***

Печальны талые глаза 
мадонны, вышедшей в отставку. 
Ещё покуривает травку, 
хотя давно уже нельзя. 
Ещё светильники ума 
заходят к ней для подзарядки. 
Марихуана чахнет в кадке. 
А рядом чахнет и она. 
И пожелтевший домовой 
ей улыбается с портрета, 
такой весёлый... - как живой, 
а это скверная примета. 
(Ушёл в Нирвану молодым. 
Окурком, скорченным в стакане. 
Лежал один в холодной ванне... 
...тогда казалось, что один). 
На кухне шаркают коты 
и громко срыгивают "вискас". 
Она могла б сейчас без риска 
от телефона до плиты 
дойти, открыть в духовке газ 
и опуститься рядом молча... - 
...когда бы точно знать, что хочет 
душа мадонны в поздний час... 
К утру закончится полёт. 
Заснёт без жестов и эмоций. 
Она когда-нибудь уймётся, 
а, может, кто-нибудь 
уймёт. 
И будет свет гореть в окне. 
И будет свет гореть в огне. 



Не помнит ночь
 
Не помнит ночь: остаток сентября 
я подчеркнула или зачеркнула? 
Плывёт по небу чёрная акула, 
строкой не задевая якоря. 
Забыть ли всё? Запомнить ли подробно 
дыхание, дрожанье плавников, 
неспешного молчания покров 
над существом - ещё внутриутробным? 
Планктоны звёзд посланницу дождей 
пронизывают. Свет не отражая, 
как тяжело она меня рожает, 
одну меня - из множества людей.