Когда посреди круговерти
Тебя вдруг сподобят любви,
Тогда обаяние смерти,
Как перекись бродит в крови.
***
Я обязательно
вновь распрямлюсь.
Тем, что не дательно
ввек не прельщусь.
Скину согбенность я -
тяжестью с плеч.
Мудро непленность меня
будет беречь.
Лик ипохондрика-
маской с лица!
Выпростав сонм дриад,
выплеснется
радостью жизнь.
***
Ваша любезность,
подайте на бедность.
Мне-
обнищавшей в любовном чаду.
Впрочем, не надо -
я, ведь, богата:
воспоминаньями
платят в Аду.
Вас поминанье
щедрою дланью
туго стянуло
памяти жгут.
Ваша любезность,
хотите на бедность
я подарю вам
губ моих трут?
***
Ничего - я научусь
Хохотать в лицо разлуке,
Жерновами ложных чувств
Протирать муку из муки,
Из признаний пироги
Печь на масле безразличья,
С кукишем - без кураги,
Куражась всем без различья.
***
Печаль дождя,
неявность дня,
деревьев мрачный лик.
Под тогой слез -
ужель не снес? -
мир - чувств неверный блик.
Под часослов
трамвайных снов
то вздох, то тихий всхлип.
Внимай дождю,
стократ на дню
слезинки не пролив
С о н а т а
Листья распростерлись -
впечатались в лоб дороги.
Пульс капель
бисером
в лужи мечет эклоги.
В дно перeкрестка -
радуга светофора.
Ночь блесткам
выдала город.
Встрепанным всплеском - свет фар, шорох...
Дождь - обмирая - по лицу ме-дленно водит -
Будто, сны собирая, по лесу юродивый бродит.
Дома слепые окна в улицу пялят -
На крестовине стекла бледный свет распяли.
Заплаканные фонари,
деревья заломили руки,
и бред дождя, как бред любви,
дрожит на каждом звуке.
***
Когда придет твоя пора
Иль случай в душу заглянуть,
Ты обнаружишь, что кора
Надежно скрыла боль и суть.
Ороговение души -
Процесс житейский и простой.
Не суетись, не мельтеши,
Оберегай души покой.
Надежду, веру и любовь
Затмили пошлость, блуд и лесть.
Подскажут, ты не прекословь,
Что пить, с кем спать и чем заесть.
Ороговение души -
Путь проторен и не тяжел.
Не суетись, не мельтеши -
Возрадуйся - "процесс пошел"!
* * *
Убитая любовь - обыденное дело.
Убитая любовь - покойничек без тела.
Убей свою любовь - никто не покарает:
По кодексу любви в тюрьму не отправляют.
Что ж, крыльца растопырь -
Вперед, без предрассудков.
Не ангел, не упырь -
Так - жареная утка.
С подливкой из грешка,
С поджаркою из фальши
Воруй исподтишка
Свободу, старый мальчик.
Свободу от любви,
Достоинства и счастья.
Еще чуток урви -
С любовью расквитаться.
Убитая любовь,
Душа из гуттаперчи...
Свободен, будь здоров!
И "инцидент исперчен".
Знакомая болезнь
Узнаваемость всех симптомов,
Вехи те же, не прекословь,
Эти строки мне так знакомы:
Истекает стихом любовь.
Мы помечены этим ритмом
(Вирус этот у нас в крови) -
Неразрывностью вечной рифмы:
Крови алчет фантом любви.
Побывав на высотах горних,
Вплавь породу в изгиб души.
Этот воздух не кроветворный,
Но стихами болезнь глуши.
Жизнь пойдет чередой обычной.
Прелесть есть в тихом беге дней.
Этот вирус - твой фон привычный.
Витамины забвенья пей.
Но останется тайным знаньем,
Опаленность рубцом врастет.
Этот вирус из подсознанья
Только с жизнью твоей уйдет.
***
В городе, в котором нет тебя,
В воздухе повисла немота.
В городе, немытом без дождя,
Немы птицы, не растет трава.
