Давид Шехтер

ПОТЕРЯННЫЕ ЕВРЕИ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА

Дальний Восток – это, действительно, очень далеко. Для израильтян он находится почти на конце света.  До Владивостока я добирался больше суток, но трудности двух перелетов стоили того. Несмотря на середину сентября, Владивосток встретил меня и моего спутника – замечательного барда Владимира Лейкина из кибуца Манара, вовсе не золотой осенью, а настоящим летом. И продолжалось оно точно все то время, пока мы мотались по городам и весям Приморья и  Хабаровского края. Ровно в последнюю ночь нашего пребывания на Дальнем Востоке хлынул сильный и холодный дождь. Бабье лето, разыгравшееся, похоже, в честь израильских гостей, закончилось.

Израильтяне – редкие птицы в этих краях. О чем  с сожалением поведали нам сотрудники Сохнута, организовавшие  в рамках программы “Офек Исраэли” семинар и наши  встречи с  местными евреями. За 9 дней нетто пребывания на Дальнем Востоке у нас с Володей  Лейкиным состоялись шесть выступлений. Я рассказывал про Израиль, про ситуацию в стране, про свои поездки с премьер-министрами. А Володя пел на иврите всем знакомые песни  –  “Жди меня и я вернусь”, “ В траве сидел кузнечик” и другие. И рассказывал про русские корни того, что принято называть “израильской народной музыкой”. На большой экран проецировались ивритские тексты кириллицей, и зал с удовольствием подпевал Володе.

– Никто сюда особо не рвется,– посетовал один из координаторов Сохнута,–  далеко,  холодно и большая разница в часовых поясах. А народ жаждет общения с израильтянами.

 В этом я убедился  в первый же день. Из аэропорта Владивостока нас доставили в пансионат “Энергетик”, расположенный прямо на берегу  Японского моря, в Муравьиной бухте Уссурийского залива. В свое время его построил для своих сотрудников один из заводов Артёмьева, и с тех советских времен в нем мало что изменилось. Дежавю возвращения в молодость было сильным. Даже туалетная бумага, смахивавшая на наждачное полотно, напоминала незабвенные совковые времена, когда ее приходилось добывать с боем, и не более трех рулонов в одни руки.

 А вот люди, приехавшие на семинар из Уссурийска, Комсомольска-на-Амуре, Владивостока, Хабаровска, Благовещенска и Биробиджана вовсе не походили на “совков”. Они живо интересовались ситуацией в Израиле и зачастую неплохо в ней ориентировались. А несколько человек сообщили, что регулярно смотрят мои выступления по кабельному израильскому телеканалу Итон ТВ. Я от души порадовался за создателя Итон ТВ Сашу Ронкина, который практически в одиночку сумел раскрутить этот телеканал, являющийся – во всяком случае для жителей Дальнего Востока – источником информации об Израиле. Об этом мне говорили не только участники семинара, но и во время встреч во Владивостоке, Хабаровске и  Биробиджане.

 Интерес участников семинара к Израилю был вовсе не случайным. Как сказала мне Аня Федорчук, глава представительства Сохнута в Хабаровске, практически все они находились на разных стадиях процесса репатриации. Кто-то уезжал уже через несколько дней после семинара, кто-то начал оформлять документы, кто-то находится на продвинутой стадии принятия решения.

 Правда, в этих краях от принятия такого решения до его реализации могут пройти годы. Израильский консул приезжает на неделю раз в шесть месяцев. Приходит к нему на встречу человек, желающий выехать, и  консул, рассмотрев  документы, просит представить еще одну справку. Успеет потенциальный репатриант  эту справку раздобыть за пару дней – замечательно. Не успеет –  придется ждать полгода…

В ответ на эти жалобы  я разъяснял – существует четкое разделение прерогатив и полномочий. Вопросами права на репатриацию занимается в СНГ исключительно консулат, и никто не может вмешиваться в его работу. Сохнут открывает “папку алии” только после того, как желающий репатриироваться прошел консульскую проверку и получил “добро”. Указывать консулу, кому выдавать такие разрешения и когда,  Сохнут не имеет права.

Окна моего номера выходили прямо на бухту. Серое море, обрамленное  синими, пограничными сопками, над которыми вовсе даже не хмуро, а резво и весело ходили светло-белые облака, подходило, как и полагалось,  с тяжким грохотом к изголовью. Разница во времени сшибала с ног. После завтрака, в 10 утра у меня лекция о том, почему Израиль проигрывает информационную войну, но в Израиле –  три часа ночи, и мои биологические часы надрываются:  “Какая лекция? В койку, спать!”

