Павел Лукаш
* * *
В этот год, увы, болело сердце,
будто бы в груди скрипела дверца.
Не подумай, что от коньяка.
Это от жары и местной пыли.
Впрочем мы не так уж мало пили,
так что не сказать наверняка.
Были гости, прибывшие из не
нынешней спланированной жизни -
из былых времен, издалека...
И, наверно, от того и тошно,
что недолго простояло то, что
строилось, казалось, на века.
1996
* * *
В такую погоду пугаюсь почтового ящика:
такое пришлют - не раскрутишься месяц-другой.
В такую погоду побольше б вина и рассказчика
занятных историй, а из дому чтоб - ни ногой.
Хороший хозяин собаку из дома не выгонит.
И мне б не идти, да не хватит на то куражу.
Ведь я не из тех, кто возьмет и вдруг что-нибудь
выкинет.
Служу не собакой, а все-таки тоже служу.
Хотя все не так - обладаю дурною натурою
и даже в Раю ощутил бы себя, как в бою.
Пока же - до встречи с какой-нибудь пулею-дурою
уже не прошу, но вопросы еще задаю.
И сам отвечаю словами известного ворона.
А нервы на грани. Но где она эта черта?
Не то что б нет Бога - все это давно
обговорено,
А вот кроме Бога, похоже, что нет ни черта.
Закончился день, и гроза несомненно
закончится.
А здесь я живу или так - прихожу на постой.
Какие же новости? Ясно - плохих не захочется.
Хорошие новости: ящик почтовый пустой.
1997
* * *
И потому передоверь
все это смене поколений,
хоть пропускает эта дверь
всего в одном из направлений.
А во второе - ни ногой,
но разумом пренебрегая,
вернешься в город - он другой,
вернешься к ней - она другая.
Смотри на город - он седой,
смотри - она седая тоже,
а я - такой же молодой,
а, может быть, еще моложе.
Хотя меня там вовсе нет,
и трудно мне представить, что там,
поскольку вот уж много лет
я не летаю самолетом.
1997
* * *
Наверно, ты не знаешь,
что кончилась зима,
поскольку не гуляешь
по городу сама.
Но начинаешь чаще
цепляться к мелочам,
и начинает слаще
не спаться по ночам.
Искомкана подушка
уже в который раз,
последняя подружка
уехала в Канзас.
А ведь бывали ночки,
безумные весьма.
Но от меня ни строчки,
и ты не ждешь письма.
1994
* * *
Послать с очередным гонцом
очередной сонет,
чтоб не ударить в грязь лицом
там, где меня уж нет.
Так - письмецо за письмецом,
и ничего в ответ...
А ведь держался молодцом
все шесть последних лет.
1996
* * *
Знаю то, что одно из известных лиц,
оказавшихся где-то в чужом краю,
проживает на улице Райских Птиц,
Что уже означает, что не в Раю.
То есть, где-то в Раю несомненно есть
стая птиц у крыльца одного дворца,
что построен на улице той, что в честь
называется этого вот лица.
1995
* * *
Не пеняй на чужбину:
снится тот же кошмар
в Антарктиде пингвину,
попугаю в ЮАР.
Пошататься по свету -
неплохая судьба,
но стабильности нету,
потому что стрельба.
По намеченным срокам
вышло время кружить.
Объявиться ль пророком
и нормально пожить...
Но известны уроки
одного чабана:
и свои - не пророки,
и чужому - хана.
1995
* * *
Мы приехали на речку
отдыхать у берегов.
Эту речку впоперечку
перейдешь за пять шагов.
И вода - сплошная тина,
нет привычной синевы,
но проклятая рутина
выйдет вон из головы.
Отдохнем как надо, братцы,
на природе, стало быть...
В общем, если разобраться,
можно родину любить.
1995
* * *
Пускай отчаялись другие,
взывая к родине до слез,
не существует ностальгии,
есть только временный невроз.
Неспешно, избежав одышки,
взбирайся в гору до небес,
там воздух чист и пахнут шишки
одеколоном "Русский лес".
1996
* * *
Почему мы так грустно сидели
и вздыхали до спазма в груди?
Потому что в начале недели
вся неделя еще впереди.
Но зачем же вздыхать, в самом деле,
и грустить по причине простой,
что сегодня день первый недели,
и когда еще будет шестой?
Отчего из недели не выжать,
то, чем будешь потом дорожить?
Оттого, что желание выжить
превосходит желание жить.
1995
* * *
Стало жить неуютно
в стае белых ворон:
склоки ежеминутно,
крики с разных сторон.
Ищут темные пятна,
лишь устанут орать.
Ни напиться, понятно,
ни пера замарать...
И у черных семейка -
настоящий бедлам,
но живая копейка,
свежий хлеб по утрам...
Получить бы подсказку,
как суметь наперед
выбирать не окраску,
а семейство и род.
1995
* * *
За стенкой со вчера
разгул соседа-психа,
полночи под окном
кошачье рандеву,
час или полтора
под утро будет тихо:
не будут строить дом,
не будут стричь траву,
и погрузишься в сон,
который без видений,
его не сгубит свет,
и шум не проберет,
не потому ли он
так сходится с идеей,
что ничего там нет,
а не наоборот.
1997
* * *
Там за городом пуще
урожайная мощь,
непроглядные кущи
мандариновых рощ.
Отчего же я даже
мандаринам не рад -
городские пейзажи
мне милее в сто крат.
Нет простора степного,
не родится трава,
но вдохнешь выхлопного,
и кружись, голова.
1992
* * *
Насущными заботами влекома,
ты говоришь: "Ни пуха, ни пера".
И мы опять в объятиях Содома,
где самое терпимое - жара.
Но, кажется, что нас забыли дома,
не принимают в общую игру,
а мы боимся молнии и грома.
И двор не тот, и мы не ко двору.
1995
ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА
Ты присела на скамью
и сказала: «I love you».
Ты сказала: «I love you,
но хочу создать семью».
1999
НОСТАЛЬГИЯ
Возрастную вытравить тоску
всё труднее с каждым днём рожденья.
Временами хочется в Москву -
сёстры знают - это наважденье.
1999