***
Без тебя меня, как вынули,
Без тебя меня, как "кинули",
Жизнь моя куда-то канула,
Без тебя я - просто фауна.
***
Все это было так давно,
Что кажется неправдой.
Как будто старое кино,
Где все наивно-плавно
Перетекает от страстей,
Картинной муки
К приему чопорных гостей
И томной скуке.
***
Время расплавилось и потекло,
Как часы у Дали.
Циферблат искривил стекло,
Цифры плюнули и ушли.
И только стрелки смятеньем рук
Тянули время за хвост.
Пружина ввернула фальшивый звук,
И время тихо сдалось.
***
Когда нам предоставит случай
Возможность быть наедине,
Урок жестокий мы получим
За чувства, прожитые "вне".
За неизбежность обстоятельств,
Преград, нечаянностей ложь,
Неотвратимость обязательств,
Зажженной сигареты дрожь.
Когда, мой ангел, размотаем
Клубок скукожившихся чувств,
Мы неизбежно осознаем,
Что нечем жить, и ларчик пуст.
История о Плюхе, драконе.
(перевод)
Белинда жила в белом домике скромном
С черным котенком и серым мышонком,
С желтеньким псом, и с красной тележкой
И, тра-ля-ля,тру-ля, драконом потешным.
Котенка, конечно же, звали Черныш,
И Шмыгом - конечно же, серую мышь,
A желтенький пес был кусач, как Горчичник,
Лишь Плюха, дракон, был труслив неприлично.
О, Плюха, дракон, был с большими клыками,
Покрыт чешуей и утыкан шипами,
Был рот, как очаг, как труба, славный носик,
И, тра-ля-ля,тру-ля, кинжалами когти.
Белинда бесстрашна, как пива бочонок,
И льва бы загнали Черныш и мышонок,
Горчичник свиреп, словно тигр во гневе,
И только лишь Плюха мечтал о пещере.
Однажды Белинда его щекотала,
И все Персивалем его обзывали,
Сидели они все на красной тележке,
Был, тра-ля-ля,тру-ля, дракон безутешен.
Белинда резвилась, аж дом сотрясался,
И Шмыг : "Виии!.." - до упаду смеялся,
Черныш и Горчичник дразнились без меры,
А Плюха страдал о надежной пещере.
Но вдруг прозвучал отвратительный звук,
Горчичник рычит, и все смотрят вокруг,
Мяукает кот и Белинда вдруг стонет:
Пират забирается на подоконник.
В обеих руках пистолеты сверкают,
Зубами огромный тесак он сжимает,
Трясет бородой, деревяшкой стучит,
Хорошего этот визит не сулит.
Бледнея, "На помощь!", Белинда кричит,
Но, пятясь, Горчичник тоскливо скулит,
Черныш просочился куда-то в дыру,
А Шмыг прошмыгнул стратегично в нору.
Но прыгает Плюха, рыча, как мотором,
Бряцает хвостом, как тюремным запором,
Со звоном и лязгом, шипами гремя,
К пирату летит, как птенец на червя.
Пират лишь, зевая, глядит на беднягу
И грог попивает спокойно из фляги.
Он в Плюху стреляет, но тщетна отсрочка:
Наш Плюха съедает его до кусочка.
Белинда - на шею, Горчичник - лизаться,
Никто не жалеет о бедном пиратце.
Черныш и мышонок кружат до упаду
Вкруг Плюхи, дракона, что скушал пирата.
Белинда живет в белом домике том же
Все с тем же котенком и тем же мышонком
С тем желтеньким псом, с тою красной тележкой
И, тра-ля-ля,тру-ля, драконом потешным.
Белинда бесстрашна, как пива бочонок,
И льва бы загнали Черныш и мышонок,
Горчичник опасен, как тигр во гневе,
А Плюха все плачет о тихой пещере.
Огден Нэш
***
Рыжие бывают разные:
Зеленые и красные.
Красный рыжий - как огонь,
Арлекин иль буйный конь.
Он неистов, как знойное лето
И шальной, как припев у куплета.
Красный рыжий хитрей и смелее,
А еще он бывает евреем.