К счастью,  Володя Лейкин привез с собой пачку черного израильского кофе (название не буду указывать, дабы избежать обвинения в протягивании “джинсы”). Два стакана взбодрили меня настолько, что слушатели так и не догадались, что перед лекцией я находился в полуобморочном состоянии. К вечеру, то есть ко времени следующей лекции я пришел в себя окончательно – ведь в Израиле день был в самом разгаре. А назавтра ситуация повторилась.

Только через неделю мы сумели перестроиться на местное время. И вот тут наша поездка закончилась. Вернувшись в Израиль, я вновь испытал все прелести “джетлага”. И понял, почему израильтяне избегают  полосатого рейса в край уссурийских тигров. Бессонница, упадок сил  и головная боль  всю поездку и еще несколько дней после нее терзают путешественника не хуже тигров…

В ходе семинара я сделал интересное наблюдение. Когда я поделился  им с  многоопытным координатором Сохнута во Владивостоке  Людмилой Уманской и с координатором в Хабаровске  Денисом Брауном, они подтвердили: речь действительно идет о тенденции возврата к своим корням “потерянных евреев”.  Отцы ушли от веры и культуры предков,  отказались от этнической принадлежности. А дети сегодня обнаруживают свои корни и  гордятся ими.

Евреи появились на Дальнем Востоке во второй половине 19 века, после возникновения Владивостока и Хабаровска. Это были ссыльные (в основном участники польского восстания), каторжники и купцы.  В начале 20 века в Хабаровске действовала синагога, но евреев насчитывалось всего несколько сот человек.  Основная масса евреев попала в эти края после создания Еврейской автономной области. Десятки тысяч евреев поверили товарищу Сталину, что пусть и в тридевятом царстве, почти на краю света, но у них будет своя земля, свое почти государственное образование, где они смогут жить без антисемитизма, говорить на идиш и развивать свою культуру.  И устремились в Биробиджан  доверчивые еврейские мечтатели  не только из СССР, но и из Англии, Германии, США. Вскоре почти все эти  “агенты империалистических разведок” сгинули в Гулаге. Наиболее сметливые, успевшие быстро сообразить что почем, успели уехать, пока еще выпускали. Но кое-кто остался и все же выжил. Жена одного из сотрудников Сохнута в Приморье – внучка евреев, приехавших из Англии…

Строители ЕАО оказались идеологически не просто выдержанными, а морально устойчивыми и преданными ценностям марксизма-ленинизма. Поэтому, несмотря на тяжелые условия, они остались жить в этих диких краях, построили город, колхозы, заводы  и фабрики. Но, несмотря на то, что говорили они на идиш, большинство практически полностью отошло от еврейства. Нечто подобное можно видеть и в израильских кибуцах. Там тоже строили (и таки да построили) социализм  без национальной идентификации. Но кибуцники все-таки спохватились, да и живут они в еврейском и демократическом государстве. Поэтому сегодня в кибуцах появляются синагоги,  а общее воспитание детей на принципах идей социализма давно кануло в Лету. И, к счастью, в ней утонуло.

В ЕАО ситуация была, понятно, иная. И дети основателей Биробиджана постарались уйти от своей национальности как можно дальше. Их интернационально-пролетарское воспитание в сочетании с государственным антисемитизмом, набиравшем силу в СССР, привело к тому, что второе поколение строителей “еврейского счастья” на берегах Бира уже не только идеологически отмежевалось от культуры своего народа, но и записывало себе другую национальность, женилось на неевреях.  Процесс облегчался еще и тем, что постепенно евреи начали покидать ЕАО. Делать здесь было нечего, особенно  людям с высшим образованием и умелым ремесленникам.  Поэтому начался массовый отток евреев в Хабаровск и Владивосток.  Переезд с места на место предоставлял хорошие возможности изменения  национальности.

И вот это поколение, которое  можно смело назвать  потерянным,  сегодня возвращается. Не потому, что вдруг сменились идеологические установки,  которые вели его по жизни. Хотя и этот момент присутствует.  Но сегодня их дети и внуки открывают для себя свои корни, приходят в Сохнут, в синагоги, начинают учить иврит, интересуются Израилем. И тянут за собой родителей, бабушек и дедушек.

По официальной переписи в ЕАО сегодня проживает чуть меньше 1700 евреев. Глава еврейской общины Биробиджана Роман Ледер сообщил мне, что знает не менее 4 тысяч евреев, но вполне возможно, что их на самом деле еще больше. Многим просто все еще не известно, кто они на самом деле.

