Майя Гельфанд

От редакции: Майя Гельфанд – выпускница философского факультета Тель-Авивского университета, прозаик, блогер, автор нескольких книг плюс жена знаменитого шахматиста Бориса Гельфанда.

Боренька запомнит

(Из книги «Как накормить чемпиона?»)

Софья Львовна красит губы красной помадой, тщательно укладывает волосы, берет в руки сумочку, в тон обуви, придирчиво осматривает себя в зеркале. Ой, бусы забыла. Она возвращается в спальню, достает из шкатулки нитку жемчуга и повязывает вокруг шеи. Теперь все готово. Бабушка Софья Львовна ведет на прогулку четырехлетнего внука Бореньку.

Она родилась еще до революции, в еврейском местечке под Витебском. В 16 лет переехала в Минск, где начала свою трудовую деятельность. Она родилась, чтобы стать знаменитой певицей или популярной актрисой. Но двадцатый век распорядился иначе, и Софья Львовна трудилась вначале машинисткой в ОГПУ, а затем – бухгалтером в цирке.

В парке Боренька бегает и играет с детьми в мяч, а Софья Львовна ведет беседы с соседскими пенсионерками. Она их называет старухами и смотрит на них с легким презрением. Ведь она  – не старуха, а дама. У нее по-прежнему много поклонников. Например, Исаак Пинхасович. Бодрый старик в шляпе и старомодных круглых очках, похожих на пенсне. Он недавно овдовел и явно имеет виды на Софью Львовну.

– Может быть, поделитесь своим номером телефона? – деликатно интересуется Исаак Пинхасович.

– Лучше дайте свой, – отмахивается она.

– Так ручки же нет, – не сдается Исаак Пинхасович, – записать нечем.

– Боренька запомнит.

И она подзывает внука. Тот послушно запоминает цифры, которые Исаак Пинхасович сердито и недоверчиво диктует.

Через полчаса, возвратившись домой, Боренька поднимает трубку и крутит пальчиком на диске цифры, повторяя каждую вслух.

– Алё! – раздается скрипящий голос Исаака Пинхасовича.

– Ну я же говорила – Боренька запомнит! – торжественно сообщает Софья Львовна и гордо бросает трубку.

Враг не дремлет

– Р-р-р-раз, два, левой! Р-р-р-раз, два, левой! Сто-о-ой! Круго-ом марш! – завуч Херсонский командует самозабвенно, чеканя каждый слог. – Газы!

Мальчишки жмутся на холоде. Еще бы! На улице плюс 10, а этот заставляет с противогазом бегать. Живодер!

– Отставить разговорчики! Враг не дремлет. Газы!

Мальчишки быстро достают свои противогазы. Холодно, и ветер дует, и дождик подленький начинает накрапывать. Они не удерживаются – прыскают со смеху, тычут противогазами друг друга.

– Гельфанд, а ты чего стоишь? Скучаешь? Ты что ж, и перед американским врагом так стоять будешь...

– Да каким врагом,  Григорий Израилевич, что вы в самом деле...

– Разговорчики в строю! Еще раз – газы! Американские военные разрабатывают план по нападению на Советский Союз! Американские ракеты направлены на территорию нашей страны! Американские ядерные боеголовки находятся в полной боеготовности! Мы должно быть готовы защитить Родину! Слушай мою команду – бе-е-егом, марш!

Прошло двадцать лет.

– Здравствуйте, дорогие радиослушатели. Вас приветствует радиостанция «Радио Чикаго» на русском языке. Как всегда, мы встречаемся с вами по вечерам, чтобы приятно провести время. Сегодня нас ожидает много интересного. Сначала – встреча с очень особенным гостем. У нас в студии – знаменитый шахматист, гроссмейстер Борис Гельфанд. Но это еще не все: нас ждет предсказание астролога, гадания на картах Таро, и, конечно же, беседы с вами, наши уважемые радиослушатели. Здравствуйте, Борис.

– Здравствуйте.

– А вот у нас сразу же вопросик от радиослушателя.

– Алё! Алё! Я в эфире? Это радио?

– Да, да, говорите.

– Боря, ты меня помнишь? Это Херсонский!

– Конечно, Григорий Израилевич!

Париж существует

«Дорогой Боря! Мое имя Борис Гельфанд, я родом из Минска. А теперь живу в Париже.»

В 12 лет получить письмо из Парижа от человека с твоим собственным именем  – это все равно, что выйти на связь с пришельцем из космоса. Париж! Оказывается, он существует! И там даже живут люди! И один из них – тоже Борис Гельфанд.

«Я был рад,  прочитав в журнале о твоем успехе. В молодости (а теперь мне 78 лет), я играл в шахматы, и даже был игроком 1-й категории (далеко от тебя, ты – будущий гроссмейстер).»

Тоже шахматист! Нет, такого не бывает. Какой он? Пожилой человек, одетый в изысканный костюм, с тростью и бородкой? Наверное, похож на постаревшего Атоса. Хотя бы потому, что невозможно представить себе старого Д’Артаньяна.

«Напиши, что бы тебе хотелось получить из Парижа, буду рад прислать тебе маленький подарок.»

Подарок? Из Парижа? Эх, если бы можно было весь Париж взять и переслать по почте! А так?..

«Поклонник твоего молодого таланта Борис Гельфанд. Мой адрес...»

Эта встреча так никогда и не состоялась. Спустя пятнадцать лет молодой Борис Гельфанд приехал в Париж. За месяц до приезда он отправил письмо старому Борису Гельфанду. Но ответа не было. Он решил пойти по адресу, указанному в письме, но старика не нашел. Портье с трудом объяснил, что месье Гельфанд был очень болен и скончался в возрасте 89 лет. Шахматы? Да, момент. Портье нырнул под стол, долго шуршал, передвигал, ругался по-французски. Наконец, выудил маленькую, потертую и пыльную шахматную доску. Мы часто играли с месье Гельфандом. Хотите? Берите! На крохотной доске из дорогого красного дерева, где игровое поле было украшено искусной серебряной окантовкой, выгравирована надпись: Борис Гельфанд, Париж.

Оглавление журнала "Артикль"               Клуб литераторов Тель-Авива