В. Сердюченко

Марш славянки

     Совершенно верно, прощальный марш и последние аккорды "Дюка-2001". Литературная Одесса в очередной раз произвела смотр своих рядов, и выяснилось, что они отнюдь не поредели. Давид Шехтер, Александр Шохов, Александр Бирнштейн, "Синерукий Джамбль", Ева Морозовская, Вл.-Зеев Гольдин, Галина Маркелова, Олег Губарь – вот новые приобретения и открытия "Сетевого Дюка". Это означает, что Одесса не утратила воли к литературному самовыражению. Ее неповторимая аура продолжает бередить сердца и души – особенно сердца и души тех, кто оставил ее навсегда. Подумать только: две третьих участников конкурса – бывшие одесситы. Покидая советизированную, жлобскую, антисемитскую Одессу, обидчивые эмигранты не подозревали, что теряют Китеж своей юности, город Паустовского и Бабеля, место, где они любили и были любимыми - а сейчас вот мучаются фантомными воспоминаниями и доказывают всем и каждому, но прежде всего самим себе, что унесли Одессу на подошвах своих башмаков (Давид Шехтер). От любви до ненависти один шаг? Но верно и противоположное, иначе откуда было бы состояться самому этому конкурсу? Воистину, "что имеем не храним, потерявши плачем".
     В сказанном нет никакого укора. Автор сего тоже отходил положенное время в диссидентах, и ныне живет в такой независимой, всей из себя демократической, европейски ориентированной Украине – а счастливым себя не чувствует. Что ему в этих реквизитах, если вместе с советской властью у него отняли его личное прошлое и разрушили его внутреннюю, духовную Украину?
     От многих насущных одесситов приходится слышать, что Одесса, перестав быть советской, не стала, так сказать, одесскою. Де, она превратилась в скучное провинциальное "нечто", в мачеху, не помнящую родства, и уже не может собственных Невтонов и быстрых разумом Платонов одесская земля рождать. Но уже сами эти горестные ламентации свидетельствует о наличии в сердце и душе одессита некоторого повышенного патриотического порыва. На наш взгляд, он особенно чувствуется в творчестве Юрия Овтина ("Ода одесским виняркам", "Ода одесским губернаторам", "Дорога к храму", "Лента Мёбиуса"). Сей верный сын одесских палестин самим фактом отказа от участия в великом Исходе заставляет надеяться, что "там" не все еще потеряно, и плодородие этих палестин не исчерпано. Как говорится, будем подождать. Пройдут десятилетия, мы превратимся в собственные фотографии на белой стене, но Одесса будет вечно возрождаться: у нее слишком мощная генетическая энергетика. Городов на земном шаре много, а Одесса одна. Ты согласен, читатель?
     Заручившись таковым согласием, перейдем к самому конкурсу.
     Во-первых, отметим его благородную просветительскую миссию. Благодаря "Сетевому Дюку" смогли собраться, перезнакомиться, поссориться и вновь помириться десятки литераторов-одесситов со всех континентов. Создана определенная литературная среда, налажены творческие контакты. "Дюковцами" заинтересовалась профессиональная литературная критика, их произведения публикуются в "Новом Русском Слове", израильском "22", санкт-петербургской "Неве", гроза Интернета Дан Дорфман разражается на виртуальных страницах осанной пополам с анафемами - чего же больше? Конкурс оказался более, чем жизнеспособным, а логотип фирмы "Санвей", взявшей на себя основное бремя расходов – известным по обе стороны океана. Тот, кто совсем уж было засунул свое перо в дальний ящик письменного стола, вновь извлек его оттуда. Главное же (но об этом уже говорилось), на литературной поверхности появились новые, вчера еще никому неизвестные авторы.
     В том числе талантливые. Не обладая профессиональной литературной выучкой, не связанные основным родом своих занятий с Парнасом, они вызывают тем больший сентимент у автора этих строк. Сегодняшний литератор существует и выживает не благодаря, а вопреки житейским обстоятельствам. Это раньше писателей пользовали комфортабельные Дома творчества и Литературные фонды, их избирали в президиумы Верховных Советов и в члены ЦК, а генсек Брежнев публиковался в "Новом мире", прекрасно понимая гамбургскую цену этому оппозиционному изданию. Сегодня уж не так: сегодня пишет лишь тот, для кого это психологическая потребность, "род недуга" – и перечисленные новички из их числа.
     Абсолютным открытием конкурса стал "Коллекционер" Александра Бирнштейна. Хмурую, циклотимическую атмосферу его повести невозможно передать средствами газетного очерка. Скажем только, что речь идет о некоем затворнике-нумизмате, для которого его раритеты превратились в смысл жизни, в "синдром Скупого рыцаря". Я не преувеличиваю: именно с пушкинским шедевром ассоциируется главная коллизия "Коллекционера". Герой жертвует ради своей страсти семьей, близкими, самой жизнью, и ничуть не сожалеет об этом. Повесть безусловно заслуживает призового места, а жюри – комплимента. Насколько известно автору, борьба вокруг первых мест шла нешуточная, и членам жюри приходилось портить отношения с некоторыми маститыми "дюковскими" старожилами.
     Огласим весь список, однако:
    