Одна из координаторов Сохнута рассказала мне историю, произошедшую совсем недавно. Не буду называть точное место и фамилии, пусть  читатель поверит мне на слово. Хотя, как говорится, все данные хранятся в редакции.

Поскольку Сохнут является официально действующей в России организацией, к нему регулярно приходят инспекторы с финансовыми проверками. После завершения  одной из таких проверок главный инспектор пожелал осмотреть небольшой еврейский музей города. Ознакомившись, он сказал: “Да, вы, евреи, молодцы. Я бы тоже к вашей деятельности присоединился, если бы был евреем. Но у меня, к сожалению, только мать  еврейка, а отец – чистый русак…”

 Сегодня  инспектор и его дети участвуют в разных программах Сохнута. А сколько еще таких потерянных евреев, которым в свое время не рассказали об их корнях, гуляет  по Дальнему Востоку?  В Сохнут все чаще приходят молодые ребята и девушки, совершенно случайно, по отрывкам старых писем или вдруг обнаруженным в перине документам, узнавшие, что они имеют отношение к еврейскому народу. И если в Биробиджане речь идет о почти в 2,5 раза большем числе евреев, чем по переписи, то в Хабаровске и Владивостоке масштабы еще значительнее. Ведь еврейские инженеры  переехали именно туда. Поэтому, говорили мне координаторы Сохнута, объём работы растет. Чему они только рады.

 Поиски корней не случайны. Молодежь ищет лучшей доли и разлетается, кто куда может. В синагоге Биробиджана я встретил человека, который преставился так: “У меня три имени: Арье, Лейб, Лева. Как хотите, так и называйте”.

Он переехал в Биробиджан из Украины. После эвакуации с матерью и сестрой вернулся в родные края на Днепропетровщине и не нашел в своей деревне никого. Пустыня. Ни одного еврея. Ни одного дома, где можно было бы поселиться. Их дом забрали соседи и отказывались вернуть. А тут прослышали, что переселенцам в ЕАО дают подъемные и помощь на первых порах. Поехали. Жили в деревне. Все работали. А  в школу он так и не пошел – находилась она в 10 километрах, а подвозки никакой не было. Приобрел специальность, женился. Переехал в Биробиджан, в деревне все-таки было уж очень скучно, да и детям своим хотел дать образование. Там и прожил всю жизнь. Отсюда проводил сына с семьей в Израиль, потом и  сам уехал, когда жена заболела раком. Надеялись, что израильские врачи спасут, но было уже поздно. Повертелся, покрутился в Израиле, да и вернулся в Биробиджан, к любимой дочке. Доживает свой век с ней. Но внукам на месте не сидится, того и гляди, он вновь окажется в Израиле. Только на этот раз уже навсегда.

 Ещё один рассказ я услышал от бывшего жителя Биробиджана, которого встретил в субботу в хабаровской синагоге. Ему за тридцать, и уже несколько лет он живет в Хабаровске. Вместе с ним в одном классе биробиджанской школы занимались еще 39 еврейских мальчиков и девочек. Сегодня больше половины находится в Израиле. В Биробиджане осталось несколько человек, остальные рассеялись по свету – Владивосток, Хабаровск, Москва... Сам он недавно сделал обрезание и, по словам раввина Хабаровска Якова Снеткова, активно участвует в работе синагоги.

В том, что синагога живет и действует, я убедился лично, побывав в ней на вечерней и утренней субботних молитвах. Вечером на трапезу в квартире  рава собралось человек тридцать, а во время утренней молитвы состоялась церемония – 35 женщин взяли себе еврейские имена.

Синагога называется Бейт Менахем – в честь последнего Любавичского Ребе. Такое же имя носят синагоги Владивостока и Биробиджана. Остаётся  лишь восхищаться самоотверженностью  и преданностью своему делу молодых раввинов-хабадников, приехавших в эти места из Израиля и воспитывающих здесь детей. Я бы ни за какие коврижки на такое не согласился. Даже за густо намазанные красной икрой. А эти ребята там живут и в действительно тяжелых условиях делают свое благородное дело. Поэтому потерянным  евреям Дальнего Востока есть куда приходить, есть к кому заглянуть на теплый огонек – в представительства Сохнута и синагоги ХАБАД. Обогреться, осмотреться и начать возвращение к своему народу.

Оглавление журнала "Артикль"               Клуб литераторов Тель-Авива