительно, на другой стороне приостановился красный "Форд", но тут светофор перемигнул, и обе машины двинулись навстречу, только по разным сторонам улицы. "Посигналь ей!" - крикнул Димкус, поверив на секунду, что вот сейчас всё и закончится. "Зачем? Начнет спрашивать…Сам ведь знаешь, ей нельзя это говорить". Машины разминулись. Саша успел увидеть тревожное лицо Тали, а на заднем сиденье темноволосые головки детей. Куда она понеслась, да еще с детьми… Димкус, вывернув шею, смотрел в заднее окно. "Саша, она остановилась!.. Она бежит за нами!" "О Боже! Этого мне только не хватало!" - Саша нажал на тормоз и свернул к тротуару. Он высунул в окно голову: - "Ну, что?.." Как не вовремя он видел перед собой её прекрасное удивительное лицо… как она бледна…
- Вернись! Саша, я прошу тебя, вернись!
- А что такое? Что случилось? - Он пытался изобразить спокойствие.
- Мне позвонили, что ты… Ты с ума сошел? В каком ты веке живешь?
- В том самом. - Он отвел глаза от ее лица.
Димкус нервно хихикнул. Он с самого начала был ужасно недоволен таким глупым оборотом. Конечно, ревность - страшное дело, но сначала надо убедиться, поговорить с женой, может быть, нет никаких оснований. А Саша - гордый упрямец, кровь кипит (восточная!), в голубых глазах бешенство, трясет кудрявой головой и кричит: "Не позволю! Никому! Никогда! Это оскорбление! Убью!" Ну, ляпнул Дэвис что-то про Наташку, мол, очень ласковая, и родинка у нее пикантная. Наверное, на пляже и видел эту родинку. И сказал из зависти. Все знают, что Дэвис пялит на Наташку глаза. Но Сашу уже было не удержать. И поехали, как идиоты, на "дуэль". Будут на пустынной дороге таранить друг друга машинами. С обеих сторон там глубокие обрывы. Кто кого столкнет. И каждый чтобы привез по товарищу. То ли в свидетели, то ли в спасители-вытаскиватели.
- Сашенька, я тебя умоляю… - Голос ее дрожал, и большие серые глаза
налились слезами. - Всё неправда, не было ничего, ни разу, никогда! Это клевета! Вспомни, у нас дети!
- Я знаю, что неправда, - мягко сказал Саша. - Но он не смеет… Это
оскорбление! Мерзавцев нужно наказывать.
- Саша, прости его. Он просто дурак. Если ты погибнешь, я этого не
переживу…
Саша упрямо молчал. Наташа обошла машину, легла животом на капот и смотрела на Сашу через стекло. "Прекращайте этот цирк! - Заявил Димкус. - Вези ее и детей домой, а я съезжу туда один". "И что скажешь?" - нахмурился Саша. "Это уж мое дело".
Саша вышел из машины, обнял Наташу, она покорно слезла с капота, и они пошли к красному "Форду". Димкус смотрел им вслед. А ведь всего-то и надо было, чтобы Наташка сказала, что она не виновата. Но разве мог Саша спросить об этом? Ему легче было умереть. Или другого убить. Спросил бы, и все дела. Ну и гордец! Гордыня у него выше ума и таланта. Такой художник чуть не пропал! Из-за болтливого подонка…
Димкус однажды видел Дэвиса и Наташку. Вместе. Они шли куда-то по улице. Но это ведь ни о чем не говорит.