     Номинация "Большая проза"
     1-ое место - В. Ярмолинец (" Проводы")
     2-ое место - Д. Шехтер ("В краю чужом")
     3-е место - Ю. Овтин ("Рассказ об одесских мэрах")
     Номинация "Малая проза"
     1-ое место - А. Бирштейн ( " Коллекционер")
     2-ое место - А. Гланц ("Прокурор города Гайворон")
     3-е место - "Синерукий Джамбль" ("Как это делалось в Одессе"), Д. Дорфман , "Реконструкция литературных приключений молодого человека", В. Ярмолинец, ("Кровесмешение")
     Номинация "Поэзия"
     1-ое место - Е. Ярошевский ("Одесские стихотворения")
     2-ое место - П. Лукаш ("Или это дежа вю")
     3-е место – П. Межурицкий ("Пробуждение"), И. Лейдерман ( "Одесские этюды")
     Номинация "Non-Fiction"
     1-ое место - Д. Шехтер ( " Есть город, который НЕ вижу во сне"
     2-ое место - О. Губарь ( "Жил был одессит" и др. очерки)
     3-е место - Н. Хаткина (" Война и мир" Михаила Жванецкого"), П. Межурицкий ("Ностальгия духа на фоне не для всякого уха изящной словесности")
    
     Судя по заинтересованности "Дюком-2001" широких сетевых масс, решение жюри вызовет весьма эмоциональные отклики. В Интернете ведь не церемонятся: обозвал почтенного литератора уродом, козлом, жертвой аборта, и тебе ничего за это не будет, и твое кощунство будет висеть в Гостевой книге до тех пор, пока его не сотрет спохватившийся модератор. Отрицательным плюсом (или положительным минусом) сетевых литконкурсов является то, что его участников обсуждают тоже в Сети, а туда некоторые позволяют себя явиться с расстегнутой ширинкой, в рваных тапочках и сводить отнюдь не литературные счеты. Почитайте например, guestbooks "Тенета-Ринет" – а лучше не читайте. Иные страницы просто ужасны. Нецензурная брань, поношение всего на свете, обещания заехать в глаз, превратить в элементарные частицы – покрываешься краской стыда за этих беспардонных корреспондентов и начинаешь думать, что Интернет дарован человечеству дьяволом , а не Богом.
     "Сетевой Дюк" выглядит на этом фоне воплощением хороших манер – при том, что не лишен чисто одесского перцу. "Говорят, вы на днях отделали меня в фельетоне? – обратился однажды к Белинскому высокопоставленный литератор. – "Но согласитесь, ваше превосходительство, я одел для этого белые перчатки", - ответствовал критик. Вот так же нелицеприятно, "но в перчатках" разбираются с конкурсантами и друг с другом завсегдатаи "Дюка".
     Много страстей вызвала номинация "Большая проза". Организаторам пришлось по ходу конкурса перераспределять заявленные тексты – и тоже не удерживаться от темпераментного обмена мнениями. Но это уже внутренние кулисы мероприятия, поэтому умолкаем. Скажем только, что, как и положено любому уважающему себя конкурсу, в нем был свой сюжет, свой Главный бузотер и своя интрига. Дошло даже до "бумажной" разборки: один из конкурсантов (а именно Павел Лемберский) вступил в газетную перепалку с автором этой статьи. Утверждал тогда, остаюсь при своем мнении и сейчас: есть одесситы, а есть "квази"-одесситы. Г-н Лемберский, воспитанный в высоколобом космополитичном университете Беркли, упрекнул меня в незнании Бодрийяра и Дерриды. Бодрийяр и Деррида, конечно, умники высокого полета, но при чем здесь разночинный демократический "Дюк"? (Странно, вообще говоря, участвовать в конкурсе, презирая его идеологию, атмосферу и объявляя себя "гражданином кантона Ури". Господин Лемберский знает, о каком "гражданине" речь. Оставим.)
     Были сломаны судейские копья и вокруг других конкурсных публикаций. Тому доказательством затянувшееся объявление итогов и отсутствие в призовом списке таких именитых авторов, как И. Чернявская, П. Лемберский, Э. Арзунян. Это означает, что жюри соблюло нравственную дисциплину и сумело противостоять соблазнам, о которых так много пишется в связи с "Национальным бестселлером", "Букером" и "Антибукером". (Два последних, как передают из осведомленных источников, вообще прекращают с будущего года течение свое.)
     Как и ожидалось, самой экзотической персоной конкурса стал Дмитрий Скафиди. Развив нечеловеческую активность по его организации, находясь на его капитанском мостике по двадцать пять часов в сутки, Скафиди внезапно исчез! И появился через добрых два месяца, чтобы передать конкурсантам привет уже не с виртуального, а самого что ни на есть реального мостика. Ибо выяснилось, что Скафиди, кроме того, что публицист, писатель, пламенный патриот, неутомимый координатор, еврей, болгарин и грек – еще и капитан дальнего плавания. От имени львовских поклонников Дмитрию Скафиди вручен спецприз в виде виртуального ящика с сигарами. Увы, более реального подтверждения его талантам в решениях жюри "Дюк-2001" не нашлось.
     Один из предыдущих конкурсов "Дюка" был завершен статьей Семена Лившина "Дом, который построил Дюк". Сегодня эта статья сама оказалась в номинационном списке (но почему-то в номинации "Вне конкурса"). Постоянному читателю "НРСлова" очень рекомендовал бы поискать эту статью в подшивках. Первоклассная работа, но не в этом дело: год тому назад Семен Лившин констатировал, что нового Бабеля в "Дюке" покамест не появилось. Не появилось его и на этот раз. Зато возникла и откристаллизовалась питательная, дружелюбная, заинтересованная среда для такой возможности.
     И в заключение - заранее заготовленная "цитата дня":
    
     "Дюк-2001" умер – да здравствует "Дюк-2002"!