А зеленый рыжий -
Как грустный клоун -
Неудачею околдован.
Он наивен и простодушен,
А порою он просто скучен.
Он веснушками весь помечен,
И ресницами обесцвечен.
Ну, а если девчонка -
"шатенка",
Миль пардон, -
тут уж не до оттенков.
Эта миленькая простушка,
(Ну, совсем, как Царевна-лягушка!) -
Как порыв ураганного ветра,
Как вулкан, сотрясающий недра.
Вас поманит, прельстит, облапошит,
Но вам, друг мой, ничто не поможет.
Это - рыжее наважденье,
И, поверьте, вам нет спасенья.
Киноламентации
Мне уже не играть на гитаре
И мне танго не танцевать,
И высокий, весь в мускулах, парень,
Ах, не будет меня целовать.
И уже мне не выйти в сексбомбы,
Чтоб инстинктами вас оглушить,
И не справит никто гекатомбу
Во спасение падшей души.
На иглу я уже не подсяду,
Трехэтажным послать не смогу
И какому-то сальному гаду
Не прострелю я даже ногу.
Но обрыдлые ваши соитья
Намозолят излуки души:
Вам сношаться, что нам - чаепитье,
Иль солдату портянки сушить.
И тогда я базар отфильтрую,
И на весь Божий свет заору:
Люди! Бездарь и похоть воруют!
Им инфляция чувств ко двору!
Груды тел в испражненьях и крови,
И сношения самок, самцов.
Человеческая агония, -
Онанизм наших кинотворцов.
И не хочется мне - на гитаре
И на танго мне наплевать,
А высокого в яблоках парня
Кто еще не успел облизать?
***
Все в тебе - от буйcтва жизни,
Хоть трагичен внешний вид.
По каким таким капризам
Мир твой был Творцом излит?
Необузданные кони
Вскачь несут твой дикий смех.
В нем твоя непрочность тонет.
Хрупкость спрятана от всех.
Вся ты - грех во искупленье,
И гармонии здесь нет.
Но душа, до изумленья,
Льет неизъяснимый свет.
БЛУДНЫЙ СЫН
(Ответ Антипу Крылатому)
Его мело по всей земле
Во все пределы.
Однажды к дому занесло,
Так, между делом.
Его там ждали много лет,
Тая надежду.
И закатила мать обед,
Как встарь, как прежде.
Там был теленок и вино…
- Какой он взрослый…
На кухне спорилось само,
Глотая слезы.
Он так давно уже не ел,
Но пир окончен.
Ну, что ж он душу отогрел,
Чего вам больше?
Они тут слишком все просты
И с ними скучно.
Опять же, призраки вины
Терзают душу.
Он сдержан был и, по-мужски,
Слезы не тратя,
Он отпустил отцу: "Прости"
И обнял мать он.
Окурок маленькой души,
Еще дымился,
Когда он шмотки заложил
И в путь пустился.
Он видел жизнь, притом, одну,
Свою, конечно.
Но кто там воет на луну
Во тьме кромешной?
Ошибкам Лотовой жены
Он не привержен.
Мосты в былое сожжены,
Вперед с надеждой.
***
Что-то глупое вздымает
Два обугленных крыла.
Недотыкомка, я знаю,
Как пустынны вечера.
Перестань о стенки биться,
Неумелая душа.
Нам с тобой уже не взвиться.
Я устала. Я ушла.
Хоку:
И хочется "забыться, разгуляться"
И
хряснуться башкою об асфальт.
Отмеряя шаги от рождения к смерти,
Перестаньте искать в жизни подлинный смысл.
Пыл познанья, любви, совершенства умерьте -
Жизнь - лишь бегство, побег из тюрьмы.
Из тюрьмы одиночества вовремя смыться -
Этот каверзный фокус, увы, не для всех.
Можно выдумать хобби, на благо трудиться,
Можно даже влюбиться, поверить в успех…
Из тюрьмы одиночества сотни побегов
Совершаем, отчаянно веря в мечту.
Но поимок не меньше… Куда ни уеду
Кандалы одиночества вечно несу.