* * * Воздух желтый и щербатый распластался пеленой. Ты ли, ангельский глашатай древней истины земной? Тело, тонкое как пена, выжег ядерный раздрай. Продолжает выть сирена, где под притолокой - рай. Воспарит над занавеской свечку сжавшая рука, перестанет бить железкой в костяную плоть виска. * * * Если что-то есть во мне, то оно пришло оттуда, где узоры на окне или детская простуда. Где еще живой мой дед, мерно досточку строгает, и косой, блестящий свет ночь на блики разлагает. Там, где утро, первый класс, материнский взгляд вдогонку. Все, что по закону масс, разом ухнуло в воронку. И стоишь как Гулливер, персонаж из детской книжки. Бывший юный пионер, задыхаясь от одышки. * * * Мы с тобой в такой стране, где исчезнуть - не проблема. Наяву и на войне смерть - естественная тема. И часам настольным в такт я невольно размышляю: смерть вполне законный факт, хоть я сам и не стреляю. Стрелки тонкие дрожат, комариные отростки, и убитые лежат в двух шагах на перекрестке.