Михаил Сипер

 БОТИНОЧКИ ИЗ ПРОШЛОГО 

Лирическое отступление номер один

Когда-то, при самом зарождении нынешнего Государства Израиль кибуцы были одним из несокрушимых столпов, на которых стояло еще абсолютно неполовозрелое государство. Кибуцы поставляли почти всю сельскохозяйственную продукцию на рынки и в магазины, а также служили источником армейской элиты – боевых частей и их командиров. Сами кибуцы был островками абсолютного социализма в море полукапиталистических товарных отношений. Помните песенку из КВНа:

Всё нормально, я работаю в кибуце,

Мной довольны, говорят, что не бездельник.

Наш кибуц купил вчера вторые бутсы,

Моя очередь ходить в них в понедельник…

Да, именно так и обстояло дело. Всё (кроме жён) было обобществлено, и все были уравнены в правах. И кибуцники работали, жили и веселились! И оборонялись от постоянных набегов арабских банд на поля и коровники. Во времена британского мандата имелся ряд весьма существенных ограничений для кибуцев. Во-первых, запрещалось иметь оружие. А как обороняться против вооружённых нападений? Граблями? Поэтому в каждом кибуце были тайные подземные хранилища оружия, так называемые «слики». Во-вторых, категорически запрещалось производство строительных материалов. Цель – не допустить роста кибуцев. Кирпичи можно было покупать только у британских фирм по немыслимым расценкам. Разумеется, в каждом кибуце начали подпольное производство красного кирпича из глины. Из него строили здания, довольно прочные и незатейливые по архитектуре. В доме из такого кирпича сейчас живу я. И в-третьих, так как у кибуцников с деньгами было не то что плохо, а совсем отвратительно, то в кибуце организовали пошив обуви.

В одном из небольших зданий было выделено две комнаты под обувную мастерскую.  Здание, кстати, было построено именно из того нелегального красного кирпича… Сначала там работало трое сапожников (назовём их так). Со всех жителей кибуца были сняты мерки. Выкройки хранились на стеллажах. С детей мерки снимались раз в полгода. Обувь шилась из кожи, довольно грубой, но со временем технология выделки усовершенствовалась. Были закуплены или изготовлены в мастерских специальные машинки – швейная, обрезная, заклёпочная и так далее. У ребёнка рвалась обувь – его присылали к сапожнику – сандляру. Тот находил выкройку, проверял её соответствие сегодняшним размерам – и приступал к индпошиву. Так как кожа была грубовата, то порвать обувь – это надо уметь. И дети, конечно, это умели лучше взрослых. Поэтому основной работой сапожника были пошив и ремонт детской обуви. Между прочим, кибуцные модницы тоже не были обойдены вниманием обувной мастерской – тут шились туфли, почти модельные, на каблуке и из покрашенной кожи.

Всё изготавливалось по определённому стандарту, утверждённому на заседании руководства кибуца. А что вы думали? Никакого разброда и никаких шатаний! Мальчикам делали обувь чёрного цвета, девочкам – красного. Всё! Но одна девочка вдруг взбунтовалась и сказала, что она хочет ботиночки ЧЁРНОГО цвета! Ой вэй! Чёрного, а не утверждённого красного! По этому вопиющему поводу собралось руководство кибуца. И они долго обсуждали возникшую проблему. И вы знаете, пришли к выводу, что девочка имеет право на чёрную обувь! Так что демократия вполне сочеталась с диктатурой пролетариата в спайке с трудовым крестьянством.

На самом почётном месте в мастерской висел большой портрет отца народов Иосифа Сталина. Кибуцы, как я уже говорил, были социалистическими предприятиями, что-то вроде колхозов. И товарищ Сталин олицетворял для кибуцных мечтателей маяк, указывающий путь к абсолютно светлому будущему. А местных умельцев вообще грела мысль, что отец Сталина был сапожником… Так длилось вплоть до ХХ съезда КПСС, когда «оказался наш отец не отцом, а сукою». В кибуцах плакали при вести о смерти усатого батьки, но постепенно глаза раскрывались и лапша с ушей сползала. Хоть знамя кибуцев и до сегодняшнего дня красного цвета, но прежних глупостей уже в головах нет. Да и тогда были люди, говорившие: «Россия – мать, Сталин – отец. Какая наша главная мечта? Стать сиротами…» Не на всех действовала магия рябого чёрта.

Я ещё застал последнего сапожника Ицхака Краусара. Обувь он уже не шил, а занимался, в основном, срочной починкой. Он был глубоким стариком и делал это просто в охотку, чтобы не сидеть дома и не позволять телу лениться. Таковы были первые кибуцники, светлая им память. Когда он умер, дверь в мастерскую закрыли на замок на долгие годы.

Лирическое отступление номер два

Жил в кибуце выходец из СССР Гриша Гилади. Он приехал сразу после окончания Второй мировой в ещё подмандатную Палестину. Как это ему удалось, я не знаю. Гриша прекрасно владел русским языком, поэтому каждый год выписывал из СССР журнал «Огонёк» со всеми литературными приложениями. Но когда Гриша умер, а наследников не было, то кибуцное руководство постановило (как всегда делалось в подобных случаях) квартиру отремонтировать и передать следующему по очереди кибуцнику, а никому не нужные книги на русском языке выкинуть на помойку. Об этом случайно узнал я, тогда ещё не член кибуца. Я подогнал машину и перевёз практически всю Гришину библиотеку к себе в караван, где жил с семьёй по программе «Первый дом на родине». Таким образом у меня оказалась куча переплетённых томов с «Огоньками», начиная с 1949 года по 1963 год. Чтение, доложу вам, наиувлекательнейшее.

Несколько лет назад в кибуце Кфар Масарик, где я живу, решили сделать туристский центр, восстановить несколько исторических мест – обувную мастерскую, первые деревянные дома со всей обстановкой, музей с вещами и посудой первых кибуцников, принимать туристические группы и проводить экскурсии и лекции. Надо сказать, что идея вполне удалась. К нам постоянно и ежедневно приезжают группы туристов. Им показывают кибуц, что для многих – абсолютная экзотика, читают лекции, кормят в кибуцной столовой, показывают слайдфильмы об истории кибуца, а главное – заводят в ту самую обувную мастерскую, где всё осталось, как в 40-е годы. Меня попросили помочь с оформлением мастерской в прежнем духе. Порывшись в «Огоньках», я нашёл большую цветную вкладку с портретом Сталина, её отсканировали, увеличили, отпечатали и повесили в рамке туда, где аналогичный портрет находился в прежние времена. Словом, атмосфера соблюдена полностью. Интересно смотреть на лежащие выкройки, горки гвоздей, колодки, приспособления. Такое впечатление, что сапожник просто вышел на минутку, стоит только подождать и он вернётся, сядет за стол и продолжит постукивать тонким молоточком… А особенно забавно, когда почти 80-летний кибуцник показывает лекало маленькой подошвы, на котором написано его имя – это ему шили обувь, когда он был в детском саду. Всё сохранилось и теперь радует взгляд. Конечно, кроме того портрета – он как раз взгляд огорчает…

А позавчера был потрясающий случай. Приехала группа израильских туристов, людей достаточно пожилых, не зелёных пацанов. Во время лекции и показа портретов бывших сапожников на стенах мастерской одна женщина показала на портрет Сталина и спросила: «Это тоже ваш сапожник?» И лектор благоговейно замолчала – есть люди, наконец-то, которые не знают Сталина! А уж словом «Джугашвили» можно их привести в полный ступор. И слава Богу.

Оглавление журнала "Артикль"               Клуб литераторов Тель-Авива