     На днях по иерусалимскому рынку бродил араб-шахид и у всех выпрашивал зажигалку.
     - Зачем тебе?- спросил мой друг, наполняя пакет морковкой. - Покурить перед смертью?
     Мы с моим другом по пятницам совершаем совместный поход на рынок. И вот с недавних пор у него появилась странная привычка вступать в разговор с каждым подозрительным арабом.
     Шахид вздохнул и виновато признался:
     - Да нет, будильник остановился. Некачественный подсунули. - Он раздвинул гирлянды бомб, развешанные на животе под ватной курткой, и показал нам хронометр всемирно известной фирмы "Слава".
     - В следующий раз "Сейко" проси, надежней будет. А зажигалка для чего?
     - Детонатор разогреть. Отсырел малость.
     - Что-то ты сочиняешь, любезный. - Засомневался мой друг, не отрываясь от копания в морковной куче. - Откуда у нас летом в Иерусалиме сырость?
     - От волнения вспотел.
     Мой друг поднял на него глаза и поинтересовался:
     - Кто вспотел, детонатор?
     - Нет, я. Второй раз на задании, и второй раз - полный облом. Боюсь, жена домой не впустит. Говорит, одним куском больше не возвращайся, а то перед соседками стыдно. Их мужей пакетиками по сто грамм каждый четверг хоронят, замуж выходить не успевают. А у нас дома ни одного траура толком не сыграли, одни репетиции, такой национальный позор. - И по его небритой щеке стекла к усам одинокая слеза.
     Чем-то он напоминал Арафата, такой же усталый и всеми покинутый, нам его даже жалко стало. Мой друг протянул ему морковку и попытался успокоить:
     - Не расстраивайся. Пойди на пустырь. У вас пустыри в автономии есть? Или вся она - сплошной цветущий сад? Отогрейся на солнышке, развейся, а потом шарахнись в одиночестве! И от земляков - слава, и от евреев - благодарность.
     - Мотивации нет. - Араб с хрустом откусил половину подаренной морковки и печально разъяснил: - Меня мусульманский рай не прельщает, вот в чем дело. На кой мне тридцать девственниц, когда я и с одной-то еле справляюсь?
     - Ну вот и пошли ее.
     - Кого?
     - Жену.
     - Куда?
     - На подвиг. С вечера накорми гвоздями, а утром сунь ей сотовый в это место - и на рынок! - С этими словами мой друг тоже со смаком откусил полморковки.
     - А если ей подружка раньше времени позвонит?
     - Тогда подвиг - досрочно. Хотя зачем твоей жене тридцать девственников, ума не приложу.
     - В том-то и дело…
     И оба задумались, грустно жуя корнеплоды. Я уже решил - конец межэтническому диалогу, но тут араб спросил моего друга доверительным шепотом:
     - Почему ты меня не боишься?
     - Устал, - сознался мой друг. И в свою очередь поинтересовался: - А ты почему не взрываешься?
     - Тоже устал.
     И они, невесело покачав головами, с новой силой вгрызлись в морковь. Впрочем, еврейские мозги на то и еврейские, чтобы думать. Мой друг спросил:
     - Скажи, у вас геройство обязательно фейерверком заканчивается? Или есть альтернативная служба?
     - Это как?
     - Например, окопы рыть на случай разборки между Хамасом и Фатхом. Ты рыть умеешь?
     - Как бульдозер! - обрадовался араб и даже просветлел. Вы видали просветлевшего Арафата по кличке Бульдозер? Впрочем тут же засомневался: - Но ведь тогда, получается, я не умру.
     - Вот и на здоровье! Зато окопов нароешь - хватит на них на всех с руками и ногами! - И мой друг от избытка чувств хлопнул араба по плечу.
     - Осторожней, брат, - заботливо предупредил тот, - а то вместе к Аллаху улетим. Так что ты там про альтернативные окопы начал говорить?
     И они двинулись к выходу с рынка, возбужденно махая руками и хлопая один другого по плечам, - мой друг и печальный Бульдозер по кличке Арафат…
     Короче говоря, готовьтесь, скоро вся Палестинская автономия будет перерыта окопами вдоль и поперек. Морковку негде сажать.